Великий и Ужасный 4 - Евгений Адгурович Капба

комками падая вниз. Но на смену погибшим приходили сотни и сотни пернатых, атакуя ненавистные летательные аппараты — и один из самолетов вдруг выплюнул из турбин густой черный дым и клюнул носом, устремляясь к верхушкам деревьев. Другой же напротив — полыхнул светом во все стороны еще сильнее и круто начал набирать высоту.

Судя по всему — авиаторы воевали за Ермоловых, по крайней мере — против эльфов точно. Но не болеть за пилотов я не мог: всё-таки слишком чудовищно выглядела эта грандиозная мурмурация из птиц в осеннем небе. Сноп пламени и гулкий звук взрыва возвестил: подбитый «грач» столкнулся с Твердью. А его напарник напротив — сумел набрать недосягаемую для живой ПВО высоту и, покачав крыльями, скрылся с моих глаз.

Зато появились новые действующие лица: с лязгом траков и гудением электромоторов на прибрежную полосу на скорости вырвались несколько броневиков. Приземистые, в темном камуфляже машины, похожие на жуков-навозников, перемалывали гусеницами подлесок и Их башни хищно вращались, хоботки неведомых орудий искали цель — и нашли! Как только взбесившиеся птицы навелись на новую угрозу, хоботки поднялись чуть ли не вертикально, примерно на семьдесят или восемьдесят градусов, и исторгли из себя пламя.

Это были огнеметы! Тут же запахло палеными перьями и жареным мясом, птицы гибли сотнями, усеивали своими телами берег… И кто-то, чья воля управляла всей мурмурацией, дал приказ на отступление. Заполошно каркая, галдя и вереща, пернатые ринулись прочь.

И только тут я обратил внимание: вся эта вакханалия разыгралась тут не просто так. Среди деревьев скрывался поселок! Именно его окраины атаковали «грачи», именно к нему, оставшемуся без защиты, рвалась гусеничная боевая техника.

Аккуратные одно- и двухэтажные деревянные домики, с крышами, покрытыми дерном, виднелись тут и там по всему лесу, и теперь из них выбегали напуганные жители: вернее всего — эльфы. Один из них — высокий, с белыми как снег волосами, держал в руках белый флаг, этот международный и, видимо, межмировой символ мира и капитуляции. И к нему со всех сторон стали стекаться местные, как будто надеясь, что простыня на какой-то палке их защитит.

Я скрипнул зубами, ухватил снегоуборочное весло и погреб к берегу изо всех сил: если это были Ермоловы, то хрена с два…

— СУКАПАДЛА! — они таки жахнули из огнеметов по толпе! Это какими тварями надо быть, чтобы делать такое?

В воздухе поднялся неистовый крик и казалось, небеса разверзнуться и покарают ублюдков, которые сидели в броневиках! Точнее — в одном броневике. Похоже, даже для ермоловских это было слишком. Увидев, что сделал их соратник, боевые машины стали сдавать назад. Все, кроме одной — той самой, управляемой явным моральным уродом. На ее борту красовались намалеванные белым колером цифры 171.

— Кабздец тебе! — прорычал я, чувствуя, как лютая ярость застит глаза багровой пеленой. — Я убью тебя!

И едва бочка ткнулась в берег, я как чертик из табакерки выпрыгнул из бочки с бердышом и лопатой в руках. Щедро черпая маны из резерва, я с жуткой скоростью мчался по берегу, так что мышцы горели огнем а суставы ныли от напряжения. Сто километров в час? Очень может быть!

Не знаю, успели меня заметить или нет те, кто сидел в броневике… Но явно — они не собирались останавливать бойню и готовились дать еще один залп огнесмесью. И я не нашел ничего лучшего, кроме как приблизившись к машине, с разбегу взмыть в воздух, ляпнуться подошвами ботинок на орудийную башенку и с размаху затолкать древко снегоуборочного весла в самый огнеметный хобот. Это случилось именно в то мгновение, как по каналу ствола поперла огнесмесь, но искра еще не щелкнула.

Через секунду я был уже на земле, с бердышом наперевес, стоял у самой кормы броневика, готовый к немедленному действию. Внутри боевой машины что-то хлопнуло, а потом раздалась громкая матерщина, задний люк — аппарель — распахнулся и наружу поперли три типа в серых технических комбезах и технологичных шлемах, кашляя и грязно ругаясь.

Похоже, горючий газ попер в салон! Думать было некогда: ублюдки были вооружены чем-то вроде пистолетов пулеметов, и вполне могли доставить мне проблем, дай я им хотя бы немного времени. И они точно заслуживали смерти!

— Лок-тар огар!!! — взмах бердыша располовинил одного из них и вверг в панику оставшихся в живых.

Они попытались кинуться наутек, но тщетно: я гнал их и преследовал, и убил одного за другим, нанося страшные удары своим оружием. Меньше минуты мне понадобилось на все про все, и этого вполне хватило экипажам других броневиков чтобы сообразить, что их соратников настигла мгновенная карма. Загудели моторы и еще четыре стальных монстра двинулись на меня. Бежать? Ну уж нет! Пожалуй, я мог бы попытаться скрыться в лесу, но струя пламени била метров на пятьдесят, и хоть один из четырех да сумел бы меня поджарить, так что…

Я кинулся в лобовую атаку! Этого они точно не ожидали. Я преодолел разделяющие нас пару сотен метров секунд за десять — Усейн Болт обзавидовался бы! — как в замедленной съемке наблюдая попытки сложной техники опередить меня и развернуть башенки бронетранспортеров для упреждающей стрельбы. Хрен там! Не успели. Я, уцепившись за какую-то металлическую хреновину, мигом взлетел на броню. Второго весла у меня не было, но в первый заход я уже успел оценить толщину и прочность ствола-хобота, так что ничтоже сумняшеся обернул бердыш обухом вперед и вдарил что есть силы.

Хобот загнулся. В смысле — прочности демидовского оружия и моей урук-хаевской дури хватило, чтобы привести технику в негодность, да еще и заблокировать вращение башни.

— Сова, открывай! — заорал я, и постучал пяткой в верхний люк десантного отсека. — Медведь пришел!

Но уже через мгновение мне стал не до шуток: один из броневиков подобрался на нужное расстояние и выпустил струю пламени прямо в меня! И плевать ему было, что я тут на броне его соратников орудую! Может — договорились? Так или иначе — я рыбкой слетел сверху, ощущая задницей жар адского пекла и покатился по земле. Машина со сломанным хреном… То есть — стволом, конечно, тут же попыталась нарезать вальс вокруг своей оси и раздавить меня, но, как оказалось, зря они списали со счетов защитников леса!

В воздухе ощутимо запахло незнакомой магией. Не знаю я, что это за запах такой, и как его определить, и когда мой урукский нос навострился его распознавать — но он отличался от того озонового привкуса, что появлялся во время срабатывания телепорта. Что-то в нем было