Орчиха в свадебной фате - Соня Мишина

ауры, пристроили его в купель с целебно-магическим раствором, подобную той, в которой лежал он в палатке Тейшериэля, и заявили, что до утра никуда не отпустят.

Алаиру Виатору пришлось смириться.

Он послал наемника отпустить возницу, прикрыл глаза и, пользуясь тем, что магия из кристаллов-накопителей медленно впитывалась в его тело, рискнул потянуться к своему клинку, не призывая его к себе, а лишь пытаясь уловить и понять, где тот находится. Мысленно сверившись со сторонами света, трибун понял, что в том направлении, которое указывало ему магическое чутье, находится самый крупный город северо-восточной провинции — Стеллориен.

«Завтра же отправлюсь туда порталом», — сказал себе магварр и уснул…

Глава 13. Безумный прыжок

Постоялый двор оказался и впрямь недорогим, но чистеньким и уютным. Вполне мог бы сойти за гостиницу среднего класса для командировочных где-нибудь в заштатном городишке в российской глубинке.

Вместо парковки — б-раконюшня на десяток стойл. Вместо душевой — купальня с просторным деревянным бочонком вместо поддона душевой и еще одним бочонком над головой — вместо душевой стойки. Деревянный лежак — просторный, покрытый матрацем, набитым какими-то травами. Ни клопов, ни прочих паразитов — красота!

Я договорилась, что меня разбудят с рассветом и доставят завтрак прямо в номер, поднялась на второй этаж, в свой номер, немного поплескалась в теплой водице, обсушилась и завалилась на лежак как была — завернутая в простыню. Сон сморил меня раньше, чем я успела начать раздумывать обо всем важном, что узнала за последние пару дней.

Под утро мне стало жарко, я начала крутиться в постели, но выбираться из дремы не хотелось. И тут меня подхватило, закружило и понесло… куда?! Кто посмел?!

Не успев отойти от возмущения, я обнаружила себя в уже знакомой комнатке, из всей обстановки в которой имелась только новогодняя елочка, присыпанная не тающим снегом, и огромное деревянное кресло.

В нем, как и в прошлый раз, обнаружился тот неприятный тип, который оказался вовсе не дедом Морозом, а неким иномирным существом, решившим закосить под нашего мирного и доброго дедушку-волшебника.

— Ну, как поживаешь, Барбра Ор-Тьюндер? — иронично хмыкнул он, разглядывая мое оливково-зеленое тело, обернутое простыней. — Вижу, понравилась тебе твоя временная оболочка? Бережешь ее, холишь…

— Так выбирать-то мне права не предоставили. Приходится справляться с тем, что есть, — я поняла, что мое немного улегшееся раздражение вновь просыпается. — А тебе, значит, нравится глазеть на неодетых орчих? А что? Дамы они фигуристые! Вон какие бедра, а грудь, грудь-то! — я обрисовала ладошкой свои пышные упругие формы.

Мужчина сглотнул. Похоже, я попала в точку: ни небольшие клыки, ни зеленоватый оттенок кожи не помешали ему по достоинству оценить мою вполне женственную фигуру.

— Так! Ты меня от дела не отвлекай! Тоже мне, искусительница! Да я таких демониц…

— О своих постельных подвигах в другой раз расскажешь, — совершенно невежливо прервала я мужчину. — Сам сказал: по делу меня искал.

— Ох, и характер у тебя! Вот и впрямь орочий! Ладно, слушай подсказку. Амулетами хунгров ты не зря заинтересовалась. Думаю, как-то связаны они с моим артефактом.

— Так у хунгров амулеты десять лет назад появились!

— А ты об аномалиях времени слышала что-либо? Забросило осколок не просто в иной мир, но еще и на десяток лет назад, вот и имеем то, что имеем: я — грядущий нагоняй от начальства, этот мир — внезапно поумневших дикарей, а ты, дорогуша моя зеленокожая, квест по добыче осколка и трибуна на хвосте. Кстати, он тебя в любом случае отловит — зря суетишься!

— Это мы еще посмотрим! — вспыхнула я.

— Ну, побегай, побегай. Мне, знаешь ли, даже интересно посмотреть, что из этой всей карусели выйдет. — Дед Мороз, который и не дед Мороз вовсе, еще раз облизнул мои проступающие под простынею округлости плотоядным взглядом и махнул рукой: — Иди-ка, досыпай. А то, неровен час, не сдержусь…

Прежде, чем я успела что-либо ответить, меня вновь подхватило и поволокло неведомой силой, в глазах замельтешило, зарябило, а потом… я очнулась у себя в номере, на том же лежаке и в той же позе. Словно и не была нигде.

— Тьфу ты, пропасть! — сплюнула в сердцах и пошла умываться.

Сон как рукой сняло!

Зато подсказка, которую дал мне дух, помогла, наконец, сосредоточиться на главном.

Итак, что я имею? Велика вероятность, что осколок артефакта-бутылки находится у хунгров. Надо бы рассмотреть поближе их амулеты, а для этого придется познакомиться ближе с кем-то, кто, как и я, сражался с этими косматыми дикарями. Если подозрения подтвердятся, придется мне придумывать способ попасть в главное поселение хунгров и, желательно, не в виде трупа или закованной в кандалы добычи, а в качестве победительницы, диктующей свои условия. Ну и задачка!

Нет, если бы хунгры были змеями — у меня был бы шанс раздобыть дудочку или свирель, зачаровать страшилищ своей игрой и, может даже, заставить принести мне осколок на синем блюдечке с золотой каемочкой. Но! Хунгры к змеиному племени отношения не имеют… Хотя, проверить, как на них действует музыка, все равно не мешало бы.

Но… вначале мне все же придется добраться до Олифгруфа и навестить родню погибшего ориса Ор-Тунтури. И кто знает — возможно, там мне смогут подсказать, как подступиться к решению задачки, которая пока кажется совершенно неразрешимой.

Что касаемо живого клинка, то после баллады, которую я услышала вчера в траттории старины Ор-Шота, мне многое стало понятно. Живое оружие привязывается к своему владельцу через кровь. Ко мне клинок трибуна не привязался бы, если бы моя кровь не смешалась с кровью магварра Виатора, когда я пыталась избавить того от шлема и оцарапала сначала его шею, а потом свой палец.

По идее, трибун должен был призвать свой клинок сразу, как пришел в себя, но что-то ему помешало. Неужели живое оружие перестало понимать, где его настоящий хозяин?

В любом случае, мне следует от этой магической вещички избавиться. Пусть остается тут, в Стеллориене, на постоялом дворе. Полежит пару деньков, отвыкнет от меня, тогда и на зов настоящего хозяина откликнется. Приняв такое решение, я с облегчением выдохнула.

Заслышав стук, пошла отпирать двери: мне доставили завтрак. Быстро закинув в себя пару сырных лепешек, пару отварных яиц и кружку бодрящего отвара, я собрала свои скромные пожитки и собралась уходить.