Отряд - Алексей Евтушенко

Впрочем, наедаться до отвала Дитц и Велга себе не позволили и солдатам тоже не дали, а чтобы не было соблазна, Дитц, очистив тарелку с мясом и овощами и выпив пару кружек напитка, чем-то отдаленно напоминающего пиво, попросил убрать со стола.

– Подождем пару часов, – объявил он. – Если все будет в порядке, накормим Руммениге и Вешняка, да и сменим их заодно. А пока, – он повернулся к Аруму, – выкладывайте, что у вас на уме. Я так понимаю, что вы пригласили нас не только из-за священного закона гостеприимства? – И Дитц улыбнулся хоть и сытой, но все равно волчьей улыбкой.

– Что ж, – сказал Арум, оглядев гостей, – я расскажу. Только…, Среди вас, я вижу, женщина. И женщина эта – звездный сварог да еще и солдат.

– Это пленница, – кротко пояснил Велга.

– Понимаю, – наклонил голову старейшина. – Думаю, однако, что ее вряд ли стоит посвящать в наши планы. Как вы считаете?

– Ваши предложения? – приподнял брови Хельмут.

– В доме есть погреб. Пусть посидит пока там.

– Руди, проводи, – кивнул пулеметчику Дитц.

– С удовольствием, мой лейтенант! – ухмыльнулся Майер и, поднявшись из-за стола, взял Стану под локоть. – Пошли, детка. Старина Рудольф позаботится о тебе и даже, если хочешь, скоротает время в погребе вместе с тобой. Вдруг тебе станет страшно и…

– Отставить, – негромко приказал Дитц, и Майер, обиженно умолкнув, повлек прелестного сержанта к люку в погреб.

– Итак, – взглянул на Арума Дитц, когда дело было сделано и Рудольф вернулся на место, – мы вас внимательно слушаем.

– Милосердие Бога… – откашлялся старик. – Как я уже говорил, это не талисман. По правде сказать, я и сам в точности не знаю, что это такое. Знаю только, что, по легенде, много тысяч лет назад Бог подарил свое Милосердие жестокому вождю-воину Свейну Отважному, и тот отказался от своих завоеваний и стал одним из самых мудрых и справедливых властителей за всю историю сварогов. Да, Милосердие Бога… Никто его не видел и никто не представляет, как оно выглядит, но зато мы совершенно точно знаем, что оно вселяет мудрость и доброту в сердца жестоких владык и способно водворить мир посреди самой страшной войны, стоит только прикоснуться к нему рукой. Очень и очень долго оно считалось пропавшим, и уже никто, за исключением таких, как я, Хранителей древних знаний, не верил в его существование даже здесь, на Пейане, не говоря уже о звездных сварогах, которые и в существование-то самой планеты-праматери верят, по-моему, с трудом. Но даже они помнят и чтут легенду о Милосердии Бога. Так вот. А около ста лет назад, по крупицам собирая разрозненные сведения в старых книгохранилищах, нам удалось выяснить, где находится Милосердие Бога. Древняя каста жрецов жестокого бога Герлена, в которого практически никто уже не верит, за исключением нескольких сот фанатиков, оказывается, прятала Милосердие все эти тысячи лет в горах, неподалеку отсюда. Предки этих жрецов, изобретя специальный напиток, который сводил на нет в течение нескольких часов действие Милосердия Бога, выкрали его, потому что считали, что оно на самом деле не от Бога, но от Дьявола и свароги не должны пользоваться им, дабы не погубить свои бессмертные души. Глупцы… Впрочем, это не важно. А важно то, что мне в точности известно, где находится Милосердие Бога в данную минуту.

– И что? – с наигранной наивностью осведомился Дитц (он уже понял, куда клонит старик. Понимал это и Велга, судя по тому, с каким хмурым видом он разглядывал свои грязные ногти).

– Я предлагаю вам, вашему отряду, освободить его.

– Кого? – машинально спросил Велга, хотя знал, "кого".

– Милосердие Бога, – терпеливо пояснил Арум. Рядом одновременно захохотали Курт Шнайдер и Валерка Стихарь.

– Во дает! – восхитился Валерка.

– Тихо, – негромко сказал Хельмут, и смех смолк. – Почему мы?

– По-другому нельзя, – вздохнул Арум. – Я уже говорил, что свароги не могут воевать за Милосердие. Это невозможно по… в общем, это просто невозможно. Вы – другое дело. Подумайте сами, в случае удачи вы сможете диктовать свои условия не только звездным сварогам, но даже нам, горцам. Если вы сумеете завладеть Милосердием Бога, то звездным сварогам ничего не останется делать, как вернуть вас обратно на вашу родную планету в обмен на Милосердие, ведь оно – величайшая наша ценность. Я говорю вам: вы сможете ставить любые условия. Повторяю. Любые.

– А если мы откажемся? – вкрадчиво поинтересовался Дитц.

