Там, где ты - Сесилия Ахерн

— Вы там жили?

— Нет, в Дублине. — Я увидела, как в комнату с растерянным видом входят все новые люди.

— То есть вы пропали в Дублине, — уточнил Теренс.

— Нет, в Лимерике. — Я старалась говорить спокойно, хотя мысли в голове гремели все громче и настойчивей.

— Вы знаете Джима Гэннона… из Литрима?…

— Да, — ответила я, рассматривая молодую африканку.

Поплотнее запахнув свое ярко-желтое одеяние, та со страхом изучала странные декорации, в которых оказалась. Ее руки украшали широкие браслеты из меди, плетеной травы и бусин. Наши глаза на мгновение встретились, и она тут же отвела взгляд. Я продолжала разговаривать с Теренсом, витая мыслями где-то далеко.

— Джиму принадлежит скобяная лавка. Его сын учил меня географии.

Теренс тихо засмеялся:

— Как тесен мир.

— Он гораздо больше, чем я думала, — возразила я, и мне померещилось, будто кто-то другой произнес это моим голосом.

Слова Теренса звучали в голове, пока я рассматривала окружающие меня лица, всех этих людей, которые еще минуту назад шли на работу или в магазин и вдруг очутились здесь.

— …работаете?

— Она связана с театром, Теренс. У нее актерское агентство.

Я слышала какие-то обрывки фраз и пыталась понять их смысл.

— …верно, Сэнди? Вы руководите собственным агентством?

— Да, — рассеянно ответила я, уставившись на мальчонку, которого кто-то из взрослых вел за руку к двери, расположенной за столом регистрации итальянцев.

Он все время смотрел на меня своими огромными грустными глазищами. Я улыбнулась ему, и его нахмуренное лицо разгладилось. Дверь за ним захлопнулась.

— Куда ведет эта дверь? — неожиданно оборвала я очередной вопрос Теренса.

Он остановился:

— Которая?

Я оглядела комнату и только сейчас заметила, что за каждым столом располагалось по двери.

— Все. Куда они ведут? — едва слышно спросила я.

— Там консультанты кратко рассказывают новичкам о том, что нам всем известно, то есть где мы находимся и как здесь живем. Им предлагают вакансии и вообще любую помощь, какая может понадобиться.

Я мазнула взглядом по массивной дубовой двери и ничего не сказала.

— Поскольку вы уже встретили Хелену, она будет вашим гидом, — ласково произнес Теренс. — Нам осталось ответить на последние вопросы, и вы сможете уйти отсюда, о чем, уверен, мечтаете.

Входная дверь открылась, и солнце снова залило комнату. Все увидели вошедшую — маленькую, не старше десяти лет, голубоглазую девочку с мягкими золотыми кудряшками. Она шмыгала носом и вытирала слезы, следуя за провожатым.

— Дженни-Мэй, — прошептала я, и у меня снова закружилась голова.

— А брата вашего как зовут? — спросил Теренс, успевший заполнить почти весь формуляр.

— Эй, подожди минутку: у нее нет сестры, — остановила его Хелена. — Она говорила, что единственный ребенок в семье.

— Да нет же, — возбужденно возразил Теренс. — Я спросил, есть ли у нее сестра, и она ответила: Дженни-Мэй.

— Наверное, она тебя неправильно поняла, Теренс, — спокойно произнесла Хелена. Все, что они говорили потом, слилось для меня в невнятное бормотание.

Мой взгляд продолжал следовать за девочкой, которую вели по комнате, сердце билось все сильнее, как это случалось всякий раз, когда Дженни-Мэй оказывалась в паре метров от меня.

— Может, вы проясните ситуацию, — попросил Теренс.

Его лицо неожиданно выплыло прямо передо мной, а затем снова ушло в нерезкость.

— Похоже, она себя плохо чувствует, Теренс. Смотри, совсем бледная. — Теперь ее голос раздавался возле самого моего уха. — Сэнди, хотите…

А потом все исчезло.

Глава девятнадцатая

— Сэнди…

Я услышала свое имя и ощутила на лице тепло дыхания. Его запах показался мне знакомым: сладкий кофе, от которого мое сердце привычно затрепетало, тело ощутило прилив сил, а по коже прокатились волны приятной дрожи.

Рука Грегори ласково убрала с моего лица упавшие пряди волос, словно бережно, слой за слоем снимая наслоения почвы в надежде раскопать под ней нечто более ценное, чем я. По сути, он и был археологом, сумевшим разгрести все, под чем давно погребены мои самые сокровенные мысли. Одна рука осторожно поддерживала меня сзади за шею, словно самую хрупкую вещь на свете, а другая что-то мягко чертила по моему подбородку, временами забредая на щеку или в волосы.

— Сэнди, милая, открой глаза, — прошептал голос у самого моего уха.

