Афганский гладиатор - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Саня! Хорош!
И руку Александра на подъеме сжала рука появившегося вместе с нарядом заместителя начальника Кара-Тепинского РОВД капитана Мурадова.
– Все, Саня! Хватит! Убьешь!
– Сапар? Ты? Откуда?
– Нашлась добрая душа, вызвала милицию, что у нас бывает очень редко. Привыкли люди дальше своих двухметровых заборов ничего не видеть. Кто-то увидел.
Тимохин хорошо знал Мурадова, познакомился с ним два года назад, как только прибыл в Кара-Тепе.
Александр бросил прут:
– Получили свое, подонки!
Милиционеры двоих усадили в задний зарешеченный отсек «УАЗа», троим же пришлось вызывать «Скорую помощь». Сержант доложил капитану:
– Сапар! Твой друг отделал самого Ахмеда!
– Это того, что в розыске?
– Да!
Капитан повернулся к Тимохину:
– Спасибо за подарок, Саня! Этот ублюдок Ахмед разыскивается за изнасилование. Мы думали, он в Россию подался, а оказывается, здесь обитал.
Александр спросил:
– А вообще, что это за уроды?
– «Шестерки» Ахмеда из колхоза «Москва». Вышли, видно, на промысел. Да неудачно. Впрочем, они не могли знать, что встретятся с тобой! Слушай, вас в гарнизоне всех так драться учат?
– Нет, Сапар, только избранных.
– Понятно!
Старший лейтенант указал на «шестерку».
– Там женщина, которую они хотели увезти из поселка.
Капитан крикнул одному из подчиненных:
– Дурды! Женщину из «шахи» приведи.
Тот через несколько секунд ответил:
– А нет никакой женщины, Сапар!
Тимохин проговорил:
– Сбежала! Как я ей и сказал. Начнется драка, беги. Вот она и рванула.
– Кто такая, не знаешь?
– Да я ее и рассмотреть толком не успел. Моего примерно возраста, симпатичная.
– То, что симпатичная, увидел, а остальное не рассмотрел?
– Когда было рассматривать, когда бандюки со всех сторон перли, как тараканы! Теперь ты меня задолбишь вызовами, да?
Но Мурадов отрицательно покачал головой:
– А зачем? Я знаю, как на подобные дела реагирует ваше начальство. Поэтому подставлять тебя не буду. Спишем на междусобойчик. Ребятки обкуренные, это сразу заметно. А под действием дури натворить все, что угодно, можно. Эти вот драку между собой устроили.
– А как же свидетель, что вызвал вас?
Заместитель начальника РОВД рассмеялся:
– Этого свидетеля теперь днем с огнем не найдешь. Опроси мы жителей домов, примыкающих к рынку, все как один заявят – ничего не видели, ничего не слышали. Я-то своих знаю! Поэтому и удивляюсь, что милицию вызвали. Тебе повезло!
– Это твоим бандитам повезло. Не остановил бы – убил.
– Ты прав. Им повезло. Слушай, у тебя рубашка в крови. И голова! Задели?
– Ерунда!
– Да? А то проедем в больницу? Все равно туда ехать.
– Не стоит! Я в порядке!
Подъехала машина «Скорой помощи». Избитых бандитов загрузили в нее скопом.
Мурадов протянул Тимохину руку:
– Ну, давай, Сань! Ты свои похождения сегодняшние в гарнизоне не афишируй. А то меня поставишь в неловкое положение.
– Не беспокойся! Ничего не было!
– Ты бы заглянул как-нибудь ко мне домой! Посидели бы, люля-кебаб покушали, в нарды партию сыграли. У меня для таких гостей и коньяк хороший припасен.
– Раз коньяк, то загляну обязательно. Как время будет.
– Ну все, погнали мы!
«Скорая помощь» в сопровождении милицейского «УАЗа» выехала с площадки, и колонна из двух машин направилась в сторону районной больницы.
Александр потрогал голову, почувствовал влажную рану и боль от прикосновения руки. Зацепил, сучок! Осмотрел одежду. Брюки ничего, а вот рубашка в крови. Надо будет постирать. Но все это пустяки. Могло быть гораздо хуже.
Он направился к своим «Жигулям», двигатель которых мерно урчал на холостых оборотах.
Открыл дверку и... услышал какой-то шорох за спиной. Резко обернулся, готовый отразить нападение противника. Но... увидел женщину. Ту самую, что пытались захватить и изнасиловать бандиты. Улыбнулся:
– Это вы? Недалеко же убежали. А я что говорил – бежать отсюда как можно дальше! Не послушались. Но ладно. Как вас звать-то?
Женщина тихо проговорила:
– Таня. А вас?
– Саша. Так почему вы не убежали?
– И как бы я выглядела? Человек спасает меня, а я бросаю его? Неправильно это. И потом, если бы я убежала, то кто предупредил бы вас о нападении сзади?
– Верно! По сути, вы мне жизнь спасли. Тот урод просто раскроил бы мне череп.
