Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное - Дмитрий Хмельницкий

— Нет, я не то чтобы холостой, этот вопрос просто не рассматривается.

— А описание людей, сослуживцев?

— Это с натуры.

— И дружба с Младшим Лидером…

— Да, да. Это — натура. Только изменены все имена и даты. Я никого не хотел подставлять.

— Как выглядела реальная ситуация, которая привела к побегу?

— В реальной жизни все было куда страшнее, драматичнее, хуже, чем описано. Двое детей, ночь, жена спит… А произошло все так. Тот резидент, который был описан в книге, уехал. Перед отъездом он сказал нам: «Присылают дурака. Он тут наруководит так, что будет или самоубийство, или уход, на кого выпадет». Мне выпало второе. Приехавший вместо него был дурак, наломавший дров. Прислали полного идиота. Мне нужно было расплачиваться за чужие ошибки, чего я совершенно не хотел. В «Аквариуме» мотив ухода никак не описан. Что-то происходит, и вдруг — «я ухожу».

— Там причиной побега выглядит угроза эвакуации.

— Угроза эвакуации? Нет, это не то. Нормальный человек из-за угрозы эвакуации не побежит. Ну, эвакуация, и что? Я здесь ни при чем, я работал, как требовалось, и т. д.

— А в чем она состоит, эвакуация?

— Могло быть всякое. Или возврат в Москву и работа в первом или пятом управлении, или вообще вышибут из разведки. Или посадят. Или ликвидируют. Вариантов падений было множество. Главное, увезти так, чтобы увозимый не шебуршился.

— Успокаивающий укол?

— Могли сделать успокаивающий укол. Лучше всего, чтобы человек не волновался. Однако у меня в голове уже был «Ледокол». Жить с этим «Ледоколом» и не написать его я уже не мог. Но в «Аквариуме» написать «Ледокол» я тоже не мог.

— Процедура побега была такая же, как она описана в книге?

— Мы ушли за час до того, как они за нами пришли.

— Итак, вы уехали ночью, и в лесу жена узнала о том, что произошло?

— Да, это было так. До того она ничего не знала.

— И она могла вернуться?

— Могла и вернуться. Но она оказалась тем, что надо. «Находка для шпиона»!

— Уехав тайно из квартиры, вы сразу связались с английским посольством?

— Да. Поначалу они отнеслись недоверчиво. Я позвонил и сказал, что вот направил им послание из трех букв (ГРУ). Сначала в посольстве сказали, что послание из трех букв не может быть серьезным. Но быстро разобрались, и после второго звонка мы встретились, и нас мгновенно переправили в Британию.

Поначалу жизнь была тяжелая. Сразу же они начали меня пугать. После Швейцарии попасть в Англию — это почти что попасть из Москвы если не в Узбекистан, то в нечто вроде Болгарии. Была зима 1978/79 года. В стране непрерывные забастовки. Не было хлеба, не было сахара, магазины были пустые. Стояли огромные очереди.

Лондон был завален мусором: мусорщики бастовали, метро бастовало. Словом, назревала социалистическая революция. Пока весной не появилась, выиграв выборы, Тэтчер.

«У нас, — Говорят мне, — безработица. Миллионов ты не получишь. У нас для тебя работы нет никакой. У нас безработных четыре миллиона, очереди везде стоят. Так что мы не знаем, что с тобой делать». Я ответил: «Не надо меня стращать. Все это коммунистическая пропаганда, и я ей не верю! Есть в Лондоне, я об этом читал, вокзал — Паддингтон. Предполагаю, что на том вокзале есть сортир, общественный. И предполагаю, что должен же его кто-нибудь чистить? Ради свободы я и буду это делать. Работу я всегда себе найду, только не надо меня пугать. О'кэй? Пусть ваши безработные маются дурью. Только назад меня не отдавайте. А так я себя прокормлю». Они мне Говорят, чтобы я не кипятился, мы, мол, подумаем и что-нибудь найдем… Вот такие дела. Это потом я стал профессором.

— Давайте поподробнее поговорим о побеге. Очень часто можно услышать версию о том, что, перебежав, Суворов всех, кого мог, сдал.

— Полная неправда. В этом меня «Красная звезда» обвинила. Я туда позвонил и спросил, кого я мог сдать? Только агентуру. Только того, кто нам «сливает» информацию во Франции, в Швейцарии… Советские же сотрудники ГРУ все были и так известны.

Я их попросил назвать хотя бы один процесс, на котором бы судили сданных мною советских шпионов. Здесь демократия, ничего типа «особого совещания» нет. Тайных процессов здесь не бывает, ну хоть ты тресни. Все открыто.

