Проект 2012 - Дэн Юлин

Справа возникло движение.

Уклоняясь от удара, из грудной клетки с шумом вырвался воздух, Дмитрий наклонился вперёд. Рука противника, с зажатой свинчаткой, больно царапая шею, рассекла на затылке кожу. Сжав ладони вместе, Костёр винтом развернулся всем телом и, как кувалдой, ударом в грудь отбросил нападавшего под ноги ди-джею.

Послышался визг шатенки: запутавшись в приспущенных трусиках, девушка тоже свалилась на пол. Вскочивший ди-джей испуганно заморгал глазами, даже волосы на голове выражали растерянность. Не зная, что делать, посмотрел в сторону барной стойки, машинально (воспитание, чёрт возьми) помогая подружке встать, перевёл взгляд на Боксёра, и снова посмотрел на маячившего возле стойки служителя Бахуса. Напрасно… напарник тоже пребывал в замешательстве: крышевали заведение татары, и Боксёр работал на них. Так что по всему выходило, что крышу он уже вызвал. Здорово… можно, конечно, позвонить в милицию, только вряд ли это помогло бы. И потом, какое ему нахрен дело? – сами пусть разбираются. Он устал от пьянок, постоянных драк и «серьёзных разговоров». Если надо, прямо завтра подаст заявление об уходе.

К чёрту заявление, у него даже трудовой книжки нет.

Уйдёт прямо так…

Наступила короткая пауза. Не успевшие смыться посетители рванули к выходу. Кастет начал медленно подниматься, а Боксёр, привлекая внимание ди-джея, крутанул в воздухе пальцем, приказывая включить музыку. Другой рукой толкнул Ленку себе за спину.

Не давая прийти в себя, Диман схватил стул и с размаху (каменотёс, блин) опустил на голову Кастету. Хрясть! Во все стороны брызнули щепки и сломанные части, а одна из ножек отлетела под стол и врезалась в Шатенку.

Кастет откатился. Сумел в последний момент увернуться, а затем, изловчившись, оттянул Кострова носком ботинка по щиколотке.

Дмитрий сморщился от боли и отступил.

Кастет не спеша поднялся, рот открыт, в глазах что-то дикое, крепче сжал тускло блестевший в правой руке слиток металла и вдруг с какой-то обречённостью, танком попёр на Кострова. Митяй рванулся навстречу.

Удар – блок. Вдох – выдох. Зал кружился, мелькал превратившейся в декорации мебелью, сердце гулко билось в рёбра: дыхание… надо… беречь.

Пытаясь провести захват, Кастет вцепился в Димкину руку. Костёр освободился, поймал дубовым лбом нос противника. Хлесть… Кастет громко взвыл, теряя равновесие. Дык… Врезавшись в горло, ребро ладони с лёгкостью скосило здоровенного амбала.

Из динамиков зазвучала музыка. Белой нитью опалила молния бархатный прямоугольник открытого окна.

Боксёр ногой оттолкнул стул (четырёхногий отлетел на несколько метров) и уверенно вышел из-за стола. Презрительно взглянув на мычавшего под столом подельника, демонстративно повёл громадными плечами, приземистая тень за спиной заняла полстены, и сунул руку в карман.

Щёлк – плотоядно блеснуло лезвие.

Боксёр шагнул вперёд, на виске заметно пульсировала жилка; не отрывая взгляда от Дмитрия, ловко крутанул клинок между пальцами. Сзади послышался сдавленный вздох – Ленка… маленькие кулачки прижаты к груди, растрепавшиеся волосы прячут мел лица, а глаза полны страха.

Медленно отступая, стараясь не выпускать из поля зрения блестевшее в застывших лучах светомузыки лезвие, Костёр вытянул перед собой руки и чуть согнул колени. Почувствовав холод животного страха, заставил взять себя в руки. Нож – не пистолет, страх перед ним впитывался человечеством веками. И осечек не даёт, особенно в руках профессионала.

Главное – не споткнуться…

Вскидывая руку, Боксёр плавно ускорился. Перед глазами сверкнул смертельный луч. Назад! Дмитрий очумело шарахнулся в сторону. Боксёр угадал, резко развернувшись, снова ударил по дуге.

Раздирая одежду (Костёр почувствовал, как рвётся ткань) в левое плечо что-то ткнулось и сразу бросило в жар. Но больно не стало… Разворот – и нож описал дугу слева направо, почти горизонтально полу. Взмахнув руками словно крыльями, Костёр метнулся в другую сторону, равнодушно, будто всё происходило не с ним, замечая, как до прозрачности заточенное лезвие с шумом рассекло воздух в сантиметре от груди.

Успел…

Оставляя на рубашке и коже длинный порез, клинок задел и сбил третью от воротника пуговицу.

Триста рублей, вспомнил Димка цену сорочки и улыбчивую физиономию нерусского продавца. «Сам не порвёшь – сносу не будет», – расхваливал азербайджанец товар.