По щеке Александра пробежала кровавая струйка.
Женщина вскрикнула:
– Ой! У вас голова в крови!
Тимохин достал платок, протер щеку:
– Ерунда. Ничего серьезного.
– Как это ничего? А кровь?
– Царапина. Пройдет!
– Нет, надо обработать рану!
Александр увидел толпу молодых людей, вышедших из местного кинотеатра, где постоянно крутили индийские фильмы.
– А мне, Таня, кажется, что надо уезжать отсюда. Еще одного столкновения с бандой подростков не выдержу. Садитесь в машину, я отвезу вас домой!
Татьяна подчинилась. Они сели в салон.
Александр взглянул на женщину, к которой внезапно почувствовал какое-то еще неосознанное теплое чувство:
– Куда едем?
Она ответила:
– Я живу здесь рядом. Напротив железнодорожной станции. Двухэтажный деревянный дом знаете?
– Недалеко от пивной? Знаю! Но удобно ли будет, если я подвезу прямо к дому? Муж увидит, скандал устроит.
Тимохин не сомневался, что женщина замужем.
Но Татьяна сказала:
– Никакого скандала не будет. Меня ревновать некому!
Молодежь приближалась.
Старший лейтенант повел машину им навстречу. Толпа с улюлюканьем и взбрыкиванием расступилась, пропуская автомобиль. За кинотеатром Александр спросил:
– Так вы не замужем?
– Уже нет! Но я не одна. У меня есть дочь! Вот и живем вместе с ней в коммунальной квартире. Правда, занимаем две комнаты, и удобства с кухней внутри квартиры. Не хоромы, конечно, но жить можно. Да и привыкла я уже.
– Интересно! А вы местная или оказались в Кара-Тепе по воле судьбы?
Татьяна вздохнула:
– Точнее сказать, по воле обстоятельств. Я родом из Ашхабада, закончила педагогическое училище, вышла замуж за курсанта. Он учился в школе прапорщиков. Затем, когда он получил диплом, приехали сюда. Геннадия, так его зовут, направили в местную колонию, он в охране служил. Дали квартиру, о которой я вам говорила. А позже... когда родилась дочь Оля, вернее, когда ей исполнилось два года, муж бросил нас. Ушел к женщине, служившей в колонии. После развода он бросил службу, и они уехали куда-то на Украину, к ее родственникам. Больше я его не видела. Алименты присылает, хотя я не подавала на них. Вот и все!
– А почему же вы обратно в Ашхабад не уехали? Все же город, а не эта глухомань.
– Куда, к родителям? В доме из трех комнат, кроме бабушки, матери с отцом, еще брат с женой и сестра с мужем живут. У них еще дети. Трое. Мне там места нет. А здесь свой угол, работа, зарплата какая-никакая, и дочь при мне в садике.
Александр подъехал к двухэтажному дому. Он на этой улице был такой один. Вокруг частный сектор. Остановил автомобиль.
Татьяна сказала:
– Пойдемте ко мне, я рану вам обработаю, чаем угощу!
И сказала это обыденно, без всяких намеков.
Тимохин согласился, хотя готов был отказаться. Так как не ожидал подобного приглашения.
– Ну разве что рану обработать, а то кровью истеку. Но, Таня, вы не думаете, что мой визит вызовет у соседей негативную реакцию и ваше поведение будут вовсю обсуждать?
Татьяна впервые за этот вечер улыбнулась:
– Когда женщина живет без мужчины, вокруг нее неизбежно рождаются слухи. Так какая разница, одним больше или меньше?
– А дочь? Она как воспримет появление чужого мужчины?
– Никак! Оля осталась у подруги, от которой я и шла домой. Так идем?
– Идем! С моей стороны было бы просто неприлично отказать такой очаровательной даме.
Татьяна как-то особенно взглянула на Александра и вышла из машины.
Квартира ее оказалась крохотной, но очень уютной. Сразу чувствовалось, что здесь живет человек, привыкший к чистоте, с прекрасным вкусом. Мебель старая, но не обшарпанная. Успокаивающего цвета, такие же обои. Ничто в квартире не резало глаз своей неуместностью.
Александр оценил жилище новой знакомой, незаметно для себя перейдя на «ты». И это произошло совершенно естественно, непринужденно:
– Хорошо у тебя, Тань! Не то что в моей берлоге.
Татьяна спросила, и в голосе ее слышалась некоторая напряженность:
– Ты тоже живешь один?
– Да! Но официально женат, хотя не живу с женой два года. Все как-то время на развод не могу выбрать. Еду в отпуск, думаю, ну все, на этот раз решу вопрос, а приезжаю, руки не доходят. Это как когда-то в училище. Стоишь на посту часовым, голодный, невыспавшийся, и мечтаешь, вот приеду домой, первым делом наемся до отвала и высплюсь от души. А как только приезжаешь, куда там? И не до еды, и не до сна. Главное – свободой насладиться, пока есть возможность.
