«Гроза» в зените - Антон Первушин

«А вы как думали? – удивился Вячеслав. – Мы же нелегалы. Многие хотели бы наш проект прикрыть. Вокруг Куру минные заграждения, на входах в бухты затоплены брандеры. А еще у нас свои боевые гидропланы имеются – уникальная вещь, последняя разработка французов. Так что наберитесь терпения, сейчас наш достойный капитан попытается всё это обойти и нигде не напороться».

Капитан справился раньше срока, и вскоре измученные теснотой, спертым воздухом и холодом бывшие студенты вывалились на длинный бетонный пирс. В первый момент Скворешников чуть не упал – так привык к качке, что вестибулярный аппарат ровную устойчивую поверхность воспринял как нечто чуждое. Пришлось постоять, отдышаться, оглядеться.

А посмотреть было на что. Ярко светило южное солнце. Океанская вода имела здесь непривычный изумрудный оттенок. Остров находился совсем близко от Южноамериканского континента, который в этой его части плотно порос джунглями. На берегу полукруглой бухты, в которую вошла лодка, громоздились сурово какие-то серые сооружения с плоскими крышами. Обсаженная пальмами белая дорога тянулась от пирса, убегая в глубь острова. Настоящий райский уголок. Мэл почувствовал себя героем Жюля Верна, ступившим на таинственный необитаемый остров, с той лишь разницей, что этот остров обитаем.

На пирсе новобранцев встречал дочерна загорелый мужчина в колониальном пробковом шлеме, в широких шортах и рубашке с короткими рукавами. Выглядел он уморительно, но студентам было не до смеха. Разумеется, Вячеслав и встречающий были знакомы, и офицер представил «колониста»: «Наш глава. Руководитель проекта и стройки Эрнст Апель. Он немец, не удивляйтесь».

Митя с Октей воззрились на немца с плохо скрываемым подозрением, но Мэл, который после Наоми более спокойно относился к бывшим врагам по трем мировым войнам, подошел и представился. Немец улыбнулся и протянул руку.

«Приветствую вас на Куру», – сказал он, и Мэл отметил резкий акцент, которого совсем не было у Наоми.

У пирса на дороге новобранцев дожидалась машина с широким кузовом и открытым верхом. Эрнст Апель сел за руль, а студенты с Вячеславом разместились на свободных сиденьях.

«Добрались без проблем?» – спросил немец, заводя двигатель.

«Без проблем, как обычно, – подтвердил Вячеслав. – Капитан наш – золото. Привезли тебе новобранцев и пороха».

«Зер гут», – кивнул Апель и на приличной скорости повел автомобиль по дороге.

Между пальм появились одноэтажные дощатые домики, вполне уютного вида, с желтыми и красными крышами, с распахнутыми настежь окнами и даже с палисадниками. Однако местных жителей видно не было – похоже, все были поглощены работой.

Дорога пошла в гору, и вдруг за поворотом открылся вид на длинную белую трубу, уложенную на очищенный от растительности грунт. Трубу опутывала паутина разноцветных кабелей, а один ее конец упирался в сарай непритязательного вида. Рядом возились обнаженные по пояс люди в штанах с помочами. Пот блестел на загорелых спинах.

«Пушка, смотрю, уже готова? – небрежно поинтересовался Вячеслав. – Когда первый запуск?»

«Можно и сегодня пускать», – меланхолично отозвался Апель.

«А доброволец нашелся?»

«Пока нет. Но пускать можно без добровольца».

«Тогда жми, мне интересно. А вам, парни?» – Он повернулся к новобранцам.

Бывшие студенты вразнобой подтвердили, что им тоже интересно. Апель свернул с дороги и подъехал к трубе. Вблизи она представляла собой довольно внушительное зрелище – метров двести, не меньше. Труба состояла из трех десятков секций, соединенных фланцами друг с другом, каждая секция имела еще и приварные отводы, уходящие почему-то в землю.

Мэл почувствовал укол легкого беспокойства. Вячеслав говорил, что ствол пушки установлен вертикально. Или еще не установлен? Может, его только собираются устанавливать?

Завидев машину руководителя проекта, люди вокруг трубы бросили работу, и один из них, высокий ярко-рыжий парень, белозубо улыбаясь, пошел навстречу.

«Ассалам алейкум, шеф!» – поприветствовал он.

«Валейкум салам, Расул, – сказал Апель. – Новобранцы прибыли. Покажете запуск?»

«А добровольцы есть?» – С жадным интересом парень посмотрел на бывших студентов.

«Сам спроси».

«Ну? – Расул приблизился к автомобилю. – Кто хочет стать астролетчиком?»

Новое слово «астролетчик» показалось слегка корявым, однако Мэл сразу понял и оценил его. Астроном – тот, кто изучает звезды. Астролетчик – тот, кто летит между звезд.

«Все хотят, – откликнулся за всех Митя. – А что для этого надо?»

«Ну как “что надо”? – Расул изобразил веселое недоумение. – Надо сесть в пушку и полететь к звездам. Доброволец найдется?»