Арум пожал плечами, и Велга про себя подивился человечности этого жеста.

– На вашем месте я бы не отказывался, – ответил старик, – потому что в этом случае вас ждет гибель. Ведь вы теперь объединены в отряд и представляете.. не то чтобы опасность… вы просто мешаете и к тому же совершенно уже не нужны звездным сварогам, так как их затея провалилась, несомненно, благодаря вашему мужеству. Они вас просто уничтожат. До сих пор вам везло: гроза, пещера, ночь, дождь… но рано или поздно везение закончится, как заканчивается все в этом мире, и тогда вам конец.

– Но ведь вы обещали помощь! – возмутился Велга.

– Обещал, не спорю. – Арум успокаивающе протянул руку ладонью вперед. – Я ее вам и оказываю в данную минуту. Но подумайте сами, как я могу на протяжении длительного времени бескорыстно оказывать помощь чужакам, рискуя при этом навлечь на свой народ гнев звездных сварогов, которые к тому же одной со мной крови? Нет, я не могу ставить на кон судьбу моих людей. Разумеется, я вас не выдам, но и помогать в дальнейшем не стану, если вы откажетесь помочь нам.

Под мощными балками потолка медленно скопилось и повисло тяжелое и опасное молчание.

– Черт! – сплюнул на чистый пол Велга. – Это шантаж. Вы просто не оставляете нам выбора. Послушайте, Арум, вы сами сказали, что это ваше Милосердие Бога хорошо охраняется. Нас только десять человек, а там, наверное, воинов – до батальона, если не больше. Как вы себе представляете все это? Хотя… погодите-ка, а если мы прямо сейчас захватим вас и всю деревню в качестве заложников? По-моему, хорошая мысль, Хельмут!

– Мысль плохая, – покачал головой Арум. – В конце концов вас все равно убьют. Вспомните, как вы были захвачены на своей планете. Сумели вы тогда что-либо сделать, хоть как-то противостоять звездным сварогам? Нет, не сумели. То же случится и теперь, как только вас обнаружат. А обнаружат вас быстро – дайте только солнцу взойти. Но если вы отобьете Милосердие Бога – другое дело.

– Н-нда, – разочарованно протянул Александр, – к сожалению, вы правы. И все-таки как, по-вашему, мы сможем это сделать?

– Нам известен потайной путь под горами, – оживился Арум, – который приводит почти вплотную к Хранилищу Милосердия. Ну а дальше… Дальше придется действовать по обстановке. Вы же профессиональные солдаты, в конце концов!

– Странно, – пробормотал Велга, – никогда почему-то не думал о себе как о профессиональном солдате.

– А как ты о себе думал? – усмехнулся Дитц. – Как об учителе воскресной школы?

Александр почесал в затылке и заявил, что считает себя профессиональным защитником Родины, а вовсе не профессиональным солдатом, что совершенно разные вещи.

– Это вы, – заявил он Дитцу, – вермахт, профессиональные солдаты, идете туда, куда прикажут, и не рассуждаете, а мы…

– Ах, ах, ах! – издевательски рассмеялся Дитц. – Идем куда прикажут… А кто, спрашивается, Западную Украину и Прибалтику захватил и по чьему приказу, а? Тоже мне, профессиональный защитник…

– Это была наша территория! – вспыхнул Велга. – А трудящиеся этих стран…

– Эй, эй, друзья! – замахал руками Арум. – Я вас убедительно прошу вернуться с вашей, несомненно, прекрасной планеты сюда, на Пейану! Время неумолимо уходит!

Но не эти слова старого сварога Арума остановили лейтенанта Красной Армии, кавалера двух орденов Красной Звезды, боевого командира взвода разведки Александра Ивановича Велгу. Нет, не эти. Он уже был готов отмахнуться от них и безобразно наорать на Дитца (а может, и дать в морду!), высказав ему все, что он, Александр Велга, думает о фашистской Германии вообще и о ее "доблестном" вермахте в частности, как вдруг поймал на себе взгляды своих людей.

Три пары глаз: карие Михаила Малышева, зеленые Валерки Стихаря и синие Петра Онищенко смотрели на него с недоумением, жалостью и тревогой. Невольно он перевел взгляд на немцев и обнаружил ту же картину: Рудольф Майер, Карл Хейниц и Курт Шнайдер взирали на своего командира, кавалера Железного креста II степени, обер-лейтенанта Хельмута Дитца с тем же выражением тревоги, жалости и недоумения.

Велге стало как-то неуютно и немного стыдно.

– Эй! – нашелся он. – Ребята, чего вы? Это мы с господином обер-лейтенантом так шутим. Верно, Хельмут?

– Точно, – тряхнул головой, как бы прогоняя остатки нехорошего сна, Дитц. – Снимаем, так сказать, напряжение. Так о чем мы говорили, досточтимый Арум?