Коварство и честь - Эмма Орци

— Вам придется уйти, Бертран, к сожалению. Гражданин Тальен может появиться в любую минуту… он или… или другой. Если они вас увидят… Бог мой!

— Они посчитают, что вы выгнали меня из дома, — просто пояснил он. — Что, кстати, будет чистой правдой. Я умоляю вас отпустить мою руку. Пусть лучше они встретят меня на лестнице, чем здесь!

Послышались торопливые шаги старухи. Бертран снова попытался освободиться, на этот раз — успешно, и Тереза едва сдержала отчаянный крик, когда он быстро выскочил в прихожую и бросился к двери. Но вошедшая Пепита с силой толкнула его обратно.

Тереза поднесла к губам носовой платочек, чтобы не дать внезапному крику вырваться на волю. Она последовала за Бертраном и сейчас стояла в дверях, как ожившая статуя ужаса.

— Гражданин Тальен, — поспешно пробормотала Пепита. — Он уже на площадке. Идите сюда.

Не ожидая приказа госпожи, она потащила Бертрана за руку по узкому темному коридору, заканчивавшемуся крохотной кухонькой. Втолкнула его туда и заперла за ним дверь.

— Не дай Бог, найдут его здесь! — пробормотала она.

Гражданка Кабаррюс не сдвинулась с места. Широко раскрытые от ужаса глаза безмолвно вопрошали старуху, можно ли принять гостя. Пепита жестами успокоила ее, молча показав на коридор и изобразив поворот ключа в скважине. Ее сморщенные губы едва шевелились, но все-таки она сумела неожиданно властно прошептать:

— Самообладание, капустка моя, иначе подвергнешь опасности себя и всех нас.

Усилием воли Тереза сумела взять себя в руки. Очевидно, предостережение старухи нельзя игнорировать, и к тому же оно было весьма своевременным. Гость уже нетерпеливо стучался в дверь. Взгляды хозяйки и служанки на секунду встретились. Тереза быстро изобразила присутствие духа, а Пепита разгладила передник, поправила чепец и шагнула к двери.

— Наконец-то один из гостей! — объявила Тереза достаточно громко, чтобы слышал посетитель. — Открой поскорее, Пепита!

Глава 9

Страшный час

Молодой человек, высокий, худощавый, с желтоватой кожей и бегающими глазами, бесцеремонно протиснулся мимо служанки, бросил шляпу и трость на ближайшее кресло и поспешил войти в салон, где сидела готовая его принять прекрасная испанка, олицетворявшая сейчас безмятежное равнодушие. В качестве декорации Тереза выбрала маленький диванчик, обитый старой розовой парчой. Откинувшись на спинку, она держала в руках раскрытую книгу. Свет стоявшей за диваном лампы с абажуром розового шелка обводил блестящим светящимся контуром силуэт ее головки, изящного плеча и гривы черных волос, подчеркивал холодные полутона прозрачного платья, падал на округлые обнаженные руки и округлые очертания бюста.

Такая картина способна ослепить любого мужчину! Тальену следовало немедленно упасть к ее ногам, и тот факт, что он остановился в дверях, свидетельствовал о нешуточном смятении разума.

— А, гражданин Тальен! — воскликнула Тереза с достойным восхищения хладнокровием. — Вы пришли первым, и я рада вас видеть, потому что почти теряла сознание от скуки. Итак, — добавила она с манящей улыбкой, протягивая ему руку, — вы собираетесь поцеловать мои пальчики?

— Я слышал голос, — произнес он в ответ на столь кокетливое приглашение. — Мужской голос. Кто это был?

Она подняла тонкие брови и, округлив глаза, с ребяческой невинностью взглянула на него.

— Мужской голос? — переспросила она с деланным изумлением. — Вы безумны, друг мой. Или наделяете мою верную Пепиту оперным басом, которым она вообще-то не обладает.

— Кому принадлежал голос? — настойчиво допрашивал Тальен, стараясь говорить спокойно, хотя его буквально трясло от злобы и ревности.

Но Тереза, забыв о вежливости и гостеприимстве, оглядела его с таким пренебрежением, будто перед ней стоял какой-то лакей.

— Вот как? — спокойно обронила она. — Вы смеете допрашивать меня? По какому праву, позвольте спросить, вы принимаете столь грозный тон в моем присутствии, гражданин Тальен? Помните, я еще не ваша жена и вы, насколько мне известно, еще не диктатор Франции.

— Не издевайтесь надо мной, Тереза, — хрипло попросил Тальен. — Здесь Бертран Монкриф!

Какие-то мгновения Тереза не отвечала. Ее быстрый ловкий ум уже взвешивал варианты, а она была неглупа и не хотела рисковать, полностью отрицая правду. Кроме того, она не знала, известно ли все Тальену от шпионов или в нем говорит ревность. Более того, скоро здесь будет другой, чьи шпионы всесильны. Его она вряд ли сумеет покорить улыбкой или хмурым взглядом, как обезумевшего от любви Тальена. Поэтому она решила потянуть время, лавировать и выжидать, спрятаться за полуправдой. И, поспешно взглянув на него из-под длинных ресниц, объяснила:

— Я не издеваюсь над вами, гражданин. Недавно сюда приходил Бертран в поисках убежища.

Тальен удовлетворенно вздохнул, и Тереза беззаботно продолжала:

— Но очевидно, я не могла оставить его здесь. Он казался напуганным, был сильно избит и ушел с полчаса назад.

На мгновение показалось, что мужчина перед лицом столь откровенной лжи даст горячий отпор, но светящиеся искренностью глаза Терезы усмирили Тальена и, не дожидаясь, пока из прекрасных уст польется поток холодного презрения, он отчетливо почувствовал, что мужество его покидает.

— Этот человек — гнусный изменник, — угрюмо заметил он. — Всего два часа назад…

— Знаю, — спокойно кивнула она. — Он оскорбил Робеспьера. А это опасно. Бертран всегда был глупцом, а тут еще и голову потерял.

— Завтра он потеряет голову в прямом смысле, — отчеканил Тальен.

— Хотите сказать, что донесете на него?

— Именно. Я бы сделал это сегодня, до того, как прийти сюда, только… только…

— Только — что?

— Я боялся, что он может быть здесь.

Тереза разразилась театральным хохотом.

— Я должна поблагодарить вас, гражданин, за такую заботу о моих чувствах. Как мило с вашей стороны оградить меня от скандала! Но поскольку Бертрана здесь нет…

— Я знаю, где он живет. Он не избежит трибунала, гражданка. Даю слово!

Тальен говорил очень тихо, но с такой сосредоточенной, накопившейся яростью, на какую способен только безумный ревнивец. Все это время он стоял в дверях, не отводя взгляда от прекрасной женщины на диване, но при этом как будто прислушивался к тому, что происходит в прихожей.

В ответ на угрозу прелестная Тереза ответила уже более серьезно:

— И вы решили сделать все, чтобы я тоже не сбежала?

Из ее глаз вырвалась молния, фигурально говоря, поразившая ее опасного обожателя.