Аланский треугольник. Мир космоса, галактик, кто их населяет и отношение к нашей Земле. Триллер - Игорь Ассман

– Пусть так, но это дает результаты, и практически все положительные. – Джим вздохнул. – Короче, образовалась новая настоящая семья. Но они должны прожить долго, пока захотят написать заявление на возможность завести ребенка.

– И решает опять же совет, следуя мнению психологов, – улыбнулся я.

– Джон, вы просто не знаете психологов, может, вы думаете, что они ущемляют свободу жителей, суя нос налево и направо? Нет, поверьте, вы не правы. Каждый житель сам выбирает себе психолога на границе детства и юношества, он может поменять его на другого в любой момент, но, в конце концов, его психолог остается ему верным и надежным другом на всю его жизнь.

– Пусть так. И что дальше? Совет дает согласие, женщине делают анти вакцину и она натурально или искусственно беременеет. Я прав?

– Абсолютно. И знаете что, только в далекой истории вы можете найти очень редкие случаи развода семьи, или неподобающего отношения любого из родителей к своему ребенку. Значит, система действует, разве нет? И еще одна очень важная вещь, которую я упустил. Совет решает вопрос рождаемости, а это очень важно, чтобы не было перенаселения. Если каждая женщина будет рожать постоянно, нам не хватит никаких ресурсов на этой планете. То есть, происходит решение сразу двух вопросов: качества и количества. Наши семьи имеют не более трех детей, и то это большая редкость, обычно один или два. А смертности почти нет, вот и подумайте.

– Как нет? – не понял я.

– Человек сам выбирает, сколько ему жить, а когда устает, просто умирает по своему же желанию. Скорее всего, он переходит в следующее измерение после смерти, или повторяет еще одну жизнь, но это совсем другой вопрос. Уезжая, Кардитрофероменом, или Карл, как вы его зовете, оставил каждому из нас систему перевода на ваше время. Она приблизительная, но хватит и такой. Сколько бы вы, мне дали лет? – откинувшись, спросил он.

Я посмотрел на него, подумал и сказал:

– Сорок-сорок пять, но не больше пятидесяти.

Джим откровенно рассмеялся.

– Около четырех тысяч. – Он смотрел на меня с улыбкой. – Многие живут до ста тысяч, но многие не переходят эту планку, хотя никаких запретов нет. Просто люди уже устают от жизни, они набрались уйму мудрости, и им хочется на этом закончить.

– Так как вы на все это смотрите? – как бы подытожил он. – Налицо только положительные результаты, за редким исключением.

– Статистика вещь упрямая, – ответил я. – Результат отвечает сам за себя. Тогда, вы просто молодцы, хотя я действительно хотел бы поговорить с каким-нибудь психологом, слишком им доверяют, но я могу ошибаться.

– Ладно, я понял, что вопросов пока нет? Тогда расскажите, чем занимается ваше здравоохранение на вашей планете. Можно коротко.

– У нас огромное количество врачей и медиков, и, наверное, две трети всего населения чем-то больны. – Я задумался. – У нас нет чистого воздуха, нервная жизнь, продукты питания – сплошная химия, и одежда больше синтетическая чем, натуральная и много еще разных факторов, которые вам даже не снились. Результат на лицо.

– Да, – замялся он, – не хотел говорить, но скажу. Мы ведь сделали вам комплексное обследование. Должен вас огорчить, у вас куча болячек, хотя на самое ближайшее время вам ничего не грозит. Но такого букета разных заболеваний разной формы я еще не видел, хотя никого из третьего измерения до вас не обследовал.

– Я и не сомневаюсь, – грустно сказал я. – У нас средняя продолжительность жизни семьдесят лет, а мне уже за сорок, чего же вы хотите?

– А как вы смотрите на ваше лечение? – неожиданно для меня спросил он, – вдруг вы останетесь на нашей планете, вы же не доживете и до ста лет.

– Не доживу, – хмуро кивнул я. – А вы что, сможете все вылечить?

– Конечно. Может не идеально, но….

– Тогда я естественно согласен. – Такого поворота событий я не ожидал.

– И нам приятно. А то настоящим медикам и работы особой нет, а тут такое поле деятельности. Значит, решено, если Кардитрофероменом вас оставит, мы вами займемся вплотную. Не думайте, что после этого вы доживете до ста тысяч, но две-три тысячи я вам могу пообещать. Многие процессы необратимы, но мы сделаем все, что сможем.

– Огромное вам спасибо и за беседу, и за предложение, – я заметил, как тот стал подниматься со стула. – Но вы так мало меня спрашивали? Зато столько рассказали.

