Стальной десерт (сборник) - Николай Леонов

Кейс отлетел к ближней ножке стола. Станислав прошел вперед, нагнулся и подобрал его.

– Нет! – Павел перевернулся на живот, сумел подняться на четвереньки, потряс головой, чтобы обрести чувство реальности. – Не трогайте! Не смейте! Это не ваше!..

– За сохранность содержимого можете не беспокоиться, – невозмутимо отозвался Крячко. – Вам вернут все согласно описи. А вот за нападение на сотрудника полиции, находящегося при исполнении, ответить, я думаю, придется. Не стану пока надевать на вас наручники, Павел, но не рекомендую покидать пределы этой комнаты. Я пришлю человека, чтобы он проследил за вами.

– Постойте! – окликнул сыщика Воронов, когда тот уже переступил порог комнаты.

Станислав неохотно повернул голову.

– Я не знаю, зачем вам понадобился Коробов, но не верьте ни одному его слову! Что бы он вам про меня ни говорил. Клянусь, это ложь!

Крячко равнодушно пожал плечами и сказал:

– Чтобы понять это, для начала надо выслушать Коробова. А там посмотрим.

– Не верьте ему!..

Павел с трудом поднялся на ноги. Его качнуло, и он вновь не оказался распластанным на полу только благодаря тому, что успел ухватиться за спинку кресла.

– Я не виновен, полковник.

Но Крячко уже вышел из комнаты.

9 часов 27 минут

Они обогнули дом, миновали беседку и остановились возле бассейна. Гуров держался немного позади Галины и не торопился начинать разговор. Женщина сама изъявила желание сказать сыщику что-то важное, и торопить ее не стоило.

– Я помню, как его построили, – совершенно не к месту начала Галина, глядя на неподвижную гладь воды.

Ее плечи ссутулились еще больше, подбородок касался груди, голос звучал глухо и надрывно. Сыщику казалось, что она сдерживается, не позволяет себе разрыдаться.

– Раньше на этом месте был цветник, а потом Кирилл решил вырыть бассейн. Большой, как он сам тогда сказал, для всей семьи. Я помню, как рабочие трудились тут день и ночь. Они очень быстро управились. За трое суток. Мне нравилось сидеть в беседке и наблюдать за их работой. – Галина неторопливо достала из заднего кармана бриджей пачку сигарет и закурила, вернее, сделала вид.

По тому, как она затягивалась и густо выпускала дым, Гуров понял, что курить женщина не умеет. Возможно, это была ее первая попытка.

– А потом я здесь учила Антона плавать, – продолжила Галина. – Он не хотел, не любил это дело. Но Кирилл настоял на том, чтобы сын научился. Я занималась с ним по два часа в день. Строго по расписанию, утвержденному Кириллом.

Галина не выкурила и половины сигареты. Она достала ее изо рта, пару секунд внимательно наблюдала за тем, как неровная струйка дыма поднимается вверх, а затем бросила окурок в бассейн.

Женщина резко развернулась лицом к сыщику и спросила:

– Скажите, зачем вы его здесь держите?

– Кого?

– Антона. Зачем вы привезли его сюда, допрашивали, а потом запретили ему покидать территорию? Он ведь ни в чем не виноват, не имеет никакого отношения к убийству Кирилла.

– Он был здесь вчера вечером, – тактично напомнил Гуров.

– Вот именно. Вечером. А Кирилла убили ночью. Антона здесь уже не было.

– Мы обязаны это проверить. У Антона нет надежного алиби.

– Вообще-то есть, – не согласилась Галина и тряхнула грязными нечесаными волосами. – Я уже сообщила вам, что разговаривала с ним по телефону. Он был дома…

– Простите, – перебил женщину Гуров. – При всем моем уважении к вам, Галина, вы не можете являться полноценным свидетелем, так как сами находитесь в числе подозреваемых. Если уж вы так хотите помочь племяннику, то лучше расскажите мне о причине его натянутых отношений с отцом. Это из-за той истории с невестой Антона?

Галина свирепо раздула ноздри, от чего ее лицо, и без того некрасивое от природы, сделалось еще более безобразным и отталкивающим.

– Вам уже и про это успели рассказать? Кто?

– Я не могу озвучить вам имя свидетеля. Да и какое это имеет значение? Разве так важно, кто предоставил нам эту информацию?

– Наверное, неважно, – неохотно согласилась женщина и снова повернулась к бассейну.

Ее ноги, обутые в резиновые галоши поверх носков, монотонно подергивались в нервном тике.

– История с Татьяной была очень некрасивой. Кирилл просто перешел всяческие границы. Поступить так с Антоном!.. Ведь он действительно любил эту девушку. У них все могло сложиться. Но Кирилл умудрился и тут влезть и все испортить. Удивительный талант к разрушению. Полное отсутствие каких-либо моральных устоев. Однако история с Таней скорее была кульминацией отношений между отцом и сыном. Она поставила в них жирную точку.

