2012 - Александр Лекаренко

Я могу все - но я уже ничего не хочу. И я говорю каждому, кто захочет меня слушать - ты можешь взять все, что хочешь, но заплатишь за это душой. Ты и есть Сатана, которому продают душу, поэтому, когда она продана - ее не имеет никто.

Я говорю это своему Роду, племени таких, как Я. Теперь я знаю, что нет нужды растить Древо - оно вырастет само по себе и пробьет своими ветвями Небеса, за которыми ничего нет.

Цель Человека-на-Земле - это сожигание своей души, кома грязи - чтобы открыть ворота Тьме, о которой ничего не может быть сказано. И каждый человек делает это, знает он об этом или не знает. Мой Род отличается от прочих только тем, что сгорит первым”.

Глава 21

Перечитав все это на следующее утро, он усмехнулся - не существовало туриста, который будет читать этот путеводитель. Что уже не имело никакого значения, теперь Бакула писал для самого себя. Или для мухи, которая запутается, когда паук уже превратиться в комочек пыли в углу своей паутины.

Бранка, восставшая к утреннему кофе в сиянии наготы, едва прикрытой его джинсовой рубашкой, сказала укоризненно:

- Холодно. Ты мог бы спать со мной, а не сидя в кресле. Я тебя не укушу.

- Я сам тебя укушу. А может быть даже и съем, - он расхохотался, мысль показалась ему забавной.

- Дай мне пистолет, - сказал он после завтрака. - Я хочу посмотреть, что с ним случилось.

Она достала парабеллум из-под диванной подушки.

- На. Я уже вложила патрон в магазин.

Он спустился в подвал и один за другим отстрелял в кучу мусора семь патронов - никаких проблем не возникло. Дополнив второй магазин оставшимся, восьмым патроном, он вернулся наверх.

- Ну что? - спросила Бранка, когда он начал разбирать пистолет на столе, чтобы почистить его.

- Все в порядке. Я думаю, ты не до конца оттянула затвор, поэтому патрон и перекосило.

- Ты думаешь, я не умею обращаться с пистолетом?

- Может, и умеешь. Может, ты боялась, что солдат услышит щелчок, и придержала затвор. А это надо делать резко, вот так, - он щелкнул затвором. - Ты видела такие пистолеты?

- Нет. Где ты его взял?

- В гробу, - усмехнулся он.

Вдруг раздался приближающийся шум вертолетного винта.

Сунув пистолет под диванную подушку, он вымахнул на чердак и увидел сквозь дырявую крышу вертолет, зависший на фоне горы. Это была небольшая, каплевидная машина из черного пластика, без оружейных консолей и без всяких опознавательных знаков, кроме белого номера на борту, за тонированным колпаком не было видно людей, но оттуда явно рассматривали замок. Целясь в середину двора, вертолет пошел на посадку. Он бросился вниз, отдал Бранке распоряжения и пошел к двери - навстречу судьбе.

Из вертолета вышли три человека в оливковых комбинезонах, у двоих не было оружия, кроме пистолетов на поясе, но третий, замыкающий, держал в руках винтовку, все трое были в легких бронежилетах и бейсболках без кокард.

Он встретил их стоя у входа в дом.

- Здравствуйте, как поживаете? - улыбаясь, сказал высокий светловолосый мужчина.

- Здравствуйте. Спасибо, хорошо, - ответил он, пожимая протянутую руку.

- Мы - изыскательская группа войск НАТО, - светловолосый кивнул в сторону своих спутников, стоявших с непроницаемыми лицами. - Я и мои коллеги, - он говорил на чистом украинском языке, но с англосаксонскими интонациями.

- Очень приятно, - ответил Андрей, - И что же вы изыскиваете?

Блондин улыбнулся еще шире.

- Места, где можно подключиться к линиям электропередачи, оборудовать вертолетные площадки, пункты связи. Это здание очень удобно расположено, - он указал на замок. - Оно принадлежит вам?

- Нет. Я сторож. Я не могу вам ничего разрешить или запретить.

- Да и не нужно, - блондин пожал плечами. - Вы позволите осмотреть дом?

- Пожалуйста, - ответил он, понимая, что никакого позволения не требуется. - Прошу, - он сделал жест в сторону двери.

Но острые глаза пришельца уже углядели вход в подвал.

- Давайте-ка начнем оттуда, - сказал он.

Вчетвером они спустились вниз, и хотя внутри было достаточно светло, разведчики зашарили вокруг лучами припасенных фонарей. Блондин молча постоял перед стенкой, на которой почти неразличимая буква “А”, заключенная в окружность, ярко вспыхнула в голубоватом свете его фонаря. “Это похоже на кровь,” - почти без удивления подумал Андрей, отметив, что фонарь у разведчика - ультрафиолетовый, он ожидал вопроса, но вопросов не последовало.

