Посланник - Анатолий Анатольевич Подшивалов

вторую, где придется парадировать перед негусом – барона фон Штакельберга. Так вроде обид быть не должно, все же оба офицера в одном чине[30], и логично распределить обязанности в зависимости от навыков каждого. Начальником штаба, ответственным за организацию несения службы (в том числе караульной), прокладку маршрута, и командиром отряда добровольцев оставляю штабс-капитана Букина. Сегодня после обеда, как спадет жара, проведем полигонное учение, для чего я попросил поставить ростовые мишени из обрезков досок парусины и рогожи в 100 и 200 саженях[31], а также приготовить десяток ростовых чучел на палках, набив высвободившиеся из-под фуража рогожи сухой травой, только пусть осторожно ходят по полигону – здесь могут быть змеи, а под камнями – скорпионы. Полигон оборудовать в версте отсюда, так, чтобы пули улетали в степь. Вроде все. Отпустил всех, кроме Нечипоренко и фельдшера. Первому приказал дать мне в сопровождение двух казаков бравого вида, запрячь бричку, взяв пару лошадок у барона, возница пусть тоже от него, договоренность об этом есть. Отпустив подъесаула, обратился к фельдшеру:

– Петр Степанович, разведите спиритуса на всех, чтобы было по сто грамм сорокапроцентного раствора на человека, да накройте жестянку мокрой тряпкой – так «водка» охладится при испарении воды.

Приехав к консулу, не застал его в конторе и просил дежурившего сенегальца позвать начальника для срочных переговоров. Пока он бегал, зашел на телеграф и хотел передать для Обручева шифровку о состоянии дел, мол, все выгрузили без потерь, раненых и больных нет, потеряно павшими две лошади. Подробный отчет передан капитану парохода для отправки дипломатической почтой. Упомянул, что обещанных французами мулов нет, завтра жду погонщиков верблюдов для переговоров. Трудности с пресной водой, приходится покупать втридорога у железнодорожников. Все это было зашифровано еще раньше, но телеграфист отказался принимать шифрованное послание без визы консула.

Тут появился консул, дал добро на отправку, хотя повыпендривался, мол, отправлять можно только открытым текстом. Врет, я же сам получал расшифрованное послание Шерстобитова, помощника Лаврентьева. Спросил консула о Лаврентьеве и показал его фотокарточку. Он припомнил, что полгода (реально – пять месяцев) назад высаживалась дюжина русских, которые хотели преодолеть пустыню на лошадях в конце сухого сезона, когда колодцы пересыхают. Он их предупреждал, чтобы ждали большой караван и присоединялись к нему, но их упрямый начальник все сделал по-своему, и еще через три дня появился его помощник, фамилию он не помнит, он привел шесть лошадей, на одной из которых лежал раненый, позже скончавшийся. Помощник с трудной фамилией, да-да, Шерсто-бит-тофф, рассказал, что на них напала банда сомалей, пятерых убили, а начальника, того, что на фотокарточке, сомали увели с собой. Оставив раненого на попечении местного доктора, его помощник купил десять мулов и, нагрузив их бурдюками с водой, опять ушел в пустыню, больше о нем никто не слышал.

– Но ведь нападение случилось на подвластной вам территории, убито пять европейцев и еще один позже умер. Почему вы не попытались освободить пленного, выкупить его, наконец? Российская империя с лихвой компенсировала бы вам ваши труды и попросила бы поощрить по линии вашего министерства.

– Ах, господин посол, вы же видели, сколько у меня солдат и какие они? Я все время боюсь, чтобы какие-нибудь вожди сомалей не договорились между собой и не разгромили бы Джибути (ага, а вчера мне плел, что здесь безопасно).

В общем, все разговоры с консулом закончились безрезультатно, на мои жалобы на железнодорожников, угоняющих на две недели паровоз с цистерной, он ответил, что это – частная собственность и он не может повлиять на решение компании (похоже, что он вообще здесь ничего не может или не хочет, что, в принципе, все равно, помощи от него не будет). Заехал в ресторан и спросил ящик «Клико». Заломили денег, но после торга скинули треть. Шампанское было в наличии, покрутив бутылку так и сяк, спросил буфетчика, а гарантирует ли он подлинность и качество напитка и видел ли он русских казаков, если не видел, то пусть посмотрит на улицу. Буфетчик был тертый калач и сказал, что он всяких видел, в том числе и казаков, были тут какие-то проходимцы лет шесть назад, так их с треском депортировали обратно в Россию. Я сказал, что он прав, те казаки действительно были проходимцы и самозванцы, а это настоящие казаки, из Сибири, и, если что не так, они быстро наведут здесь порядок. Особенно казаки не любят, когда обманывают их или их начальника. Тогда буфетчик забрал бутылку, повертел ее, посмотрев на свет, а потом заявил, что я прав, и сейчас ящик заменят, после чего я позвал казаков, и они забрали новый ящик. Еще взял сыр и спросил, где здесь можно купить вкусный виноград. Буфетчик спросил, сколько мне надо, цена меня устроила, немного удалось сбросить и меня попросили забрать заказ через полчаса. Потом спросил, есть ли здесь ювелир, на что буфетчик ответил, что в одной из лавок продают золото, но по-настоящему красивых вещей здесь нет, они есть в Хараре, славящемся на все побережье именно мастерами-ювелирами. Узнав, что мне нужно кольцо с красивым крупным бриллиантом, буфетчик покачал головой и повторил про Харар.

Устроившись за столиком, решил попить кофе. Спросил казаков, не присоединятся ли они ко мне, но они отказались, то ли от того, что непривычно было сидеть за одним столом с «генералом», как они про себя меня называли, увидев в раззолоченном фраке с орденами, то ли от того, что просто не любили кофе. Скорее всего, первое, так как барон, у себя в импровизированной столовой под тентом, поставил отдельный стол для себя и своих офицеров, а вот казаки ели все вместе, не гнушался и я присесть вместе с ними, а Букин, доктор и интендант сидели со своего края стола, который казаки прозвали «господским». Добровольцы, хоть и питались из того же котла, но сколотили себе отдельный стол и лавки.

Кофе был настоящим, где еще попьешь настоящей арабики, хорошо заварен, пожалуй, единственное хорошее и качественное, что здесь есть. Только допил с наслаждением чашку кофе, как принесли две огромные корзины отличного золотистого винограда. Казаки погрузили все в бричку, расплатился золотыми франками из собственных запасов, и мы уехали. Когда вернулись, цистерна уже стояла вблизи лагеря, полная. Сказал, чтобы воду пили только кипяченую. Доктор обещал проследить и велел заварить в большом котле немного верблюжьей колючки, что, по совету казаков, уменьшает жажду, и пить эту воду как чай, а также наполнять ею фляги. Я попробовал – вкус слегка