Монстры - Дмитрий Пригов

Истончение истончающегося стиха

1993Предуведомление

Как всем известно, любое стихотворение, да что стихотворение – слово! – чревато разрастанием в целую поэму; цикл, цикл поэм! Просто даже невозможно все и обозреть в его потенции. Просто даже усталость сразу какая-то, утомление и скука. Только одно стихотворение напишешь, а дальше… ну дальше как-то так, эдак в том же духе. Да и вообще не стоит об этом.

Вот эти серии и явлены с предшествующим им нехитрым образцом, да и с бесчисленным возможным продолжением всего этого.

Да вообще-то все в мире может разрастаться до уровня, этот самый мир превышающего.

Вот так.

2 СЕРИЯ

                 Над смертью кошки разрыдалась                 Кошечка                 И что ей кошка-то далась                 А просто въяве оправдалась                 Та несмываемая связь                 Но укрытая от быстроокидывающего взгляда                 Между женщиной и кошкой                 Мужик так не разрыдался бы

* * *

Мужчина разрыдался над собакой – очевидная связь

* * *

Ребенок – над птичкой, пояснения не нужны

* * *

Старик над муравьем – это самоочевидно

* * *

Пожарный над кикиморой – не совсем ясно, но можно обоих связать с таинственной стихией огня

* * *

И последнее, неясно кто – над Сычуанским хребтом, персонажи, их связи и ответы переживаются всеми разом и неоднозначно

3 СЕРИЯ

                 Рыбак в ночи причалит лодку                 На берег выйдет незнакомый                 Найдет причал, найдет молодку                 Закрепит лодку                 И странной страстию влекомый                 В глубь территорьи углубится                 Да так назад и не вернется                 Исчезнет

* * *

Потом про человека ушедшего в горы и не вернувшегося

* * *

Потом про то, как человек сошел на мелкой станции, да и затерялся в полях

* * *

А вот про человека, который ушел в большой город с манящими сверкающими огнями, да и не вернулся

* * *

А вот уже человека кто-то ночью поманил сладким зазывающим голосом, он в полузабытьи встает с постели, отворяет дверь, выходит в лунный сад и никто его больше не видел

* * *

Или вообще, непонятное – среди улицы стоял, стоял человек и не отходил вроде, не двигался, не делал даже попытки, не подавал виду – а исчез

4 СЕРИЯ

                 Мы от честности помрем                 К нам придут и спросят: Вы ли                 Все вокруг разворовали                 А? —                 Мы! – ответим и помрем                 От честности ответа

* * *

Мы помрем и от ужаса, то есть всех вокруг поуничтожаем, посмотрим на это, ужаснемся и помрем

* * *

Потом как мы помрем от совестливости, т. е. все тут искалечим, а после совесть до смерти заест

* * *

Потом как мы помрем от ума, т. е. порушим все, разорим все к чертовой матери тут, ебить, разнесем, ебить, а потом все-таки поймем, что так нельзя и помрем от неожиданности ума своего

* * *

Потом как мы помрем от аккуратности, исполнительности, точности, умеренности и скуки

* * *

Потом как мы уничтожим Бога, в смысле – Бог умер, умер! умер! но помрем все-таки от набожности

5 СЕРИЯ

                 Стоит, безумный, улыбается                 Гранатою в руке играет                 Взорвет сейчас вот – и останется                 Мокрое место                 От нас                 Вот-вот-вот дернет за чеку                 Ан, передумал и: Чайку                 Что ли                 Попить? – говорит

* * *

А вот некий задумал что-нибудь снести с лица земли, но потом постоял и: Чайку – говорит – что ли пойдем выпьем

* * *

Или, скажем, Ньютон, вослед закону тяготения почти открывает теорию относительности, да подпустил: Чайку – говорит – надо выпить, что ли! – и упустил момент

* * *

Затем непонятно кто, но что-то уж совершенно ужасное замышляет, но что-то отвлекает его, и уже позабывши восклицает: Чайку, чайку испить бы!

