Чужая свадьба - Конни Брокуэй

— Летти Поттс. — Сэмми отступил на шаг и, держа за плечи, оглядел ее. Выражение его лица, такое же нежное и радостное, как и у нее, изменилось, и улыбка исчезла. — Что ты здесь делаешь? Почему изображаешь леди Агату? И где сама леди Агата?

— Тише! — Она вырвалась и поспешно закрыла дверь. — Отойдем подальше, и я все расскажу тебе. Дворецкий медленно двинулся за ней.

— Последнее, что я о тебе слышал, Летти, — что ты связалась с этим никудышным Ником Спарклом, — озабоченно сказал он. — Предупреждаю тебя, Летти, если это одна из его штучек, чтобы обмануть людей…

— Никто никого не собирается обманывать! — Летти махнула рукой, чтобы Сэмми замолчал.

Было видно, что он ей не поверил. Обидно. Когда-то они с Сэмми были друзьями.

Именно он в свое время советовал ей, как лучше играть истинную леди, поскольку, когда Сэмми не рычал и не делал вид, что готов броситься на завороженных его видом женщин в первом ряду, он вел себя как настоящий джентльмен. Точнее, вдруг подумала Летти, как настоящий дворецкий.

Она никогда не спрашивала, как он приобрел свои безукоризненные манеры, — те, кто зарабатывал на жизнь на подмостках, не слишком интересовались прошлым друг Друга.

— Что произошло, Сэмми… э… Кэбот? Где вся твоя… твоя…

— Шерсть?

— Да. Я не узнала тебя. И что это за игра в дворецкого?

— Это не игра, — сказал Кэбот. — Мой отец служил у графа Прескотта дворецким. С самого детства отец готовил меня к тому, что я буду, как и он, дворецким. — В ответ на удивленное выражение на лице Летти Кэбот усмехнулся. — Знаешь, я ведь не родился покрытым шерстью. Но чем старше я становился, тем гуще росли у меня волосы. Скоро стало ясно, что внешность не позволит мне пойти по стопам отца. Словом, я приехал в Лондон, где нашел работу в мюзик-холле. Там я познакомился с твоей матерью и отчимом. Это была неплохая жизнь, — рассказывал дворецкий с ностальгическим блеском в глазах. — Но годы шли, и мои волосы стали выпадать. Дошло до того, что мне приходилось приклеивать шерсть, чтобы быть похожим на свои афиши. В конце концов, года четыре назад я был вынужден бросить сцену.

— Как жаль, — тихо произнесла Летти.

— А мне нет, — удивленно посмотрел на нее Кэбот. — Наконец-то я смог стать дворецким. Я обращался в разные агентства по найму, но кому нужен пятидесятилетний дворецкий без опыта? И вот однажды я познакомился с этой милой простодушной женщиной, желавшей нанять «настоящего лондонского дворецкого» для ее брата, живущего в северном графстве. Я сослался в качестве рекомендации на лорда Прескотта, и… вот я здесь.

— И тебе нравится? — с любопытством спросила Летти. — Разве ты не скучаешь по городу, огням, старым друзьям?

— Не очень, — ответил он. — Хотя все еще переписываюсь с Бенни, — сказал он, имея в виду Бена Блэка, Человека-машину. — У меня есть все, что мне нужно. Меня уважают мои хозяева, по крайней мере большинство из них, я служу в прекрасном доме и, что самое важное, могу заниматься тем, к чему меня готовили.

— Завидую тебе, Кэбот, — задумчиво кивнула Летти. Он вопросительно взглянул на нее:

— В чем же?

— Ты знаешь, кто ты такой и чего хочешь. И кажется, всегда знал.

— Ну, Летти, ты тоже знаешь, кто ты, — добродушно возразил он.

Она покачала головой:

— Я знаю свое имя. Но не знаю, кто я…

— Летти, — сказал Кэбот, подыскивая ответ на ее немой вопрос. — Ты… ты… лучшее время, которое переживала английская сцена за все время своего существования, — вот ты кто. Никто не мог заставить публику топать ногами или мог улыбаться так, как улыбалась ты, Летти.

— Хорошее время, — прошептала она. — Так кто же я? — И посмотрела ему в глаза. — Боюсь, теперь уже никто. По крайней мере так думают некоторые люди в Лондоне.

— Это Ник Спаркл виноват? — напрямик спросил Кэбот.

Она не собиралась обвинять Ника в том, что сама по доброй воле делала. Если бы ей пришлось снова участвовать в этом, Летти поступила бы точно так же. Или нет? Неприятный вопрос, подсказанный ее совестью, заставил молодую женщину с вызовом поднять голову. Что сделано, то сделано, и она не собиралась сейчас ни в чем каяться.

— Я не хочу говорить о Нике. Тебе достаточно знать, что его здесь нет и он сюда не приедет. Все, тема закрыта. — Летти изобразила улыбку. — Не могу поверить, что тебе нравится деревенская жизнь здесь…

Прежде чем ответить, Кэбот пристально посмотрел на нее.

— Но мне правда здесь нравится. Единственное, что не дает мне покоя, — страх, как бы кто-нибудь когда-нибудь не узнал, что образцовый дворецкий Кэбот раньше был Сэм-Сэмом, Мальчиком с собачьей головой.

— Они снобы? — понимающе спросила Летти.

— Ужасные, — подтвердил Кэбот.

Конечно, подумала Летти, Бштлсуорты — голубая кровь, хотя и без титула. Если Эглантина и казалась простушкой, это не значило, что она не может задирать нос так же высоко, как любая аристократка.

Летти знала людей такого типа. Она отлично запомнила одного щеголя, толкавшегося за кулисами. Он был прекрасно воспитан и почтителен, но куда все девалось, когда в ресторане, куда он пригласил Летти на ленч, появилась его знакомая дама! Он не только забыл, как зовут Летги, но казалось, не мог понять, как оказался с ней за одним столом. После этого Летти отказывалась принимать любезные приглашения в рестораны и имела дело только с такими же людьми, как она сама. Все же тот случай несколько разочаровал ее. Она-то надеялась, что Бигглсуорты не такие. Да ладно.

— Пропади они все пропадом, — сказала она Кэботу.

— Легко сказать, — вздохнул Кэбот. — Тебе не приходится работать с ними.

— Работать с ними? Боже, какое милое демократичное выражение.

— Я пытаюсь, — объяснил Кэбот, — показывать им пример. Если я буду вести себя с ними как с равными, то, надеюсь, и они научатся вести себя так же и с другими. Особенно эта ведьма, Грейс Пул…

— Грейс Пул? О ком ты говоришь? — удивилась Летти.

— О слугах, — сказал Кэбот. — О ком же еще?

— Снобы — слуги? — изумилась Летти. — А не Бигглсуорты?

— Я не знаю более справедливых и великодушных людей, чем Бигглсуорты. Слуги, однако, совсем другое дело. Они великолепны в своем снобизме. — Он улыбнулся. — И кстати, о снобизме, — Летти, ты здорово изображаешь знатную даму. Всех одурачила, должен тебе сказать.

— Правда? — спросила довольная Летти.

— О да. У тебя всегда был талант к перевоплощению. Жаль, что ты растратила его на проделки Ника Спаркла… Улыбка исчезла с лица Летти.

— Я думала, мы договорились, что эта тема…

— Полагаю, у меня нет права судить, — перебил ее Кэбот, — но ты была славным ребенком, Летти. Тверда как сталь, но сердце у тебя было доброе,