Цирк кошмаров - Екатерина Неволина

– Посмотри, – попросил Квазимодо.

Он сосредоточено нахмурился, и у его кроватки стали возникать люди. Женщина с грубым простым лицом в белом фартуке – очевидно, сиделка, подтянутая ухоженная дама без возраста, судя по всему, ассистентка профессора, и, наконец, человек, появление которого заставило Алису вздрогнуть. Она сразу узнала этот равнодушно-рыбий взгляд! Неужели они на верном пути и отец Олега действительно связан с этим страшным человеком и кошмаром, происходящим с несчастными уродами, жертвами их безжалостных экспериментов?! Страшно, до чего же страшно!

– Я сделал что-то неправильно? Ты сердишься? – Квазимодо моргнул, и образы исчезли.

– Н-нет, малыш, – Алиса погладила его по щеке. – Ты молодец. Ты очень сильный и способный, раз у тебя получается управлять снами… Немногие взрослые это умеют.

– Но ты огорчилась? – он казался очень обеспокоенным.

– Я расстроилась, – призналась девушка и, после минутного колебания, решилась: – Взгляни, пожалуйста, на этого человека. Вдруг ты его тоже видел?

И она как можно подробнее представила себе отца Олега таким, каким видела его во снах.

Квазимодо долго смотрел на него, а потом слегка покачал головой.

– Нет, – произнес малыш с явным сожалением, – никогда его не видел.

Алиса вздохнула и позволила образу ученого исчезнуть. Не стоило возлагать на это слишком больших надежд, но проверить следовало. То, что Квазимодо не узнал Алексея Волкова, увы, еще не значит, что тот непричастен к деятельности лаборатории.

– Не переживай, – утешила расстроенного малыша Алиса, – ничего страшного, что ты его не узнал. Можно сказать, даже хорошо. И я поняла твой замысел, ты очень умный. Я войду в сон кого-нибудь из сотрудников лаборатории и, если повезет, узнаю что-то важное.

– Ты меня не бросишь? – Квазимодо проговорил эти слова совсем тихо, едва слышно, но по напряженному лицу, по еще больше скрючившимся пальцам, сжимающим край одеяла, было видно, как много ее ответ значит для малыша. Он, как никто другой, уже знал боль предательства.

– Я тебя никогда не брошу, что бы ни случилось! – ответила Алиса.

Квазимодо вздохнул.

Она смотрела на скрюченные детские пальчики, такие слабые и беспомощные, такие пугающие и жалкие на фоне белоснежного одеяла, и ей хотелось плакать. Никогда. Никогда нельзя предавать того, кто в тебе нуждается!

Вывел из транса Алису звонок телефона. Звонил Олег, и девушка попыталась рассказать ему то, что узнала, но оборвала рассказ, почувствовав, что с Волковым что-то не в порядке.

На вопрос, не случилось ли что-то нехорошее, Олег ответил отрицательно, сославшись на усталость. И Алиса поняла, что расспрашивать его сейчас бесполезно, хотя ее и кольнула легкая обида на то, что Волков не спешит поделиться с ней своими тревогами.

Чтобы отвлечься от этих мыслей, девушка снова принялась перелистывать старое издание «Трех мушкетеров», подаренное ей Олегом. Пожелтевшие страницы приятно шелестели под рукой, и вдруг Алиса заметила, что одна из фраз на странице подчеркнута.

«Самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований», – прочитала она отмеченные простым карандашом слова. Что это? Кому-то из владельцев книги понравилась эта мысль? Или, может быть, это намек?..

Девушка принялась листать уже медленнее, внимательно следя, не оставлены ли где-нибудь еще какие-либо знаки.

Такие нашлись, и вскоре, кроме первой цитаты, Алиса выписала на листок еще несколько:

«Если опасность, которой я подвергаюсь, не может остановить вас, то подумайте об опасностях, угрожающих вам».

«Но у вас есть хоть то утешение, что она покинула вас против воли».

«Ее дружба была роковой и влекла за собой преследования».

Все это, обладая хоть каким-либо воображением, вполне можно принять за секретное послание, оставленное отцом Олега. Интересно только, что за «она», о которой говорится в двух из четырех подчеркнутых строчек? Что, если в дело замешана какая-то женщина?.. Подумав, Алиса откинула эту мысль: вряд ли речь идет, скажем, о любовнице. Скорее всего, на местоимения в женском роде не нужно обращать внимания вообще: строки подчеркнуты по смыслу, и в них подразумевается автор послания. Итак, если ориентироваться на цитаты, выходило, что Алексея Михайловича преследовали, хотя вины за ним не было. И ему, и семье угрожали опасности, а потому он, против воли, был вынужден покинуть жену и сына.