* * *

А под конец уже и про меня, как я задумал совершить что-то, уж и не припомню что именно, да передумал и закричал: Чаю! Много чаю сюда! И немедленно! Пить будем!

6 СЕРИЯ

                 Жизнь несется как заяц косыми                 Перебежками, петлями – ой! —                 А особенно-то в России                 У нас                 Словно заяц с орлом, да свиньей                 Пополам                 Ну, а после – какое-то марево                 Да и в обществе некое варево —                 Все слипается

* * *

А в Германии, к примеру, жизнь движется по прямой, по прямой, а потом – обвал-таки, зигзагами, как носорог лошадиный с котеночком обмирающим

* * *

Во Франции же все ходит квадратами, как волк с бабочкиными крыльями и все распаляется газообразно

* * *

А в одном месте как уперлись в точку, так и стоят, словно помесь слоняры и комариного тигра, а еще и мышонка, камень напоминает – Индия, кажется

* * *

А вот в Америке все по касательной, по касательной, вернее, это в Японии, как снегирь глазурованный с изюмистой змеей, а потом – все есть воздух горячий

7 СЕРИЯ

                 Среди поля разводят сурьму                 Разбавляют густой мочевиной                 И настой, недоступный уму                 И бесстыдности очевидной                 С леденящею штучкой одной                 Близкородственный, в смысле

* * *

Или, скажем, замешивают на кухне кислое тесто, а оттуда зайчик выскакивает – ах ж ты шалунишка эротический!

* * *

Где-то в потаенном месте в горячий отвар сыпят какие-то зелья, поднимается удушливое испаренье и является дух омерзительный

* * *

Берутся какашки и что-то еще по рецепту знатоков, размешивается в дачной постройке, потом выносится на азиатское солнце, из этого вырастает как бы крыса как персонификация мобильности

* * *

В воду сыпется шипучка, и все вдруг улетучивается – и ничего – всемирная пустота

* * *

Собирается по долам прах, трава, теплота и влажность, замешивается на крови и слизи, вдыхается жизнь и получается человек

8 СЕРИЯ

                 Я рано утром вышел в город                 А к вечеру уж превеликие                 Количество смертей и трупов —                 Вот так свершаются великие                 Событья —                 Неожиданно, стремительно, за спиной и в другом месте                 Лет через двадцать так идея                 Обывательская                 Приходит в голову: А где я                 Был в это время? —                 Чаек, наверное, попивал

* * *

Или, скажем, отвернешься на чей-то зов, оглянешься – а сзади полдома рухнуло, никого нет, а ты за столом чаек допиваешь

* * *

Или пойдешь по тропе, вернешься, а все селения волной как языком слизнуло! ни кола, ни двора

* * *

Или еще – один человек на даче, в саду сидит, а тут в какой-то момент полчища саранчи пролетающей все уничтожают – а ведь только что зелено, радостно все было

* * *

А вот человек отъехал, вернулся часов через пять, а власть переменилась, и он уже не начальник, а разыскиваемый преступник! а где жена? где дети? где дом? дом с горячим чайком? где что? – кто знает

9 СЕРИЯ

                 Львиная доля комизма                 Что от коммунизма                 Были всего в двух вершках                 На тебе! тут вот ба-бах!                 И все под хвост тебе псиный                 Вечно у нас вот в России                 Так

* * *

Еще, конечно, комизм, что вот у меня почти счастье, а тут – ба-бах! – и все козлу в пасть, вечно у нас в России так

* * *

Немалый комизм, конечно, и в том, что мы почти что завоевали полсвета, а как раз тут ба-бах! – и все корове в печень, всегда у нас так в России

* * *

Чистый комизм и в том, что обнаружили закон всего и неожиданно ба-бах! – все к чертовой матери, как и всегда здесь

* * *

Ну и комизм был в том, что вот почти что рай знали, видели, щупали, ан нет, кому-то понадобилось и – ба-бах! – все таракану под яйца! вот так всегда с нами как с говном каким-то обращаются

* * *

Вечный комизм у нас в России, как-то так – ба-бах! – как и не было, просто до колик смешно! да и у них не лучше