Студенты переглянулись. Октя сложил губы в уточку. Митя принялся яростно чесаться и тут же повредил себе ногтем фурункул на шее. Скворешников встал и сказал, что хочет стать первым астролетчиком.

«Тогда прошу, товарищ!» – радостно позвал за собой Расул.

Инициатива Скворешникова вызвала всеобщий интерес. За ним с Расулом выстроилась целая процессия. Пошел посмотреть на действо и Вячеслав с новобранцами.

Расул подвел Мэла к сараю, в который упиралась труба, и открыл дверь. Внутри было довольно просторно и даже прохладно – работал большой напольный электровентилятор. По углам разместились тяжелые оцинкованные ящики, а по полу были проложены рельсы, на которых стояла металлическая тележка. Мэл сразу посмотрел в сторону трубы – с этого конца отверстие закрывал глухой стальной люк, похожий на те, которыми разделялись отсеки на подводной лодке.

«Ложись, пожалуйста». – Расул указал Скворешникову на тележку.

Тот оглянулся на друзей. Офицер Вячеслав серьезно кивнул.

Вот так просто? Вот так буднично? Лечь на тележку и отправиться к звездам? В этом скрывается какой-то подвох. Но с другой стороны, еще месяц назад Мэл считал, что космическая пушка – дело отдаленного будущего, а теперь он находится на тропическом острове, где действительно построили такую пушку.

Без колебаний Скворешников застегнул свою потрепанную, пропахшую потом и морем, форменную куртку политехника, взобрался на тележку, лег и вытянулся во весь рост. Рыжеволосый Расул ловко пристегнул Мэла к этому невообразимому агрегату парой страховочных ремней. А потом отошел к люку и завозился там. Входное отверстие трубы открылось – огромное черное жерло.

«Поехали!» – громко и торжественно сказал Расул.

Двое работников подтолкнули тележку, ввели ее в жерло.

«Давай, парень! – крикнули из толпы. – Мы верим в тебя! Дорога к звездам открыта!»

Крышка люка со скрежетом встала на место, и Скворешников очутился в полной темноте. Раздался глухой звук сильного удара, раскатом отозвавшийся в трубе, которая представлялась отсюда бесконечной, и тележка вдруг сама собой тронулась и поехала. У Мэла волосы зашевелились на голове. Как же так? Что же это такое? Вот так прямо и выстрелят в космос? Но ведь там безвоздушное пространство. Там смертоносное излучение. И перегрузки! При выстреле возникнут чудовищные перегрузки, которые превратят любое человеческое тело в кровавую кашу из раздавленного мяса и костей!

Скворешникову очень захотелось вернуться и рассказать этим недотепам, что они наделали, но пути назад не было. Тележка продолжала разгоняться, и Скворешников внутренне сжался, зажмурился, ожидая чего угодно: столкновения, смерти… Было страшно лететь в темноте, но разве не об этом он мечтал в детстве – лететь в небе и в космосе, в темноте от звезды до звезды?..

Мэл ждал, когда от чудовищного ускорения затрещат кости, но ничего подобного не произошло. Тележка резко затормозила – посыпались искры – и остановилась. Скворешников приходил в себя, всё еще лежа с закрытыми глазами. Потом открылся второй люк, и он услышал многоголосый жизнерадостный хохот. Тележку вывели из трубы под яркое солнце.

«Ты хорошо держался, – похвалил смеющийся Расул. – Другие орут, будто режут. Или серят. А ты стиснул зубы и вперед. Настоящий астролетчик! И не обижайся, товарищ. Мы без зла шутим».

Скворешников сел на тележке и сказал, что не обижается. Ему зааплодировали.

Стресс быстро прошел, и Мэл с удовольствием принял участие в обеде, который организовал для новобранцев Эрнст Апель.

Бывшим студентам выделили новую одежду и бунгало поблизости от чистого песчаного пляжа. Дали день на отдых, который они потратили на купание и осмотр достопримечательностей острова.

Честно говоря, этим осмотром Скворешников был несколько разочарован. Как-то всё это по-другому ему представлялось. Настоящую космическую пушку увидеть было нельзя, поскольку она действительно находилась внутри вертикальной шахты, вырубленной в базальте острова, а жерло ее скрывала огромная крышка из плотной резины. К складам, физическим и химическим лабораториям, в производственные помещения проход был ограничен, а механические мастерские почти ничем не отличались от мастерских Ленинградского Политехнического института. В доки бывших студентов пустили, но и там ничего принципиально нового Мэл для себя не обнаружил: на профилактическом ремонте стояли две подводные лодки и несколько мелких посудин. Интерес вызвали только боевые гидропланы серии «Скат», для обслуживания которых возвели отдельное сооружение в северной бухте острова. Это были изящные аппараты с прямыми крыльями, рассчитанные на одного акванавта, который удобно располагался в кабине, накрытой герметичным плексигласовым колпаком. Каждый из аппаратов мог буксировать большую торпеду на глубине до ста метров и со скоростью в десять узлов. По утверждению инженера, руководившего обслуживанием, высокая маневренность и малошумность позволяли гидроплану незаметно подойти к любому надводному или подводному объекту и выпустить по нему торпеду с высокой гарантией попадания в цель.