Горбун - Поль Феваль

– Я! – отозвался Лагардер басом, тут же взвившимся на тирольский фальцет, которым, произнося односложные фразы, постоянно пользуются испанцы.

– Вот видите? – обрадовался Пейроль. – Я же знаю. Спустимся по лестнице… так… сюда… осторожно, первая ступенька.

– Черт возьми, – подумал Лагардер. – Кажется, я влип в какую-то незапланированную авантюру.

Двое стали спускаться в ров. Спутник Пейроля был плотно укутан плащом. Он обладал прекрасными сложением и осанкой и, не смотря на то, что говорил мало и тихо, Лагардер в его речи заметил изящную итальянскую напевность.

– Говорите потише, пожалуйста, – сказал он Пейролю, осторожно передвигая ноги по ступенькам узкой крутой лестницы.

– Нет нужды, монсиньор, – ответил тот.

– Ясно. Значит один из них монсиньор, – подумал Лагардер.

– Нет нужды, – продолжал пояснять фактотум. – Этим канальям известно имя человека, который им платит.

– Ценная информация, – заметил себе парижанин.

– Как я ни пытался им втолковать, что заказчик – старый маркиз, они этому не поверили.

– А вот это уже бесценная информация, – подумал Лагардер. – Ясно, что эти двое – отъявленные негодяи.

– Ты заходил в церковь? – спросил тот, кого называли «монсиньор».

– Я опоздал, – удрученно ответил Пейроль.

Хозяин гневно топнул ногой.

– Бестолочь! – крикнул он.

– Я сделал все, что в моих силах, монсиньор: отыскал регистрационную книгу, где отец Бернар записал бракосочетание мадемуазель де Келюс с мсьё де Невером, а так же рождение их дочери.

– Ну, и…?

– Страницы вырваны.

Лагардер весь превратился в слух.

– Они успели раньше нас, – прорычал хозяин. – Но кто именно? Аврора? Конечно Аврора. Она надеется сегодня ночью встретиться с Невером. Она хочет передать ей ребенка вместе с подтверждающими его рождение документами. Мадам Марта мне этого не могла сказать, так как сама не знала. Я это вычислил.

– Не все ли равно? – сказал Пейроль. – В любом случае мы в порядке. Если Невер умрет…

– Если Невер умрет, – перебил хозяин, – наследство по закону переходит к ребенку.

Они замолчали.

Лагардер затаил дыхание.

– Ребенок… – шепотом начал Пейроль.

– Ребенок исчез, – перебил монсиньор, – я отдал бы многое, чтобы избежать крайней меры. Но, если придется, я не остановлюсь даже перед этим. А что за тип этот твой Сальдань?

– Совершенный негодяй.

– Но можно ли ему довериться.

– Если хорошо заплатить, то вполне.

Хозяин задумался.

– Я бы предпочел, – сказал он, – в это дело вообще никого не посвящать. Но ни ты ни я не похожи на Невера.

– Да. Вы слишком высокий, а я чересчур худой, – согласился Пейроль.

– Темно, хоть глаз выколи, – продолжал хозяин. – А этот Сальдань, как будто, смахивает фигурой на Невера. Позови – ка его.

– Сальдань! – окликнул Пейроль.

– Я, – во второй отозвался Лагардер.

– Подойди!

Лагардер приблизился; воротник его накидки был поднят, а глубоко натянутая шляпа закрывала лицо.

– Хочешь заработать пятьдесят пистолей, сверх того, что уже получил? – спросил хозяин.

– Пятьдесят пистолей? А что нужно сделать?

Отвечая парижанин во все глаза всматривался, пытаясь различить черты своего собеседника; но напрасно, тот был так же хорошо задрапирован, как он сам.

– Как тебе он? – тихо совещался по поводу Сальданя монсиньор с Пейролем.

– По-моему, хочет, – ответил тот.

– Ну что, рискнем?

– Думаю, стоит. Но у герцога есть пароль.

– Мадам Марта мне его назвала. Это девиз Неверов.

– «Adsum»? – спросил Пейроль.

– Он обычно произносит его по – французски «Я здесь».

– Я здесь! – помимо воли повторил Лагардер.

– Ты произнесешь эти слова перед окном, – наставлял монсиньор, – ставни откроются изнутри, в комнате у окна появится женщина, она с тобой заговорит, но ты не произноси ни слова, а лишь прижми палец к губам. Понял?

– Дать ей знать, что за мной следят? Да. Понимаю.

– Он явно не глуп, этот парень, – прервав инструктаж, заметил хозяин, и тут же продолжил. – Женщина тебе вручит сверток, ты, молча его возьмешь и потом передашь мне…

– И вы мне отсчитаете 50 пистолей?

– Да.

– Я согласен.

– Т-с! – Пейроль приложил палец к губам. Все трое прислушались. В отдалении послышался какой-то шум.

– Расходимся! – сказал хозяин. – Где твои соратники?

Лагардер, не колеблясь, указал вдаль траншеи, туда, где ров за мостом изгибался в сторону лё Ашаза.

– Там, они запрятались в снопах.

– Хорошо. Пароль не забыл?

– «Я здесь».

– Действуй. Желаю удачи. До встречи!

– До встречи!

Пей роль со своим шефом поднимались по лестнице. Лагардер, проводив их взглядом, отер рукавом со лба обильный пот.

– Господь в день Страшного Суда взыщет с меня за то, что я сейчас не проткнул шпагой этих негодяев. Но, как говорится, попал в стаю, лай не лай, хвостом виляй. Нужно играть до конца. По крайней мере, все узнаю.

Обхватив руками голову, он лихорадочно пытался навести порядок в мыслях. Ничуть не погреша перед истиной, заметим, что теперь он совершенно не думал ни о своей встрече с Невером, ни о недавно волновавшей его идее проникнуть в замок ради любовного приключения.

– Так, что же делать? Взять девочку? Конечно, в свертке будет ребенок. А потом что? Кому ее доверить? В этих краях я не знаком ни с кем, кроме Каррига с его волонтерами. Да уж, не лучшие гувернантки для столь юной мадемуазель. Все равно, ребенка надо взять. Обязательно надо. Иначе эти ублюдки убьют девочку, как намереваются поступить и с ее отцом. Господи! Зачем я сюда пришел?

В страшном волнении он расхаживал широкими шагами между снопами. Остановился перед низким окном, пытаясь понять, не открыты ли ставни. Ничего не разглядел, но услышал донесшийся из помещения шорох. Это отодвинулась поставленная на шарниры охранявшая окно изнутри решетка.

– Adsum? – раздался дрожащий от волнения голос молодой женщины. Лагардер ногой отшвырнул мешавший ему сноп и, в один прыжок приблизившись к окну, тихо произнес:

– Я здесь!

– Слава тебе, Господи! – ответила женщина и со скрипом отворила управляемые изнутри посаженные на толстые поржавевшие от времени стержни дубовые ставни. Была темная ночь. Но глаза парижанина давно приспособились к темноте. В выглянувшей в окно женщине он без труда узнал Аврору де Келюс, как всегда прекрасную, но теперь дрожащую от тревоги. Если бы кто-нибудь отважился сказать, что в это мгновение Лагардер еще помышлял о том, чтобы ради любовного приключения проникнуть в замок, он был бы не прав. Ох, как не прав. У низкого окна стоял суровый решительный и вместе с тем мудрый человек. Может быть, именно сейчас в душе разудалого шевалье зарождался истинный рыцарь. Аврора тщетно пыталась что-нибудь разглядеть.