А если порежешь?

Не останавливаясь, Боксёр развил наступление, ударяя теперь, справа налево.

Сейчас или никогда.

Рванувшись вперёд, Дмитрий встретил руку с ножом двойным блоком: левая рука обхватила кисть, а правая запястье. Разворачиваясь, ударил правым локтем в челюсть, одновременно пытаясь вытянуть парня на себя и сделать подсечку, но не учёл вес бывшего (надеялся: теперь сестра не будет с ним встречаться) Ленкиного ухаря и силу. Боксёр, несмотря на чувствительный удар, сумел удержать нож и сохранить равновесие. Теперь осталось крутануть кистью и стряхнуть захват Кострова… вместе с пальцами.

Дмитрий утёк, отделавшись ещё одним порезом.

Бандит ничего не сказал, улыбнулся лишь мерзко. Молчал и Дмитрий. Только надрывался в колонках хриплый голос рокера.

Костёр потрогал порезанное плечо, мышцы отозвались звонкой болью, с трудом заставил себя не смотреть на ручейки крови, сбегающие по руке к пальцам, и постарался успокоиться. Легко сказать, на лбу пузырился пот, а на полу появились маленькие чёрные лужицы.

– Зря ты так. – Боксёр разлепил фиолетовые губы, на нижней остались следы от зубов, запутывая, качнулся влево, затем вправо и резко, для своей комплекции, прыгнул вперёд.

Тебе шпагу надо, а не нож, мелькнула последняя связная мысль.

Уход в сторону, левая рука отталкивает кисть с ножом от себя. Пальцы намертво сжимают запястье, и, используя инерцию атаки, тянут дальше, навстречу правой руке, уже спешащей на помощь. Есть… руки соединились и крепко обхватывают кисть. Резкое вращательное движение и запястье Боксёра гнётся, хрустит, но звук заглушается криком и музыкой… выкидуха летит на пол.

Есть…

Но Боксёру снова удаётся вырваться: у Кострова порезаны плечо и рука – больно и скользят пальцы. Снова противник стряхивает с себя парня и заносит здоровую руку для удара.

Быт-дзынь!

С глухим пластмассовым звоном бутылка из-под водки бьётся об голову бандита, а из-за спины выглядывает вытянутое и белое сестрино лицо. Освещение, думает Костёр, глядя в огромные, никак не меньше компакт-дисков на столе ди-джея, Ленкины глаза.

Бу-бах! Словно размокший кусок глины, Боксёр медленно валится, по дороге к обмякшему туловищу цепляет стол и вместе они с грохотом падают. Из колонок звучит новая песня, на этот раз медленная, чуть ли не Hooters, на плечо и руку Кострова набрасывается огонь, проникает в раны, зажигая кровь. Боль разносится по телу, вызывая дрожь и заставляя качнуться.

Дмитрий споткнулся, ноги вдруг заплелись, но крепкие руки успели ухватиться за стол. Пытаясь справиться с головокружением, Костёр на несколько секунд закрыл глаза. Пол продолжал ходить ходуном. Выждал. А когда приступ миновал, открыл глаза и облизал сухие горячие губы (пить хотелось больше жизни), мутным взглядом выискивая бутылку минералки.

Разбито… всё стоявшее на столе, и даже салфетки, валялось на полу. Наткнувшись взглядом на пришедшего в себя бандита, того, кому раздавил мошонку, по глазам понял: драться не станет, покосился влево, выискивая третьего. Не нашёл – похоже, вообще из бара смылся. Кастет также предпочитал лежать на полу, имитируя потерю сознания.

Почувствовав тошноту, Костёр закашлялся. Нужно сматываться, а ноги не шли. В отчаянье посмотрел на сестру, но Лена пришла в себя, и, осторожно переступая через разбросанную еду и тарелки, двигалась навстречу.

– Больно? – Она остановилась перед ним – прежняя, какой знал с детства; ничего не осталось от циничной, равнодушной ко всему прожигательницы жизни. Кулачки крепко сжаты, губы дрожат, а в глазах слёзы, страх, тревога и… любовь.

– Теперь нет, – ответил Дмитрий, не сомневаясь, что девушка больше сюда не вернётся. – Прости… – Захотелось вдруг всё объяснить.

– Тихо, – сказала она и резко подняла вверх руку. Успокаиваясь прямо на глазах, стала быстро осматривать раны. Осторожно коснулась пальцами порезов, не смогла сдержаться и несколько раз громко всхлипнула. Продолжая шмыгать носом, на секунду задумалась, а затем решительно стянула с себя блузку. Прикладывая к кровоточащему плечу, заметила у него шкодливую улыбку.

– Что? – Посмотрела себе на грудь, на чёрный бюстгальтер. – Ну, ты и дурак. – Улыбнулась сама, догадавшись, что он не собирается возражать. Только не после того, как видел её выбор, и знает: он искренний и взрослый.

Сзади послышались лёгкие шаги.