Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз

— Позже, птенчики, — ласково сказал юноша, наклоняясь и отодвигая подальше от огня детский стульчик. — Я не должен забывать о своих людях.

В соседней комнате Ладжой с остальными воинами громко обсуждали опустошительные разбойничьи набеги, не забывая насыщать свои желудки хлебом и солониной с корабля, потягивая вино из бочонка, случайно оставленного грабителями. Некоторые из мужчин пытались состязаться в остроумии, изъясняясь на плохом французском и бросая долгие взгляды в сторону девушек.

Ранд вернулся в таверну после обеда, но старательно избегал своих людей, будучи не в состоянии командовать ими и принимать какие-либо решения. После встречи с Лианной он казался себе таким же бесполезным, как лук с ослабленной тетивой. Ранда переполняли неведомые ему ранее чувства.

Час, проведенный с этой удивительной девушкой, перевернул все его привычные представления об отношениях мужчины и женщины. До сегодняшнего дня любовь была для Ранда теплым светлым чувством, не требующим от него особых усилий и горящим постоянным ровным огоньком. И ничего более.

Теперь же юношу сжигало всепоглощающее пламя страсти. Он чувствовал себя неопытным и совершенно незащищенным, словно враг обезоружил его и выставил на всеобщее посмешище. Сердце Ранда было подобно кровоточащей ране, пронзенной стрелами любви.

Проскользнув незамеченным мимо комнаты, в которой отдыхали его воины, Ранд вышел наружу и замер у порога, с грустью глядя на опустошенный город. В золотисто-черное вечернее небо из редких, чудом сохранившихся труб. поднимался дымок. Неподалеку от таверны с порога своего дома какая-то женщина звала к ужину детей. Заметив Ранда, она приветливо помахала ему рукой. Что ж, превосходное начало. Люди стали относиться к англичанам с доверием, а не со страхом. Если мадемуазель де Буа-Лонг отклонит его предложение, нужно, по крайней мере, постараться оставить город за собой.

Вдалеке Ранд заметил возвращавшихся с полей усталых мужчин. Люди постепенно налаживали мирную жизнь, залечивая раны, нанесенные грабителями.

Со стороны выгона доносились знакомые крепкие ругательства. Ранд усмехнулся и неторопливо направился туда, решив заодно проверить лошадей, занимавших опустевшие стойла Ладжоя, у которого разбойники угнали весь скот.

Задумавшись, он едва не налетел на корову, возле которой на низкой скамеечке сидел Джек Кейд.

— Иисус, Джек, где ты нашел ее?

— Купил в Аркезе на деньги из королевской казны, — невозмутимо объяснил Джек. — Малышам Ладжоя необходимо молоко.

Корова сделала шаг в сторону, чуть не опрокинув ведро. Джек снова выругался и, захватив покалеченными пальцами набухшие соски, направил в него струю молока.

— Я уверен, что Ладжой оценит щедрость короля Генриха, — подмигнул он Ранду, потом прислонился щекой к боку коровы и, продолжая доить ее, коротко отчитался о событиях прошедшего дня: — Годфри и Невилл загнали оленя и принесли его тушу Ладжою. Роберт… э-э… отец Батсфорд, ездил на соколиную охоту. Джаймсу, Питеру и Дарби удалось напасть на след разбойников, но грабители уже успели убраться довольно далеко и, возможно, разбежались кто куда после того, как разделили добычу.

Ранд нахмурился.

— Мне так хотелось вернуть награбленное в церковь. Это было бы очень важно для жителей города.

Глаза Джека потеплели.

— Вам необходимо завоевать сердца и души горожан, не правда ли?

Ранд улыбнулся проницательности своего верного оруженосца. Юноша, действительно, еще верил в рыцарские идеалы, для него они не были пустым звуком.

— А ты как всегда настроен весьма скептически, — с упреком заметил он.

Джек пожал плечами.

— Я думаю, мой господин, их сердца и души уже готовы последовать за вами, — но заметив, что Ранда коробят его иронические замечания, поспешил сменить тему разговора. — Я наработался сегодня, как самый последний свинопас. А как ваши успехи, мой господин?

Ранд молчал, рассеянно глядя на пылинки, которые кружились в золотистых лучах заходящего солнца. В наступившей тишине только струйки молока ритмично бились в ведро Джека.

Закончив работу, он выпрямился и вопросительно посмотрел на Ранда, ожидая ответа.

— Итак?

— Я встретил… девушку, — предательски дрогнувший голос выдал чувства юноши, которые он так тщательно старался скрыть в своем сердце с того момента, как расстался с Лианной.

В глазах Джека появился неподдельный интерес. Он поставил ведро, взял охапку сена для коровы и внимательно посмотрел на Ранда.

— Неужели стрела Купидона попала в цель? Добро пожаловать на грешную землю, мой господин! — радостно воскликнул он.

— Ее зовут Лианна, — не обращая внимания на эти вопли, тихо сказал Ранд. — Она живет в Буа-Лонге.

— Тоже хорошо, — еще шире улыбнулся Джек. — Я просто уверен, что это знак свыше. Девушка послана вам Богом, мой господин, чтобы восполнить утрату Джастин. Выше голову, возможно, эта красотка сумеет скрасить вашу жизнь.

Ранд покачал головой.

— Брак для меня — святое дело. Кроме того, я не собираюсь бесчестить Лианну.

Джек расхохотался.

— Рыцарский лепет, мой господин! Ваш союз с мадемуазель заключается из чисто политических соображений! Совершенно не обязательно быть для нее золотым.

— Если золото утратит свой блеск, то что же тогда станет с железом? — рассеянно проговорил Ранд и отвернулся.

Джек положил корове сено, поднял ведро, и мужчины неторопливо направились к таверне, думая каждый о своем.

— Что касается меня, — нарушил молчание Джек, — то я вовсе не прочь приударить за одной из работниц Ладжоя. У нее такие…

— Джек! — оборвал его Ранд, не желая поддерживать непристойный разговор.

—…что я готов умереть за них, — закончил-таки Джек.

— Я запретил прелюбодеяние, — напомнил Ранд.

— С теми, кто этого сам не желает, — возразил оруженосец, но заметив, что юноша недовольно поморщился, невозмутимо поинтересовался: — Когда мы отправимся в Буа-Лонг?

— Король Генрих настаивает на соблюдении этикета: сначала нужно отправить послание, подарки невесте. Кроме того, за несколько недель до свадьбы Батсфорд должен зачитать в церкви оглашение о помолвке.

— Значит, у нас уйма времени! — хитро улыбнулся Джек. — Работница Ладжоя будет этому очень рада, — многозначительно проговорил он, входя в таверну.

Ранд решил еще немного побродить по окрестностям. Зачарованный красотой наступающих сумерек, он направился к морю и поднялся на вершину прибрежной скалы. Где-то в зарослях пел соловей, ему вторил кроншнеп. Жалобные трели птиц сливались с печальной мелодией, звучавшей в сердце юноши.

С грустью глядя на разбивающиеся о берег волны, Ранд размышлял над неожиданной встречей с удивительной, необыкновенной девушкой.