Пожизненный срок - Лиза Марклунд

— Как мне налить крепкий с сахаром, но без молока? — спросил он.

Анника быстро нажала последовательность: + крепость + сахар − молоко, а потом — «Приготовить».

— Как насчет компьютера? — спросила она. — Я могу его получить?

— Требование я подписал, оно лежит у меня на столе, — ответил главный редактор. — Тебе нужно что-нибудь еще?

Она задумалась.

— Мне нужна машина, — ответила Анника. — Я могу в выходные воспользоваться одной из редакционных машин?

— Наверное, да, — сказал Андерс Шюман и направился в свой кабинет. — Кстати, ты не знаешь, кто такой канцлер юстиции?

— Канцлер юстиции? — удивленно переспросила Анника. — Это динозавр. А что?

Главный редактор остановился.

— Динозавр?

— Да, или еще какое-нибудь доисторическое животное, — усмехнулась Анника. — Это же полнейший абсурд, что такая должность продолжает существовать только потому, что ее учредили в начале восемнадцатого века. Теперь любой человек в Швеции имеет право менять своего адвоката, не спрашивая разрешения правительства. Так что это совершенный нонсенс.

— Можно ли сместить канцлера юстиции с должности? — спросил Шюман.

— Никак нет, — отчеканила Анника.

— Ладно, иди за мной, я дам тебе требование.

Она потащилась за главным редактором в его кабинет. Комната была не маленькой, но Андерс Шюман был так громаден, что кабинет в его присутствии казался жалкой каморкой.

— Вот оно, — сказал он, вручая Аннике лист бумаги. — Полиция обнаружила поджигателя?

Анника покачала головой и тяжело сглотнула.

«Это Гопкинс, жалкий старый мерзавец! Чтоб он сгорел в аду!»

Шюман выдвинул ящик стола, порылся в нем, нашел еще один бланк требования и поставил внизу закорючку.

— Можешь взять машину на неделю, — сказал он. — Если Туре возмутится, пошли его ко мне.

Анника положила листок в сумку и отправилась в кладовую. Она чувствовала, что люди смотрят на нее, и опустила глаза, чтобы не встречаться ни с кем взглядом.

Она пять минут ждала, пока Туре — завхоз — закончит важный телефонный разговор о том, на кого ставить на скачках.

— Можешь взять вот этот. — Туре указал на стоявший на столе видавший виды компьютер, когда Анника объяснила ему, зачем пришла.

— Он работает? — спросила Анника.

Туре посмотрел на нее с видом оскорбленной невинности.

— Конечно, работает, я лично его проверял.

— Гм, — с сомнением в голосе буркнула Анника и включила ноутбук.

Программы загрузились. Автоматически включился браузер, подключенный к беспроводной редакционной сети. В Ворде оказалась масса старых статей Шёландера.

Анника покорно вздохнула.

— Отлично, — сказала она, — и еще мне нужна машина…

Она протянула Туре подписанное Шюманом требование.

Туре недоверчиво посмотрел на бланк.

— И зачем тебе понадобилось «Вольво-70»?

— Я задумала ограбить банк, и мне нужна приличная скоростная машина, чтобы убежать от полиции, — ответила Анника.

— Звучит забавно, — сказал Туре и протянул Аннике ключи. — Машина заправлена. Не забудь залить полный бак, перед тем как вернуть автомобиль.

Она прошла в помещение новостной редакции, поставила ноутбук на репортерский стол и принялась читать об убийстве полицейского комиссара все, что смогла найти в Интернете и в служебных файлах «Квельспрессен».

— Анника, — окликнул ее незаметно подошедший Спикен и положил руку ей на плечо. — Как насчет рассказа очевидца: «Как я спаслась из пламени»?

Анника подняла голову и увидела, что вокруг нее собралась почти вся редакция.

— Это правда, что полиции известно имя поджигателя? — спросил Патрик Нильссон. Теперь он вместе с Берит отвечал в газете за криминальную хронику.

— Тебе надо заполнить бланк заявления о потере старого ноутбука, — сказала Ева-Бритт Квист, секретарь редакции, которую недавно произвели в председатели аппарата администрации. Кажется, впервые в жизни Квист была по-настоящему счастлива.

Прибежала из своей комнатки — прежнего кабинета Анники — даже девушка с пирсингом, ведущая коммерческих радиопрограмм. Она, не стесняясь, во все глаза смотрела на живого погорельца.

— Это было страшно? Нет, конкретно, это было кошмарно страшно? — спросила она. — Какая ты, типа, бедняжка.

