Кодекс Охотника. Книга X - Юрий Винокуров

И посмотрел на меня. Вначале смотрел только он, а теперь уже и весь зал.

Ой, а что это с Вербицким? Почему у него глазик начал дергаться? Нервишки шалят?

Вот ты, Сандр, совсем не выделяешься… Вообще, ни разу!

Собрание проходило в зале для конференций, наверное, на несколько сотен человек. Здесь можно было, как обсудить бизнес-план компании, так и толкнуть речь перед битвой. Сейчас большая половина всех мест была занята. Истов, конечно, было очень много, но больше всего было военных, которые прибыли с Долгоруковым для обеспечения «тыла».

Ладно… Расправляем плечи, накидываем на лицо самодовольную ухмылку, и неторопливо идем к нему на сцену.

— А ты не спешил, — говорит он мне, отведя рукой в сторону микрофон.

— Задумался, — пожал я плечами.

Конечно, я совсем не слушал его, но меня выручил Шнырька. Пока я направлялся к сцене, он быстро показал мне свою память в виде кино, и теперь я был в курсе последних двух минут. Хорошо, что есть у меня друг Шнырька, который поможет в сложную минуту.

Я-то вначале подумал, что мне тоже нужно пару слов сказать, но нет. Вся «слава» здесь не для меня. Меня просто вызвали, чтобы показать, а затем объявили людей, которыми я буду командовать. Была ли на их лицах радость? Трудно сказать… Прямо откровенных новичков или слабаков здесь не было. А кроме того, хотя и слышали люди обо мне, но многие считали, что удачи у меня больше, чем опыта, и слава у меня с привкусом «везения». А это не многим нравилось. Да и вообще, как одиночка может командовать людьми?

Ну, ничего… скоро узнают. Так как Шнырька все утро шпионил за Долгоруковым, я уже знал о всех планах, и подготовился.

Когда через проектор на стену вывели области, которые можно выбрать для зачистки, я уже знал, куда пойдет моя маленькая армия, и был очень рад, что меня вызвали первым. Наверное, это такой камень в огород Вербицкого, что не он первый в этот раз, но я радовался совсем не из-за его унижения, а он, кстати, опять покраснел. Я сразу почувствовал колебания в воздухе, как бы он свою ауру не активировал здесь. Секрет моей радости был в том, что я могу выбрать нужный мне участок, который будет закреплен только за мной.

— Перед вами карта, на которой находятся те области, которые попадают в нашу зону ответственности. Не переживаем, что их так много, — поспешил он успокоить Истов, которые стали уже перешептываться, разглядывая десяток областей. — Все не нужно закрывать.

Я подождал, пока Долгоруков возьмет паузу, и вклинился в его речь.

— Шестая зона будет за мной! — ну, а чего тянуть со всем этим. Выбрал, и все!

— Шестая? — на всякий случай переспросил Сергей, а затем нахмурился. — Ты точно уверен?

Ага, я-то уверен, а вот Исты поделились на два лагеря. Одни начали возмущенно что-то кричать, а другие радуются, что не попали под мое командование.

То, что возникнет так много возмущений, я не ожидал, как и Долгоруков не думал, что я сделаю такой выбор. Все-таки шестая область была на его картах помечена как та, что достанется Вербицкому.

— Да парень явно не в себе! — сумел я разобрать один из выкриков.

А за ним сразу и второй.

— Можно мне перевестись в другой отряд? — светловолосый парень поднял руку.

Молчали и улыбались только девушки, которые уже прикидывали, как мы будет работать.

Впрочем, терпения надолго у Кати не хватило, а может она вспомнила, что является моим замом.

Она встала со своего места, обращаясь к Долгорукову.

— Я, конечно, не хочу ставить вашу компетентность под сомнение, княжич, но вы уверены, что не дали барону Галактионову одних только трусов? Все мы понимаем, что это его первое подобное назначение, но эти люди вызывают у меня сомнение.

Вот она, настоящая аристократка! Холодное выражение лица, которое заставило добрую половину людей заткнуться. Они прекрасно знают, из какого она Рода. Андросовы, конечно, не Морозовы или Долгоруковы, но с ними тоже обычные мелкие безземельные аристократы и простолюдины не могут тягаться.

Но были и особенно ярые, которые не успокоились.

— Вы можете считать наше мнение ошибочным, но умирать за амбиции пацана, нет уж, извольте! — поднялся седой мужчина, лет пятидесяти.

По такому сразу видно, что опытный человек, и мне даже странно видеть в нем столько сомнений. Конечно, они не знают, на что я способен, но блин… Вы же Исты, где ваш азарт? Неправильные в этом мире «заменители» Охотников.

То ли дело в старые добрые времена! Очкуешь идти один? Возьми с собой Сандра и Мака! Опохмели, в конце-концов, Дэна! И вперед, на подвиги! Да даже маленький Один, что освоил мировую сеть, и теперь делится каждое утро со мной очередной самурайской мудростью, прислал мне сегодня: «Если человек не совладал со своим телом и рассудком еще вначале, он никогда не одолеет врага.» И я вам скажу, что мелкий спамер стопроцентно прав!

Зато радовался Вербицкий, видя, как мой авторитет падает на самое дно. Сидит и улыбается, даже не скрываясь.

К слову сказать, я уже минуту окидываю море лиц взглядом, а знакомых лиц вообще не вижу. Ни одного «дежурника» Иркутского Центра, даже «вольных» знакомых не вижу. Ну, по крайней мере, те, что мне попались, точно не из наших. Вероятно, очень закрытые отряды пригласили, которые работали только «на заказы» по всему миру. Странный выбор. Кто его делал?

— Прошу, успокойся, Екатерина, — попытался Долгоруков успокоить гневную Катю. — Недовольство людей можно понять, но это же не значит, что они не выполнят свои обязанности? — на последних словах он повысил голос, но не на Андросову, а глядя в сторону бунтовщиков. Те сразу поняли, что выбора у них нет, от слова вообще! Долгоруков понял, что нужно давить эти настроения в зародыше.

— Да хрен я пойду подыхать под предводительством этого пацана! — не мог угомониться только седой.

И как назло, он снова распалил огонь в душах людей.

— Александр, может тебе все-таки стоит изменить свое решение и взять другое направление?

— Отказываюсь… — покачал головой я, и усмехнулся людям. — Но я знаю, как мы поступим. Я, как командир, должен заботиться о своих людях. Сейчас я вижу, как они нервничают, и поэтому я не могу подвергнуть их жизни риску, так как они могут напортачить, находясь в состоянии сильной душевной тревоги, — нарочно издевался я над людьми. — Сделаем так… Я увольняю всех вас, кроме Андросовой и Долгорукой. Вы свободны… Пиз… Гхм…