Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз

Ободренная словами Шионга, Лианна улыбнулась.

— Вот и прекрасно. Тогда пойдем испытывать новое оружие?

Очередное изобретение китайца уже имело место для трех зарядов, что увеличивало скорость стрельбы.

Шионг отвел взгляд.

— Я как раз собираюсь это сделать, но один.

— Что?

— Ваш муж запретил мне стрелять вместе с вами.

Лианна резко вскочила на ноги.

— Да как он смеет указывать, что я могу делать, а что — нет?!

— Согласно вашим законам вы должны подчиняться мужу, а в его отсутствие — его сыну. Жерве уже дал мне понять, что заставит выполнить приказ отца.

— Посмотрим, — задыхаясь от гнева, пробормотала Лианна и выбежала из комнатки Шионга, собираясь разыскать Жерве и сказать ему, что она думает относительно распоряжений его отца.

В зале Лианна заметила женщин, сидящих за прялками. На полу валялись клочья шерсти, в умелых руках журчало веретено, которому вторили приглушенные женские голоса — работа шла полным ходом. У камина в одиночестве сидела служанка Эдит и лениво ела пирог с мясом.

— Что с тобой, Эдит? — вкрадчиво спросила Лианна, стараясь сдержать раздражение в голосе. — Почему ты не помогаешь прясть?

Девушка неряшливо вытерла рукавом рот и самодовольно улыбнулась.

— Лазарь освободил меня от этой работы.

От удивления Лианна не могла произнести ни слова. Прялки замолкли, и в зале наступила мертвая тишина: кажется, назревал скандал… Все в замке знали, что Лазарь выбрал Эдит для удовлетворения своей похоти.

Стараясь ничем не выдать своих чувств, Лианна приказала женщинам продолжить работу и снова повернулась к служанке. Между тем Эдит, не торопясь, доела пирог и теперь слизывала с пальцев крошки, не обращая ни на кого внимания. Такая наглость привела Лианну в еще большую ярость.

— Понимаю, — сказала она, с трудом сохраняя самообладание. — Кстати, Эдит, ты не знаешь, куда ушел Лазарь?

— Возможно, на конюшню, — беспечно ответила девушка. — Вы же знаете, он обожает соколиную охоту.

Нет, Лианна не знала этого, но не подала виду. Лазарь ничего не рассказывал о себе, а она никогда не расспрашивала его. Ее не интересовали подробности жизни мужа. Лианна носила его имя, и это все, что ей было сейчас от него нужно. Тем не менее столь откровенная неверность задела ее гордость.

— Лазаря нет в Буа-Лонге, Эдит. Он уехал в Париж, — в голосе Лианны чувствовалось удовлетворение.

Девушка удивленно вытаращила глаза, ее лицо выражало явную растерянность.

Хозяйка замка пожала плечами.

— Лазарь освободил тебя от прядения. Что ж, я согласна с ним. — Эдит облегченно вздохнула и заулыбалась, но тут Лианна, как бы невзначай, бросила: — Вместо этого ты будешь вышивать. Нашему капеллану [20] нужен новый стихарь [21].

Эдит недовольно поморщилась.

— Но я такая неловкая в работе с иглой, — капризно сказала она.

— Совершать благодеяния для церкви — полезно для души, — отчеканила Лианна и твердым шагом покинула зал.

Поднимаясь по лестнице в верхние комнаты, она думала о том, что сказать Жерве, чтобы это было достаточно убедительно. Надо же такое придумать! Запретить ей заниматься стрельбой!

Когда Лпанна добралась наконец до комнаты, которую занимали Жерве и Маси, ее возмущение достигло предела. Она подняла руку, собираясь постучать, но звук, доносившийся изнутри, остановил девушку. Это было похоже на стон, словно кто-то подвергался мучительной пытке. «Боже мой, — ужаснулась Лианна. — Неужели Жерве бьет свою жену?» Однако следом раздался расслабленный клокочущий смех, сопровождаемый весьма непристойным замечанием. Едва понимая, о чем идет речь, девушка все же уловила смысл и усмехнулась. Щеки Лианны полыхали от смущения; опасаясь быть застигнутой врасплох, она поспешно удалилась.

Ее ярость переросла в незнакомое чувство беспомощного отчаяния. Стыдясь закипающих внутри слез, Лианна прибежала на конюшню и велела немедленно седлать свою белую верховую лошадь, а уже через несколько минут бешеным галопом уносилась на ней прочь от замка.

«Пожалуйста, будь там, — молила она, глядя на зеленеющие вокруг луга и леса. — Пожалуйста, будь там!»

За время пребывания в Буа-Лонге герцога Бургундского Лианне дважды удавалось незаметно ускользнуть из замка и побывать у креста Святого Катберта, но в рощице было пусто. Правда, не совсем пусто. В первый раз она обнаружила на кресте один-единственный подснежник, нежные лепестки которого были еще свежими. Во второй раз — отливающее изумрудом перышко вальдшнепа. И цветок, и перо Лианна хранила в кармане своего передника. Пальцы девушки часто украдкой нащупывали свидетельство того, что Ранд искал ее, что золотоволосый великан — не плод воображения, и она для него желанна.

Но сегодня простого знака внимания будет уже недостаточно. Охваченная отчаянием от предательства мужа и смущенная тем, что услышала под дверью Жерве, Лианна жаждала найти у Ранда утешение. Ей необходимо увидеть его нежную улыбку, услышать бархатный тембр его голоса, взглянуть в его бездонные зеленые глаза!

Он был там…

Спрыгнув с лошади, Лианна привязала ее рядом с Шарбу, который мирно пощипывал нежную травку. Ранд сидел, прислонившись спиной к кресту, на его лице сияла обаятельная улыбка.

Сердце Лианны забилось в радостном ожидании, немного поколебавшись, девушка медленно двинулась навстречу юноше. Ее взору предстала великолепная картина, которую даже не хотелось нарушать своим присутствием. Ранд сидел, скрестив ноги, на нежно-зеленой траве, которую слегка шевелил весенний ветерок; солнечные лучи проникали сквозь ветви деревьев с набухшими почками и золотили его светлые волосы. Одной рукой он лениво перебирал струны арфы, а другой ласково гладил зайчонка. «Я ведь чуть не убила его маму», — с запоздалым раскаянием подумала Лианна.

Ранд по-прежнему улыбался, не сводя с нее глаз. Наконец, обращаясь к зайчонку, сказал:

— Достаточно с тебя, малыш.

Опустив зверька на траву, он слегка подтолкнул его пальцем. Зайчонок стремглав бросился прочь, а Ранд отложил в сторону арфу и поднялся.

Ноги Лианны словно вросли в землю. Незнакомое прежде чувство билось в ней, как крылья жаворонка, одновременно волнуя и пугая девушку. Глядя на прекрасное безмятежное лицо Ранда, Лианна подумала, что не должна находиться здесь. Вероломство Лазаря и интриги дяди, герцога Бургундского, запятнали ее. Ранд — божество из дивного сада, в котором ей нет места.

«Но то ведь Беллиан», — напомнил внутренний голос. Для Ранда она была Лианной, храброй и чистой.

Словно прочитав эти мысли, Ранд шагнул к девушке и погладил пальцами ее холодные щеки.