Кодекс Охотника. Книга X - Юрий Винокуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7
Утро начинается с кофе и, в редких случаях, с хороших новостей. Сегодня у меня было такое вот утро… Всего несколько часов назад я лег спать, и был разбужен стуком в дверь, где стоял один из помощников, он принес доклад.
Доклад — это такая папка, в которой был полный отчет о том, что вынесли из Разлома. Мало того, что они утащили почти все за такой короткий срок, и полагаю, что для этого наняли местное население, которое радо любой работе, и при этом имеет перстни Истов, так еще все мои трофеи уже вылетели в Иркутск.
Удобно, блин… Мне точно нужны такие самолеты. Правда, я очень сомневаюсь, что затраты по доставке окупятся после продажи всех трофеев, но это ведь мелочи? Особенно, если платит Доброхотов, а не я. А я только продаю!
С другой стороны, я точно уверен, что в его самолет можно было загрузить еще два-три таких Разлома. А они взяли и отправили его, практически, пустым, но это опять такие мелочи, которые они называют сервисом.
Прочитал все бумаги, затем покормил Шнырьку. Тот, в свою очередь, угостил мороженкой Затупка, который был рад любой еде, лишь бы она была холодной. Кажется, мне подсунули бракованного медоеда!
В документах не было ничего необычного из того, что стоило моего внимания. Разве что я смог оценить, насколько много работы они проделали, ведь каждая тушка описана по всем правилам. А это степень ее поврежденности, тип и время, через которое она начнет портиться.
Конечно, Анна у меня делает доклады еще лучше, но блин… На то она и Голдсмит, а тут простой человек. Не думаю, что Доброхотов по доброте душевной отдал бы мне своих лучших людей. Или у него их настолько много? Таких вот… лучших.
Зараза! Мне тоже нужны специалисты, а их нелегко найти. Есть, правда, мыслишки по некоторым людям, но и это капля в море. А жизнь в этом «море» опасная… Нужно много людей для отлаживания всех процессов и разгрузки моей Анны, на плечах которой держатся все дела поместья.
Затем я провел время за медитацией, и проверил изменения в своем теле. Вся медитация заняла ровно час, за время которого я узнал много нового. Этот Эпицентр имеет лишь слегка другую энергию. Он, и вправду, старше и мощнее. Так что можно смело говорить, что Эпицентры отличаются друг от друга, и могут меняться со временем.
Конечно, здесь Разломы не сделают тебя супер Истом или суперчеловеком… Быстро, нет. А вот если сравнить сотню закрытых Разломов в Иркутске и здесь, то, по факту, здесь будет больше энергии, и она как бы… качественнее? Но в то же самое время местных твари будут посильнее. Хотя мне и было легко со сколопендрами, но они совсем не слабые противники, и их броня на порядок крепче их товарок с Иркутского Эпицентра, которые уже лежали в моих складах-морозильниках.
А потому приходим к выводу, что Африканский континент для меня имеет ценность. А еще — для всего мира повышенную опасность. Не зря сюда присылают постоянные экспедиции, которые помогают бороться с иномирным злом. И так запустили здесь всё до невозможности.
Интересно, если собрать всех Истов мира, получится закрыть Эпицентр? Здесь никто не знает, как уничтожить его, и возможно ли это вообще. Да вот и надо ли?
Я же уверен, что убить можно все… Даже планету. Были прецеденты.
Потом мне на тележке привезли завтрак и, на удивление, свежую газету, которая меня совершенно не интересовала. Даже лениво окинул ее взглядом, я понял, что ничего интересного там не пишут. Газета явно выпущена к нашему приезду. Там, на первой странице говорилось, как хорошо инвестировать в Африку, и сколько это приносит людям доходов, а еще разные сказки о волшебном климате. Ага! Расскажите это Пупсику!
Какая-то слишком простенькая замануха, сомневаюсь, что кто-то поведется. Но раз выпускают, значит это работает.
На собрание Истов я не спешил, хотя оно должно было начаться совсем скоро. Зачем спешить, если Шнырька следит за Сергеем, который должен провести это самое собрание. А он сейчас занят важными телефонными переговорами.
Явно мое назначение озадачило молодого Долгорукова. Теперь ему нужно решить, какие отряды предоставить в мое подчинение, и как это все лучше организовать. А еще он распорядился усилить охрану, так как должен вернуться Вербицкий, и он реально переживает, что я сцеплюсь с Абсолютом
Зря… Этого засранца я сегодня не трону. Просто для этого у меня нет настроения, и это будет слишком просто. Зачем тратить энергию и выкладывать на стол все свои секреты, когда можно задолбать его через Шнырьку. Как раз мелкий за ним проследит, и заодно узнает, где он обитает. В отеле его сейчас нет, это Шнырька разузнал в первую очередь, и сильно расстроился.
Когда Шнырька сообщил мне, что пора выходить, только тогда я поднял свой зад из мягкого кресла, и направился на собрание.
— Первым делом я хочу поздравить всех собравшихся здесь, — начал свою речи Долгоруков. — Раз вас выбрали, то посчитали достойными. Как уже все из вас знают, это действительно показатель вашей силы и успехов в ВАШЕМ нелегком, но благородном деле.
Хм… Он даже выделил слово «вашем», показывая, что не забыл о наших различиях. Он солдат, а мы Исты. По лицам многих вижу, что не рады такому вот начальнику, когда он не из своих. Но что поделать, не Вербицкого же ставить первым. И так уже слухи ходят, что у него в последнее время проблемы с головой. Многие, кстати, жалеют теперь его из-за этого.
Многое из того, что говорил Долгоруков, я пропустил мимо ушей, так как мне было не интересны пустые разговоры. Хочется уже узнать конкретику, чтобы понять, как мне эту миссию совместить с моим основным заданием. Императрица четко дала понять, что я должен максимально аккуратно сделать свое дело, не вызывая никаких подозрений. Какая она осторожная… Проще бы было найти ее дочь, без лишних слов запихнуть в самолет Доброхотова, а затем доставить матери.
Но нет… Должен сделать все аккуратно или, по-другому говоря, наша встреча должна выглядеть максимально случайной.
От Доброхотова еще нет вестей о ее месторасположении, но за это на него я не могу наехать. Ведь дочь Императрицы явно не та фигура, за которой легко проследить.
— А теперь я хочу представить вам второго Командира, под началом которого будет пятьдесят человек, — вдруг краем уха