— Отойдите все, отодвиньтесь, — более громко и агрессивно прозвучало где-то рядом. — С ней все в порядке? — Агрессивный голос стал громче и приблизился.

Успокаивающая рука перебралась от волос к моей кисти и крепко сжала ее, а большой палец продолжал поглаживать ладонь. Его владелец спокойно произнес:

— Она не отвечает. Вызовите «скорую помощь». — Слова звучали искаженно и отдавались эхом у меня в голове.

А она болела.

— О Матерь Божья, — пробормотал голос.

— Шон, уведи детей обратно в школу. Не нужно им этого видеть, — спокойно произнес мой спаситель.

«Шон, Шон, Шон…» Я знала это имя.

— Откуда столько крови? — запаниковал тот.

— Из головы. Уведи детей. — Мою руку сжали сильнее.

— Он ее сильно покалечил, мерзавец.

— Знаю, я все видел. Я смотрел в окно. Вызови «скорую».

Шон закричал на детей, приказывая им уйти, йотом его голос затих вдали, и я снова осталась в наполненной эхом тишине, вместе со своим ангелом-хранителем. Я ощутила на руке мягкое прикосновение губ.

— Открой глаза, Сэнди, — прошептал он. — Пожалуйста.

Я сделала усилие, но мои веки оставались склеенными, словно цветок лотоса, угнездившегося в тине и пытающегося развернуть лепестки раньше положенного срока. Голова отяжелела, мысли ворочались в ней медленно и неуклюже, а кровь иод защищающей мою голову надежной рукой билась сильными толчками. Я лежала на чем-то холодном и шершавом. Бетон. Почему я на бетоне? Попыталась встать, но тело сопротивлялось, не желая двигаться, а глаза по-прежнему не открывались. Потом я услышала вдалеке сирену «скорой» и снова принялась отчаянно сражаться с непослушными веками. Они чуть-чуть приоткрылись. Ага, мистер Бартон. Мой спаситель. Он обнимал меня и смотрел на меня так, будто только что углядел в литримском асфальте золото. На его сорочке была кровь. Он ранен? Мистер Бартон всматривался в мое лицо и казался озабоченным. Я вдруг вспомнила о прыще, который сегодня утром обнаружила на щеке. Хотела поднять руку, чтобы прикрыть его, но рука казалась погруженной в мокрый бетон и не желала двигаться.

— Слава богу, — прошептал он, покрепче сжимая меня. — А теперь не шевелись. «Скорая» сейчас будет.

Мне обязательно нужно спрятать прыщ. Надо же: после четырех лет ожидания наконец-то очутиться так близко к мистеру Бартону, и при этом выглядеть пугалом. Мои семнадцатилетние гормоны уничтожили момент, о котором я столько мечтала. Держись, сказал он, «скорая» вот-вот подъедет. Что же случилось? Я попыталась заговорить, но из горла вырвалось только хриплое карканье.

— Все будет хорошо, — ободряюще прошептал он, приблизив свое лицо к моему.

Я поверила ему, на минуту забыла о боли, и тут же вполне осмысленно ощутила торчащий на щеке прыщ.

— Знаю, что ты пытаешься сделать, Сэнди, так что прекрати. — Грегори попробовал слегка улыбнуться, осторожно отводя мою руку от лица.

Я что-то прохрипела — со словами у меня пока не получалось.

— Он не такой уж страшный, знаешь ли. Его зовут Генри, и он все время оставался со мной, когда ты вдруг собралась умирать. Генри, представляю тебе Сэнди. Сэнди, познакомься с Генри. Впрочем, не думаю, что он слишком желанный гость.

Грегори провел пальцем по моей щеке, слегка погладив прыщ, как если бы он был самой красивой деталью моего лица.

Итак, из головы у меня текла кровь, на щеке красовался прыщ по имени Генри, а лицо пылало так, что я могла бы сжечь весь город. Глаза снова начали закрываться. Ослепительная небесная голубизна ввинчивалась в зрачки и пронзала меня насквозь, от пальцев ног до макушки, в которой угнездилась и не желала уходить жгучая боль.

— Не закрывай глаза, Сэнди, — повысил голос Грегори.

Я приоткрыла их и поймала на его лице выражение беспокойства, которое он напрасно пытался скрыть.

— Устала, — прошептала я еле слышно.

— Знаю, знаю. — Он обнял меня крепче. — Но, пожалуйста, не спи, побудь немного со мной. Поддержи компанию, пока «скорая» не подъедет, — попросил он. — Пообещай мне.

— Обещаю, — прошептала я, перед тем как снова захлопнуть веки.

Снова загудела сирена. Возле нас остановилась машина. Я почувствовала, как вибрирует бетон возле моей головы, и испугалась, что на меня наедут колеса. Двери открылись и со стуком захлопнулись.