Они Говорят, ну что, мол, ты… Я настаиваю: назовите любые связанные со мной процессы. В любой стране. Давайте, говорю, публикуйте, какой процесс антишпионский со мной связан. Или хотя бы происходил в то вре-мл, когда я убежал… Ну, они замялись…

А я проработал в Женеве четыре года. Даже если человек не вербует агентуру, он работает в агентурном обеспечении. Постоянно!

Далее. Мне давались деньги, в чемодане. И я должен был их сдавать в швейцарский банк на определенный счет. Не потому, что мы такие хорошие, а потому, что все расчеты шли через банки Женевы и Цюриха. Представляете, кого-то сдать и… с какими деньгами я мог бы бежать? Мог бы… А у меня вышак без конфискации.

Кстати, в 1984 году вышла моя книга «ГРУ». В конце содержится список советских разведчиков ГРУ. Они говорят — «вот!».

А до этого вышла известная книга Дж. Баррена «КГБ», и там был список известных агентов КГБ и ГРУ. Все, о ком и о чем я писал, было взято целиком из этой книги. Это был сигнал ГРУ, что я своих никого не сдал. Сообщил только о тех, кто давно в разведке не работает, кто уже засветился на весь мир. И ребята, с которыми я учился, с которыми я работал, уже отозванные, снова вернулись на свои места за рубежом. Сигнал был принят и понят.

— В «Аквариуме» описаны две вербовки главного героя. Если не секрет, сколько их было?

— О, давайте так. Человек должен отслужить за рубежом три года. Если кто и служит этот период полностью, то, скажу, это подвиг. Ходишь по проволоке. С одной стороны, нужно выдавать результат. С другой — не злить местную контрразведку. Иначе человека отправляют в отпуск, кстати, обязательный. А после отпуска он может вернуться, а может и не вернуться обратно. Если не дает результата. Ибо каждый разведчик очень дорого обходится государству.

Баланс соблюсти трудно. Так вот, я отбыл срок — три года — в Женеве полностью. Даже на год больше. И даже был оставлен на пятый год — в качестве особого исключения. Но пятый год я… не добрал. Следовательно, работа была успешной.

— Интересен фрагмент книги о вербовке на международной выставке, когда на охоту бросили всех сотрудников. Эта массовая вербовка описана с натуры?

— Да. «Телеком-75». Тут в книге ничего не изменено. Упомянута в книге наша послица, Зоя Васильевна Миронова. Звали ее «Салтычихой».

— Это была заслуженная кличка?

— Конечно! Ну кто бы иначе отправил ее туда послом? Та еще бабища! Она держалась послом в Швейцарии очень долго.

— Нынешние выставки все еще проходят так же?

— Сейчас — нет. Но тогда шла работа именно так СССР в то время качал нефть, добывал золото, гонял за рубеж газ, пушнину, икру, водку. Куда шли эти миллиарды «нефтедолларов»? Вся получаемая валюта поглощалась ВПК. А ВПК — что мог с этой валютой делать?

Это все перекачивалось в ГРУ, частично в КГБ. Следовательно, за нами стоял не только наш, но и весь валютный бюджет ВПК. Требовалась технология, которая была «цельнотянутой». Сейчас того потока нет. Россия производит нефтедоллары, а они тратятся на приобретение футбольных команд в Великобритании… А раньше заказчик — ВПК — требовал достать ему конкретную маленькую штучку от конкретного двигателя. Нас же не интересовали военные планы НАТО или сколько там танков в Великобритании! Открой справочник и перепиши!

Сейчас это России не нужно ни к черту. Сейчас Россия производит то оружие, которое было разработано в СССР, — полностью или частично. Сейчас ни денег нет, ни заказчика.

— А чем же эти ребята сейчас занимаются? У меня ощущение, что их по-прежнему вокруг полно. В Берлине например…

— Да, как собак нерезаных. Занимаются они самообеспечением, работают на самих себя…

— Промышленный шпионаж?

— Да, промышленный шпионаж. Работают на частные фирмы, на мафию. Полная деградация нашей школы и методов…

— Может, оно и к лучшему?

— Ну да, конечно, к лучшему.

— Какое у вас было звание?

— Капитана я получил перед самым отъездом за рубеж и капитаном приехал в Женеву. Академию окончил старлеем. Лейтенанта я получил в 1968 году после окончания училища. В июле получил, а в августе уже отправился в Чехословакию. После Чехословакии я был в 66-й гвардейской дивизии. А оттуда я попал в Приволжский военный округ, в разведку. Там же женился. Сдал экзамены в академию и получил старлея. Окончил академию и попал в ГРУ. И там уже я получил капитана. Я убежал третьим секретарем. А эта должность — майорская.