Дневники Палача - Руслан Шабельник

— Нормально. Полулюкс, даже вода есть, холодная правда. А ты?

— Люкс!

— Неплохо!

Руслан пожал плечами.

— Контора платит.

Пока они делали заказ, визор выдал очередную порцию информации, из которой следовало, что в системе Домагер ничего не изменилось. Буря бушует — корабли стоят.

«Премьер министр Бразински» — услышав знакомую фамилию, Андрей встрепенулся. «Премьер министр Мохаммед Бразински с супругой продолжают свое вынужденное затворничество на Шиване. Буря помешала продолжению отпуска господина Бразински. Как помнят наши зрители, в прошлом году подобная буря лишила семейную пару единственного сына, и вот теперь снова подобный катаклизм. Природа словно преследует чету Бразински, остается только догадываться, насколько тяжело господину премьер министру и его супруге…»

Принесли заказ. Взглянув на половину стола соседа, Андрей удивился.

— Ого!

Собеседник пожал плечами.

— Когда выпадает возможность — люблю покушать. Особенно — отведать местных блюд.

— По тебе не скажешь, — Руслан не производил впечатления гурмана и сибарита.

— Знаю — возможность выпадает не часто. Да и блюда местные, по большому счету, того, не очень съедобные с непривычки.

— И, тем не менее — ты их ешь.

— Пробую. Иногда попадаются и ничего. Пробовал, например, ангийский штрудель?

— Ну… нет.

А градовскую запеканку, блекторнских осьминогов, запеченных в собственном соку. Последнее особенно интересно. Перед тем, как приготовить осьминога, блекторнцы подвешивают его за щупальце на солнце. Мясо начинает гнить, туша раздуваться, пускать соки…

— Хватит! Я же ем!

— Между прочим — вкусно.

— Не сомневаюсь. Но без меня. Интересная у тебя работа, бываешь во многих местах?

— Ну, да, — Руслан отчего-то смутился.

В Андрее же взыграла профессиональная гордость.

— Хочешь, угадаю, кто ты? По профессии.

— Попробуй, — Руслан улыбнулся, подцепил двузубой вилкой какой-то местный овощ с тарелки и отправил себе в рот.

— Начнем! Ты много путешествуешь.

Руслан кивнул, соглашаясь с этим фактом.

— Твой саквояж достаточно потрепан, однако недостаточно вместителен для обилия товаров, следовательно, сам собой напрашивающийся вывод отбрасываем — ты не коммивояжер.

— Я не коммивояжер, — согласился Руслан.

— Твоя одежда говорит о среднем достатке, однако ты с легкостью можешь позволить себе снять люкс в отеле и заказать завтрак из экзотических блюд.

— Два-ноль, Шерлок.

— Из чего делаем вывод — ты торговый представитель какой-нибудь не очень крупной, но и не мелкой фирмы, занимающейся, скорее всего, информационными технологиями, ну или предоставлением услуг в сфере оных. Может даже охраной конторы — сигнализации там и прочее! Ну, как? — Андрей откинулся на своем стуле, отпив глоток остывшего чая.

— Наблюдения — верны, выводы — не очень, но если тебе от этого легче, пусть я буду представителем охранной фирмы.

— Не легче. Кто ты?

— Уверен, что хочешь услышать. Обычно люди, после того, как узнают, чем я зарабатываю на жизнь, перестают со мной общаться. Не хотелось бы присовокуплять тебя к их числу.

— Неужели, наемный убийца? — шутливый тон, а внутри у Андрея все сжалось.

— Нет, будь это так, я все равно не признался бы.

— Ассенизатор?

— Почти. Близко, очень близко, и предыдущее предположение не лишено смысла…

— Ну… я даже не знаю…

— Я — палач, — Руслан внимательно смотрел на Андрея, наблюдая за произведенным эффектом.

— П… пала… — очередной глоток настоя из местных листьев застрял в горле. Палач! Они убивают людей за деньги! Преступников, не важно! Судья, прокурор, суд присяжных и исполнитель в одном лице! И он — телепат!!!

— Успокойся, ты не думал ничего о работе.

Андрей как раз в эту минуту лихорадочно соображал, не вспоминал ли он о своем расследовании.

— Ты читаешь мои мысли! — он хотел, чтобы голос звучал громко, но визгливые нотки таки прорезались в нем.

— Нет. Твое лицо. Это так явно написано на нем, — Руслан спокойно ел и наблюдал реакцию Андрея.

— Ты… это… это… возмутительно! — почему-то в голову, а затем на язык влезло именно это слово.

Отодвинув стул, Андрей вылетел из-за стола.