Девушке показалось, что такой ход рассуждений вполне логичен.

Она взглянула на часы и подумала, что Олег так и не перезвонил. Ей стало по-настоящему тревожно, и Алиса поспешно набрала в мобильнике знакомый номер.

Трубку схватили сразу.

– Да! – крикнул Олег напряженным до дрожи голосом, и Алисе стало еще страшнее. Теперь она уже не сомневалась, что произошло нечто по-настоящему ужасное.

– Рассказывай! – потребовала она, сжав трубку так сильно, что заболели пальцы.

– А, это ты… – голос Волкова стал безжизненным.

– Рассказывай! – настойчиво повторила Алиса.

И он рассказал ей о том, что случилось.

8

Поиски продолжаются

Итак, в их защите оказалась брешь, и неведомый враг тут же воспользовался ею. Теперь Алиса уже не сомневалась, что бумаги отца Олега, человек с рыбьими глазами и страшный цирк мутантов связаны между собой.

Плохо было то, что им все-таки придется найти и отдать бумаги, чтобы вернуть маму Олега. Только вот в отличие от друга Алиса не верила в причастность к этому Алексея Михайловича Волкова. После прочитанного послания она все больше считала его жертвой, возможно, тоже угодившей в лапы рыбьеглазого профессора.

Но со всем прочим можно разобраться и потом. Первоочередное дело – найти заметки. Для этого девушка взяла у мамы адрес и телефон подруги, которой та отдала упаковочную бумагу. Шел уже первый час ночи, и было слишком поздно звонить ей в этот же день.

– Мы поедем к ней с утра и поговорим лично, – сказала девушка, – по телефону все будет звучать слишком бредово. У нас еще уйма времени – тебе же дали целую неделю!

Олегу явно хотелось ехать прямо сейчас, посреди ночи, но Алисе, хоть и с трудом, удалось убедить его отложить разговор на завтра.

– Зайду за тобой с самого утра, – пообещал он.

– Договорились, – тут же согласилась Алиса.

Чтобы не терять сегодняшнюю ночь понапрасну, девушка решила осмотреть секретную лабораторию, посетив сон одного из людей, чей образ показал Квазимодо. Проникать в сон профессора Алиса сочла небезопасным, сиделка отпала сразу – так как вряд ли много знала. Оставалась ассистентка, та женщина, что приезжала к Моник. Судя по всему, она прекрасно осведомлена о деятельности профессора, а может, даже знает об отце или матери Олега.

И вот уже, погрузившись в сон, Алиса шла по секретной лаборатории.

Точнее, шла не она, а шла ассистент профессора, та самая дама в возрасте, но с молодым лицом, о которой говорила Моник. Алиса не смогла понять, как эту даму зовут на самом деле, потому что у той было столько имен, что она уже и сама не помнила, какое из них настоящее. Сейчас она откликалась на нейтральное Кати.

Кати шла по лаборатории, а Алиса двигалась за ней, стараясь вести себя в чужом сне так, чтобы никто не заподозрил ее присутствия. Совершая эту прогулку, Алиса поняла, что Серж был прав тысячу раз. Невозможно пройти даже один коридор, чтобы не открыть несколько кодированных бронированных дверей, не миновать нескольких постов охраны. Ворваться сюда можно было только с помощью тяжелой бронетехники, да и то сомнительно, удастся ли такой дерзкий прорыв…

Поплутав по стерильным коридорам, рассмотрев комнаты с различной медицинской техникой, компьютерами, при виде которых Олег бы слюной захлебнулся, Кати и Алиса в сопровождении охранника поднялись на лифте на несколько этажей вверх. Здесь в комнатах уже были окна, из чего Алиса заключила, что свое путешествие они начали с подземных этажей.

Выйдя из лифта, Алиса сначала зажмурилась, к горлу подкатил ком. Она оказалась в большом помещении, посередине которого пролегал широкий пустой коридор. По обеим сторонам коридора находились отсеки, словно тюремные камеры в американских боевиках. Стена, выходящая в коридор, была из той самой нетолстой белой решетки, которую Алиса видела во сне Квазимодо.

За этими решетками находились… монстры, другого слова Алиса подобрать не смогла!

Странные груды плоти, иногда шевелящиеся, иногда совершенно неподвижные, почти все не подающие признаков хоть какого-то разума. Практически все эти несчастные были утыканы иглами с капельницами, подключены к различным медицинским аппаратам.