Маска Зеркал - M. A. Каррик

— нет. Людям высокого ранга не подобало появляться на людях без перчаток. В их свете Рук мог бы с тем же успехом попросить их раздеться.

"Честный поединок, — сказала Рената, осторожно обхватывая рукой клинок, чтобы сначала предложить рукоять меча. "А если выиграешь — одна перчатка".

В ее тоне прозвучало сомнение. Внутренне она взмолилась: "Надеюсь, ты так хорош, как о тебе рассказывают".

"Согласен." Рук взялся за рукоять, проведя плоской стороной клинка по ее ладони, словно желая поскорее срезать свой приз. "Надеюсь, ты напомнишь мне о правилах, если я собьюсь. Вы, дворяне, так усложняете простые вещи".

Он вывернул клинок, бросил его Меззану и выхватил свой.

Меззан поймал его, и к нему вернулась прежняя бравада. "Я более чем способен обучить таких грязных подонков, как ты. Не волнуйся, Альта Рената. Я отдам тебе его капюшон, когда отрежу его".

Рук пробормотал: "Она может сделать из него перчатки. Униат." Его клинок взметнулся вниз и встал в высокую стойку, когда он произнес вступительный вызов. Ухмылка Меззана померкла. Рук мог заявлять о своем незнании дворянских правил, но он знал все условия и формы дуэли.

"Туат", — прошипел Меззан в ответ на вызов Рука, едва успев отсалютовать, прежде чем атаковать.

Рен поспешно отступила. Уже через два удара сердца она поняла, что сыграла не глупо: Рук мгновенно перешел из прямой лигантийской стойки в нижнюю врасценскую и, не дрогнув, встретил атаку Меззана, парируя удары дворянина несколькими быстрыми взмахами руки. И он соблюдал правила игры, отказавшись от возможности растоптать аркан Меззана, как это сделала бы на его месте Рен.

Но она была бывшей Речной Крысой, а он — Рук. Он мог быть жестоким, когда это было необходимо — свидетельство тому сломанное запястье Эглиадаса, — но именно его чутье завоевало сердца простых людей. Он танцевал, уходя от ударов Меззана кружевным шагом, а когда Меззан ошибся и бросился на него, Рук шагнул ему навстречу и закружил их тело в коротком круговом вальсе. Лишь быстрый наклон головы не позволил слюне Меззана полететь в капюшон, и он отпустил его как раз вовремя, чтобы избежать удара локтем в челюсть.

Капюшон повернулся к Рен. "Напомни мне, Альта — локти разрешены?"

"Нет", — сказала она, подавляя смех.

"И я думал, что нет". Кончик его клинка сильно ударил Меззана по руке, как раз в том месте, где между кожей и костью проходит нерв. "Следи за своими манерами, мальчик".

И удар, и слова были рассчитаны на ярость. Но все более ожесточенные атаки Меззана только делали его еще более уязвимым. Почти слишком быстро, чтобы Рен успела уследить, острие меча Рука пробралось сквозь петлю гарды рапиры Меззана и вырвало ее из руки. Металл заскрипел, когда рукоять соскользнула с клинка рука; он покрутил зажатое оружие по кругу, как ребенок игрушку, а затем наклонил руку так, что меч Меззана вылетел из руки.

Он промелькнул в воздухе и бесследно канул в водах канала.

"Кажется, это Нинат", — сказал Рук Меззану, который смотрел вслед его клинку. "Ты сдаешься?"

"Нет. Сибилят, твой меч!" прорычал Меззан, протягивая одну руку.

"Но я думал, что обезоруживание — это чистый проигрыш по правилам". Рук отступил назад и встал у стены моста. "Альта, ты у нас самая близкая к рефери. Вызовешь Нинат?"

Она вернула себя в образ, расслабившись от бесстрастной позиции, которую занимала во время поединка. "Если правила такие же, как в Сетерисе, то да, быть обезоруженным — значит быть побежденным. Нинат."

Сибилят не двинулась на помощь Меззану. Он сделал шаг к башне, его руки сжались в кулаки. "Эту рапиру выковал сам кузнец Викадрий. Другой такой в Надежре нет!"

Рук убрал клинок в ножны. "Тогда, во что бы то ни стало, иди за ней".

Рената предвидела этот ход. Рук тоже; она подозревала, что он пригласил ее. Когда Меззан сделал выпад, Рук уклонился и ударил его сапогом по заднице. Удар придал ему дополнительный импульс, и Меззан перелетел через перила и упал в канал.

"Хотя, по-моему, он приземлился на другой стороне моста. Надо бы проверить", — крикнул Рук под смех и одобрительные возгласы зрителей. Он запрыгнул на перила и поклонился.

Затем он повернулся к Ренате. "Теперь мы посмотрим, будешь ли ты, как и наша местная знать, нарушать правила, когда тебе это выгодно. Думаю, ты должна мне перчатку".

Ликование вокруг них перешло в свист и улюлюканье. Бондиро уже достаточно оправился, чтобы, используя свой рост, заслонить Ренату от толпы. "Я отдам свою перчатку, Альта", — сказал он, протягивая руку, чтобы снять ее. "Не стоит беспокоить этого безродного ублюдка".

Она остановила его четким покачиванием головы. "Я дала слово. И я его сдержу".

Она обошла Бондиро и четкими, нарочитыми движениями потянулась к кончикам пальцев левой перчатки. Не кокетливыми, а холодными. Ей нужно было, чтобы другие дворяне сочувствовали ей, чтобы видели, что она разделяет беды Меззана, а не наслаждается его унижением. Перчатка соскользнула с руки, и она сложила ее в маленький аккуратный сверток. Тесс убьет меня. Шить перчатки было мучительно.

Рената подняла сложенную перчатку на голой руке, чтобы все присутствующие увидели. "Раз уж тебе так нравится спускать вещи в канализацию", — сказала она и бросила перчатку.

Может быть, он ожидал этого. А может быть, он был Руком, и двухсотлетнее наследие противостояния силам, управляющим Надежрой, было более чем подходящим для небольшой мелочности. Его рука метнулась и поймала перчатку так аккуратно, как будто Рената сама этого хотела. Затем он раскрыл ее и поднес к губам, словно она все еще прикрывала ее руку, и глубоко вздохнул.

"Жаль портить прекрасный аромат водой из канала, вы не находите?" Он заправил перчатку в плащ и посмотрел вниз, на канал, где плескался и отплевывался Меззан. "Индестор. В следующий раз, когда тебе придет в голову ударить кого-нибудь, вспомни эту ночь — и знай, что за любую травму, которую ты кому-нибудь причинишь, Рук ответит добром".

Три шага по перилам дали ему достаточно импульса, чтобы зацепиться за карниз крыши и перемахнуть на нее. Через мгновение он исчез.

Лейсвотер и Санкросс, Старый остров: Суйлун 4

У толпы хватило ума разойтись, прежде чем вельможи успели заметить, кто именно радовался падению Меззана. Вылавливание его из канала стоило Бондиро чистоты его кремовых штанов: река была в отливе, и поверхность воды находилась на некотором расстоянии ниже уровня улицы, а стены канала были покрыты слизью.

Рената пожертвовала своей лентой для волос, чтобы перевязать сломанное запястье Эглиадаса, а