Вопреки ожиданиям, на ЮАГ мне пришлось задержаться. Ненадолго, на пару суток. Впрочем, почему «вопреки ожиданиям», ничего я не ожидал, а, значит, просто — на ЮАГ мне пришлось задержаться.

Если бы дело не касалось поимки другого палача, наверняка, я бы возмущался, требовал оказать мне содействие (слишком официально звучит, но как написать проще — не знаю), размахивая своими правами и полномочиями. Если бы… в глубине души, той, не самой глубокой глубине, в которой сам себе можешь признаться в мотивах и побуждениях тех или иных поступков, мне была приятна неожиданная задержка, пусть и вызванная не самыми приятными обстоятельствами.

Солнечная буря. Она и загадочное сообщение не выходили у меня из головы. Вот чем хотелось заняться в первую очередь! Подумав, благо времени было предостаточно, я решил, что это вполне можно совместить. В смысле — мое задание по поиску палача-ренегата и мой внезапно возникший интерес к бурям.

По прошествии двух дней, полиция достаточно освободилась, чтобы уделить мне время.

Местный капитан (называю его капитаном, ибо на парне отсутствовала форма, а табличку на дверях я дочитать не успел) принял меня в своем кабинете — небольшой комнатушке из которой, тем не менее, открывался великолепный вид на посадочное поле, усеянное разновеликими кораблями.

— Джо Бугатти — палач, как же, как же, помню, приходил он до тебя, вот в этом вот кресле сидел, тоже все расспрашивал.

— О чем? — помимо воли, вырвалось у меня.

— Да о кораблях. Требовал полный список тех, что прилетели на ЮАГ непосредственно перед бурей.

Внешность капитана (или не капитана) была довольно своеобразна. Все тело… нет, не так — по крайней мере, видимая часть тела (или части тела) были сплошь зататуированны. Разноцветные и разновеликие линии, высовываясь из-под одежды, сплетались на предплечьях, кистях, шее, лице полицейского в сложный орнамент. Так и тянуло проследить за ними, рассмотреть рисунок, уловить систему, и это страшно отвлекало от разговора.

— Зачем ему? — искренне удивился я.

— Ты меня спрашиваешь!

— Простите. Вы предоставили ему информацию?

— Да пошел он и вы все телепа… — капитан осекся, прокашлялся. Удивительно, но полицейский смутился. А я вот нет — привык. — Нет, не предоставил. Это — закрытая информация.

— Секретная, — не удержался я.

— Секретная? Почему секретная, просто… для служебного пользования и не дело всяким там па… гм, гражданским ее предоставлять.

— Я, как вы заметили, не совсем гражданский, — легкий или тяжелый намек на свои полномочия, — мне необходимо знать, куда отправился Джо Бугатти, после встречи с вами.

— Думаю, на Адонис.

— Вы думаете, или знаете?

— А чего тут знать, он спрашивал, когда ближайший рейс на Адонис.

— А вы?

— А я ему не справочная, как и тебе! Зайдешь в отдел наружного наблюдения — вторая от моей дверь, по часовой стрелке, они скажут, улетел, ну или ушел из космопорта. Если ушел — это к городским. Ко мне все?

— Последний вопрос, — кресло было мало того, что неудобное, так еще и жутко скрипело. — После ухода Бугатти, вы не чувствовали небольшой головной боли, легкого головокружения?

— Милый мой, я — начальник полицейского отделения космопорта, да у меня каждый день голова идет кругом, а о боли и говорить нечего! Теперь все?

— Теперь все.

— Счастливо!

Мой вопрос о головной боли, головокружении был задан не случайно. Все это — последствия вмешательства телепата в мозг реципиента. Если человек не желает добровольно сообщить интересующие сведения, у телепата всегда есть возможность добыть их иным путем.

В отделе наружного наблюдения, или попросту говоря — слежки, я узнал, что Джо Бугатти купил билет на Адонис и улетел. Ничего не оставалось, как купить билет самому и… улететь.

И одесную от него был Карапет предвестник?

Да, Карапет предвестник.

А ошуюю Габриел-пламенный?

Да, Габриел-пламенный.

А вел их сам Вахагн-огненноволосый?

Да, Вахагн-огненноволосый.

И встали перед ним на колени?

Да, встали на колени.

Михрой — Солнцем правды!

— Гей, гы справа заходи, права, проклятый белобородый, пусть Арамазд Всемогущий обрушит небеса на его рогатую голову, снова увел часть отары!

Старик с необычным именем Юлдуз, сам он говорил, что оно переводится, как «звезда», скрестив кривые ноги, сидел у костра. Огненные блики расцвечивали пятнами света его выдубленное, почти черное лицо. Высокие скулы подпирали маленькие глаза, и казалось, что старик постоянно подслеповато щурится.