— Все нормально, — сказала Анника, развернув стул спинкой к краю стола. — Все нормально, со мной все в порядке. Спасибо за заботу, но у меня масса дел…

Никто не сдвинулся с места.

— Наверное, ты очень испугалась, — не унималась девушка, потряхивая вставленной в нижнюю губу побрякушкой, и подошла к Аннике еще ближе.

— Все по местам, — скомандовал Спикен, и люди, недовольно ворча, побрели работать.

— Заявление о потере нужно мне до понедельника, иначе тебе придется ее возмещать из собственного кармана, — сказала напоследок Ева-Бритт Квист.

Шеф новостной редакции снова обратился к Аннике:

— Мы ничего не публиковали об этом, но если ты напишешь репортаж очевидца, то мы оставим место на одиннадцатой полосе.

Анника откашлялась.

— Спасибо за предложение, но я его отклоню, — сказала она. — Шюман попросил меня написать о Юлии Линдхольм.

— Это будет замечательный эксклюзив, — восхитился Спикен. — Тайная история копа-убийцы.

— Гм, — хмыкнула Анника. — Она не признана виновной. По крайней мере пока.

— Это дело техники, — сказал Спикен и вернулся на свое место.

Анника закрыла новостную страницу и зашла в свой почтовый архив — [email protected] — и принялась открывать свои записи и документы прошлых лет.

Здесь хранились такие старые сведения, что она уже успела о них забыть. Выдержки из бесед с Патрицией, работавшей в порноклубе, в студии 6; заметки о первой встрече с Ребеккой, владелицей фонда «Парадиз»; копии статей, которые она писала для «Норрландстиднинген», когда раскапывала старую историю взрыва на базе Ф-21 и оказалась в центре событий, связанных с убийством журналиста Бенни Экланда.

Внезапно ее поразила одна мысль. «И это все, что у меня осталось. Все сгорело в огне. Какое счастье, что я сохранила свой архив в Интернете…»

Она отбросила с лица волосы и продолжила поиски. Та история тоже должна быть где-то здесь.

Она наконец нашла нужный документ и углубилась в чтение небольшой записки, уместившейся на одной странице.

Нина Хофман и Юлия Линдхольм росли вместе в одной деревне в Сёдерманланде, с третьего класса сидели за одной партой, обе успешно занимались спортом. Обе одерживали победы на местных первенствах и чемпионатах по легкой атлетике. Обе вступили в молодежное крыло социал-демократической партии в Катринехольме. Им было тогда по пятнадцать лет, но Ёран Персон им не нравился, они называли его «Нивея» — «скользкий и неприятный». Потом обе (как и сама Анника) изучали общественные науки в Дювехольме. Если бы они были на пару лет старше, она, наверное, помнила их, но четыре года — большая разница в этом возрасте. После окончания школы Нина полгода путешествовала по Азии, а Юлия получила место помощника учителя в Стенхаммарской средней школе во Флене. Когда Нина вернулась в Швецию, подруги вместе поступили в полицейскую академию. К тому времени, когда Анника провела с ними ночь в патрульной машине, девушки служили в полиции уже пять лет — они были патрульными в районном отделе «Катарина» в Стокгольме.

Обе девушки жаловались, что сыты по горло атмосферой отдела полиции, пропитанной духом мужского превосходства. Нельзя было ни в чем показать слабость. Это была гибель.

«Так же как в „Квельспрессен“».

Она вышла из архива и начала читать статьи о Давиде Линдхольме в «Квельспрессен» и других изданиях.

Все некрологи были выдержаны в духе молитвенного экстаза, как того требовала ситуация. Особо Анника отметила двух полицейских офицеров, прокомментировавших смерть Давида: Кристера Бюре из отдела полиции Сёдермальма и профессора Лагербека из полицейской академии. Оба живописали Линдхольма едва ли не как сошедшего с небес Христа.

Анника прочитала описания великих деяний, совершенных Линдхольмом на благо общества. Естественно, присутствовала здесь и драма с заложниками в Мальмё. Фотография Давида, выходящего из детского сада рука об руку с террористом, стала классикой жанра.

Потом была история с инкассаторской машиной. Линдхольм сумел в одиночку распутать грабеж, в ходе которого были ранены два человека. Давид тогда сумел вернуть похищенные деньги. Нужную информацию он смог получить от одного американца, который отбывал за убийство пожизненное заключение в тюрьме Тидахольм. Все газеты писали об аресте пятерых молодых людей в Боткирке. Эти пятеро и совершили вооруженный налет на инкассаторов.