Они поднялись в помещение наверху, где все было осмотрено с той же тщательностью и в лучах ультрафиолета.

- Ого! - сказал блондин, распахнув дверь в апартаменты. - А вы неплохо устроились, - добавил он, прохаживаясь по комнате и походя заглядывая в ящики шкафов, в то время, как его соратники шарили по углам.

Затем они вышли через фасадную дверь и остановились на краю разгрузочной площадки, разглядывая железнодорожную колею.

- Мне хочется у вас спросить, - сказал блондин, - что это у вас на пальце? - и вдруг резко схватил его за кисть руки.

В то же мгновение его голова взорвалась, как спелый арбуз. В следующее мгновение лязгнуло о бетон железо - бронежилет не удержал бронебойную пулю, и телохранитель рухнул на перрон, роняя винтовку. Третий разведчик умер с пистолетом в руке - времени, чтобы выхватить оружие из кобуры, требуется намного больше, чем чтобы перевести прицел на двадцать миллиметров в сторону.

Все произошло в почти полной тишине, слышно было только бульканье крови, вытекающей из пробитого горла неудачливого ковбоя, Бранка с трофейной снайперкой в руке вышла из-за деревьев.

Такое развитие событий учитывалось, но не предполагалось. Теперь следовало действовать очень быстро.

Они бросились через фронтальную дверь к задней, по пути он выдернул из штабеля досок вторую винтовку.

Вертолет стоял с опущенными винтами, отблескивая глухим стеклом колпака, никакого движения не наблюдалось. Но на правом ухе и щеке каждого из разведчиков были переговорные устройства, и экипаж вполне мог быть в курсе событий.

Они присели по обе стороны распахнутой задней двери.

- Короткими очередями - в основание винта, - бросил он Бранке и открыл огонь по колпаку.

Стекло мгновенно стало белым от трещин, но не рассыпалось, он перенес огонь на корпус, нащупывая бак и топливный провод, и увидел сквозь прицел, как в пластике появляются дыры.

Взревел двигатель, винты вертолета пришли в движение. Он начал бить длинными очередями, уже не выбирая прицела для огня, рядом Бранка методично отсекала по два патрона, всаживая пулю за пулей в верхнюю часть корпуса, но вертолет оторвался от земли и косо пошел в небо, затем резко развернулся в сторону гор. Они стреляли вслед, пока это имело смысл, но вертолет быстро удалялся, превращаясь в точку.

- Все, - сказал он, опуская ствол и поворачиваясь к Бланке. - Теперь надо быстро уходить, если успеем.

Но Бранка продолжала смотреть в дверной проем.

Вдруг раздался глухой взрыв и, глянув в ту сторону, он увидел облако черного дыма, поднимающееся из-за гор.

- Мы его уделали! - заорала Бранка, вскакивая на ноги, - Мы сбили гада!

Они таки уделали гада. Андрей привалился спиной к стене. Они уделали гада и гад гребнулся за горами, не менее, чем в двадцати километрах от замка - очевидной привязки к их логову не существовало. Если повезет, если экипаж не успел передать такую привязку перед тем, как взлететь, если он не держал постоянную связь с базой, поминутно сообщая обо всем происходящем, что было маловероятно, то все еще и могло сойти с рук. В любом случае, они не смогут быстро определить место падения вертолета, разыскать его в заросших лесом горах, найти на его обломках дырки от пуль и сделать выводы. Если только уже сейчас в воздух не поднялась пара розыскных вертолетов, которая через несколько минут обнаружит столб дыма и пара штурмовых вертолетов, которые через несколько минут будут над замком и разнесут его на куски. Если этого не произойдет в ближайшее время - то было время пожить. А если произойдет, то было время умирать. Было время, чтобы ждать, но не было времени, чтобы спасаться - на время можно спрятаться под елкой, как пара затравленных зайцев, но нельзя передвигаться в горах, иначе как по дорогам, которые контролируют охотники с воздуха. Поэтому он решил скоротать время ожидания и, оставив Бранку собирать гильзы и наблюдать за воздухом, отправился подчищать жилище, чтобы умереть чистым от греха непредусмотрительности - если придется умирать, а не запятнанным собственной глупостью, рядом с окровавленными трупами, лежащими на перроне.

Чутко прислушиваясь, он утащил тела подальше в лес. Утащив и не услышав звука моторов, он снял с них оружие, чтобы подороже продать свою жизнь. Все так же прислушиваясь, он сходил за лопатой. А когда через полтора часа он сплясал гопак, утрамбовывая землю на мелкой братской могиле - стало понятно, что жизнь продолжается.