– Тогда спрошу вас лишь об одном: вы чувствуете себя здоровым?

– Да, – сразу ответил я.

– Как бы вы оценили общее состояние большинства людей вашей планеты, хуже вашего или лучше?

– Хуже, – опять быстро ответил я, – особенно начиная с моего возраста.

– А знаете, почему я вас это спросил? Потому что по нашим меркам лично у вас нет ни одного полноценно здорового органа, ни одного. Но это все поправимо. Значит большинство вашей планеты еще хуже вас, это мне и важно было узнать.

Мы попрощались и я, как всегда, задумался. – Ни одного здорового органа, хотя чувствую я себя действительно неплохо.

Потом я вспоминал его рассказ о семье и деторождении, были для меня и странные вещи, но в целом я был с ним согласен, их семья и дети были хорошо спланированы, проверены, а значит и защищены. Подход был более чем серьезен.

Я лег на кровать и включил следующий фильм, он был о религии, но шел не более получаса. Голос ведущего в основном рассказывал, ведь показывать было мало чего. На их планете, как я понял, был единственный храм. Это было огромное красивое здание, но без куполов или крестов, с обычной плоской крышей. Других церквей или часовен не показывали, значит, их попросту не было, но в совет же была включена одна единственная женщина председатель духовной общины Люси, значит, духовному, а в моем понятии религиозному, здесь уделялось большое внимание. Как же так? Показывались и съемки изнутри храма, где видимо иногда скапливалась уйма людей. Я видел Люси, и она не читала, а просто что-то говорила собравшимся, видимо какую-то проповедь, и все слушали ее затаив дыхание. Но внутри храма все было очень просто, никаких росписей или икон, даже мебели не было, кроме трибуны Люси. Люди садились на пол в позу как у йогов, иногда закрывая глаза. Собрание длилось примерно часа четыре, а потом все просто расходились. – Надо будет спросить у Люси, – подумал я, – что-то очень уж странное. Интересно, похожа ли их религия на какую-нибудь из наших?

В комнату постучали, на пороге стояла Тина.

– Я вам не помешала? – поздоровавшись, спросила она.

– Нет, что ты! – Я обрадовался. – Проходи, садись.

– А почему вы меня сегодня не вызываете? – скромно спросила она. – Может вам что-то не понравилось из вчерашнего?

– Нет, что ты, – удивился я. – Может быть я, и позвал бы тебя чуть позже, мне с тобой очень интересно.

– А мне интересно отвечать на ваши вопросы и видеть, как натурально вы удивляетесь по пустякам.

– Это для вас пустяки, – усмехнулся я. – Кстати, у нас это не принято, но я тебя спрошу, сколько тебе лет?

– Не знаю, – покачала она головой, – у нас нет времени, я не знаю, как вам ответить. – Тут я вспомнил, что сказал Джим: Карл оставил таблицу перевода только той восьмерке, что сидела в зале за столом.

– Извини, – вымолвил я. – Ты права. Скажи мне, смотря фильмы, мне показалось, что у вас на планете нет городов, или они под землей?

– Городов? – задумалась она. – Нет, почти все любят жить независимо, в своих домах на своих участках.

– Но разве многим не скучно? Когда собирается много людей, становится интересней? У нас много городов, а одиночек меньше.

– Скучно, это когда нечего делать. У нас все работают, а в свободное время имеют какое-либо занятие для души.

– А работа, она есть у всех, рабочих мест хватает?

– Каждый пристроен, все работают. А как же иначе?

– Но какой-то стимул ведь должен быть? – доставал ее я. – Вот ты рассказывала, что в сервисных центрах, чем больше обслужишь, тем больше почет. А какой он, этот почет, что он дает конкретно?

– Вы какой-то странный, Джон, почет – это почет. На разных предприятиях, даже в Сервисных центрах, у работающих есть своя униформа. Если вы вглядитесь, у каждого на груди к одежде приклеен маленький квадратик. Чем их больше, тем больше к такому человеку почета, его уважают больше, хотя у нас все всех уважают, но к такому чаще обращаются за советом, в общем, такой в почете на планете. И таких чаще повышают в должности.

– А какая разница в должности, если зарплату все равно не платят?

– Просто интереснее, серьезнее что ли, ответственнее.

– Наверное, мне этого не понять, – наконец рассмеялся я. – Работай так, чтобы тебя повысили, а повысят, будешь работать не меньше, а ответственности будет больше. Какой смысл? Почет или уважение в карман не положишь, и банку с соком на них не купишь.