– То есть разлад наметился раньше?

– С детства, – сказала Галина. – С самого раннего. Кирилл только и делал, что указывал Антону, как ему жить. Что можно делать, а что нельзя. В принципе, он поступал так со всеми. Со мной, с Олегом, с Наташей. Но у ребенка другая психика. Слишком ранимая. С этим нельзя не считаться.

Сыщик решил осторожно подвести разговор к персоне самой Галины и заявил:

– Насколько я понял, воспитанием Антона в основном занимались вы. Верно?

– Да, – ответила она после небольшой паузы. – Как-то так случилось. Кириллу он был не нужен. Как человек, который должен был продолжить дела, – да, пожалуй. Но не как сын, родная душа. С Наташей то же самое. У нее вечно не хватало времени на ребенка. Да и желания, честно говоря, тоже.

– Это немного странно… – протянул Гуров.

– А у нас вообще очень странное семейство. – Женщина все еще стояла спиной к сыщику. – Вы разве этого еще не заметили? Антон-то как раз, пожалуй, единственный нормальный человек из всех. Я очень привязана к нему. Думаю, что и он ко мне тоже.

– Это как раз неудивительно, если вы его воспитывали. – Гуров тактично откашлялся в кулак и осведомился: – Могу я задать вам личный вопрос, Галина?

– Задавайте, – равнодушно разрешила она.

– Почему вы так и не обзавелись семьей?

Ее плечи вздрогнули. Нервное подергивание ногами тоже усилилось. Рука потянулась к пачке сигарет в заднем кармане, но так и не завершила начатого движения, зависла в воздухе в неестественном положении.

– Я уже говорила об этом. – В голосе женщины смешались обида и раздражение. – По той же причине, что и Антон. Из-за Кирилла. Он не дал мне возможности построить личную жизнь. Решал все по-своему. Вот и дорешался.

– А возможность была?

– Какая возможность?

– Построить личную жизнь.

Галина прекратила дрыгать ногами. На мгновение сыщику даже показалась, что ее спина распрямилась. Но взгляд женщины по-прежнему был устремлен на воду в бассейне. Она избегала поворачиваться к полковнику лицом.

– Была. Но уже очень давно.

– С Андреем Дорониным?

Галина грустно хмыкнула и сказала:

– В этом доме слишком много болтают, либо вы и впрямь хороший детектив. Выудить так много информации за столь короткий срок!.. – Она присела на корточки, подняла с земли сухую ветку, чуть нагнулась и оттолкнула от бортика бассейна окурок, недавно брошенный ею в воду.

Галина проследила взглядом за его перемещением и продолжила:

– Мы с Андреем могли пожениться. Трудно сказать, насколько счастливым оказался бы наш брак и что из этого могло получиться. Один Господь Бог знает. Но роль Всевышнего в той давней истории, как обычно, взял на себя Кирилл и растоптал все. И мне, и Андрею пришлось смириться. Не скажу, что это было так уж просто.

– Я слышал, что после того случая вы лежали в специальной клинике.

– Не пытайтесь быть излишне корректным, полковник. – Галина едва слышно хихикнула. – Называйте вещи своими именами. Я лежала в «дурке». Да, это было. Я отдыхала там дважды. Первый раз после неудачной попытки наложить на себя руки. Сразу за разрывом с Андреем. Я переживала не столько данный факт, сколько тот момент, что он даже не стал за меня бороться. Побоялся. А второй раз Кирилл отправил меня в «дурку», когда в моей жизни возникли проблемы с алкоголем. Но знаете что, полковник? Тогда уже мне помогли не врачи. Я спасла себя сама.

– Каким образом?

– Я поняла, что не должна умирать, мне есть ради кого жить. Без меня Антон не справился бы, остался бы совсем один. Теперь вы понимаете, почему я прошу вас снять с него подозрения, отпустить парня и дать ему возможность жить спокойно?

– Прекрасно понимаю, – ответил Гуров. – Но пойти навстречу вашему пожеланию никак не могу. Есть определенная процессуальная система, нарушить которую я попросту не имею права.

Галина распрямилась, отбросила ветку и все-таки повернулась лицом к сыщику. Глаза ее были красными и мокрыми от слез. Она откинула со лба прядь нечесаных волос.

– А если я скажу вам, что убила Кирилла? – с вызовом произнесла женщина, голос которой чуть дрогнул от волнения. – Тогда все закончится? Дело закроют?

– Не совсем, – ответил полковник и покачал головой. – Чистосердечное признание, конечно, облегчит дело, но не поставит в нем окончательной точки. Будет проведен ряд следственных экспериментов. Мы проверим ваши показания. И, наконец, самое главное: орудие убийства. Мы до сих пор не нашли его. Если вы убили вашего брата, то обязаны знать, где оно находится. Предъявите его.