Чародей фараона - Владимир Лещенко

Да, пожалуй, он имел все шансы привезти Джедефхору изувеченный труп своего «начальника», не приди в голову Даньке вроде бы дурацкая мысль – похвастаться перед простолюдином своей значимостью.

И надо ж было стене рухнуть именно в этот момент! Сколько лет стояла, и вот именно теперь – не раньше и не позже, а ровно тогда, когда херихеб Джеди шел рядом с ней, обвалилась. Случайность? Возможно…

И куда это запропастился Открыватель Путей? Плохо же он справляется со своей миссией охранника.

Ну ладно, что у нас там дальше по плану?

Поездка на плато Расетау?

…Полуденное солнце палило нещадно. Словно сам Ра‑Атум в своей золотой ладье спустился с небес, чтобы показать всю силу солнечного бога.

По берегу Нила катилась колесница, запряженная парой сухих тонконогих лошадей. Правивший повозкой Каи, даром что канцелярская крыса, с делом своим справлялся недурно.

Зато у Даниила, стоявшего в колеснице рядом с младшим помощником писца, настроение было хуже некуда.

Итак, первый день расследования прошел впустую. Он не узнал ничего полезного.

Никаких великих знамений и жутких происшествий, связанных с местом стройки века, отмечено не было.

Разве что один старый крестьянин из расположенной невдалеке от плато Расетау деревни сообщил «святому херихебу», что лет двадцать назад трое его односельчан видели, как через плато проследовал гигантский призрак с козьей головой и длинным крысиным хвостом. Но лично старец относил это к выпитому ими накануне большому кувшину пива.

Да еще какой‑то из каменщиков заметил ночью пару раз танцующие огоньки, но и только.

Второй пункт – связи потерпевшего, тоже ничего не дал.

Все в один голос отрицали, что у исчезнувшего архитектора были завистники или недоброжелатели – что среди коллег, что среди жрецов.

Не было и обойденных им других кандидатов на должность главного зодчего – с самого начала Хуфу хотел поручить строить свою гробницу сыну, и никому другому.

Изучение обстоятельств пропажи не дало ничего нового сравнительно с тем, что раскопали тутошние следователи, благополучно отправленные на тот свет недовольным их нерасторопностью фараоном.

Никто ничего не видел. Вышел царский сын из дворца в сопровождении слуги и охранника с дубинкой и кинжалом, и исчез. Был архитектор, и нет архитектора.

Раздражение и обида на нетеру вообще и Упуата в частности поневоле разрастались в душе Горового.

Черт… То есть Сет бы их побрал! Боги они, видите ли! Всемогущие и бессмертные! А как надо заниматься грязной работой, так для этого людишки есть! И ладно бы свои, местные – еще вот из будущего им кто‑то понадобился!

Может, в этом будущем вы, уважаемые боги, давно повымерли! Исчезли как биологический вид!

Теперь вот расследуй по вашей милости пропажу какого‑то там архитектора – будто и впрямь без него Пирамиду не построишь!

Он им кто – этот, как его, Нат Пинкертон? Или, может быть, мисс Марпл, скрещенная с Настей Каменской?

Тьфу!!

– Джеди, – бросил Каи, – смотри, твоя собака вернулась…

И в самом деле, Упуат был тут как тут, бодро бежал слева от колесницы.

Вел он себя как‑то странно – беспокойно рычал, старался запрыгнуть к ним в повозку, тревожно оглядывался, бил хвостом.

Точно как тогда – на реке! Неужели?..

– Тормози! – рявкнул Данька на спутника.

Тот не понял, что от него требуется, и археолог вырвал поводья из его рук и остановил недовольно заржавших лошадей.

– Ну что, Проводник, что стряслось? – успокаивающе погладил он бога‑пса, при этом встревоженно озираясь.

Никаких видимых признаков опасности в обозримых окрестностях не наблюдалось. Низкие песчаные холмики, бесконечные барханы – вроде никому не подобраться…

Что‑то пребольно укололо босую ногу.

Посмотрев вниз, парень с удивлением увидел вцепившегося в большой палец скарабея.

– Э, братан, ты меня с чем‑то перепутал… – он стряхнул надоедливое насекомое.

Отлетев на пару шагов, жук не бросился бежать прочь, а целеустремленно заторопился вновь к ноге Даньки.

Новый укус, на этот раз в другую ногу: сразу два священных жука пытались прокусить его пятку, а на помощь им спешило еще три сородича.

– Тьфу ты!

Не сдерживаясь, он принялся топтать наглых жесткокрылых. Волчок присоединился к нему, прибив лапами и проглотив еще с полдюжины скарабеев, возникших непонятно откуда.

– Джеди!! – испуганно заорал с колесницы Каи, остолбенело наблюдавший избиение священных насекомых. – Джеди, что ты делаешь?!!

Приятель вопил, словно жуки вцепились ему… не будем уточнять – куда.

– Ра не простит…

Даня на секунду замер, отвлеченный криком. Но тут начал визжать Путеводитель: – Идиот!! Кретин!! Спасайся!! И тут Даниил Горовой увидел… От бархана к ним несся черный, сверкающий на солнце вороненым металлом, скрипящий и пищащий поток. Их преследовала целая армия скарабеев. – О, мы прогневили Ра! – взвыл толстяк, закрыв лицо руками и падая на дно повозки. Данька схватил поводья и что есть сил пустил колесницу вперед. Упуат еле успел к ним запрыгнуть и прижался к ноге приятеля.

Вся масса скарабеев, воинственно пища и шелестя хитиновыми панцирями, устремилась за ними.

…Они бы, несомненно, ушли – даже самому шустрому жуку, пусть и управляемому могущественной потусторонней волей, не догнать хорошую лошадь, а тем более – пару. Но подвела техника. Щелкнув, вылетела чека, и через секунду слетевшее с оси колесо укатилось куда‑то за бархан.

Археолог еле успел перехватить поводья и придержать коней – иначе лететь бы им с Каи кувырком. Медленно протащившись по песку метра три, колесница стала.

Спустя минуту ковер из жуков уже охватил их со всех сторон плотным кольцом радиусом метров в тридцать. Лишь небольшой участок песка вокруг колесницы был свободен от них, а в центре его находились полностью впавший в прострацию Каи и Данька.

И еще – Упуат. И вот он‑то и начал действовать.

– Ах, значит, так?! – прорычал Открыватель Путей. – Ну, вы этого сами хотели!

Пес перекатился на спину, ловко свернулся калачиком, накрыв нос хвостом, затем каким‑то непонятным образом покатился колесом, стремительно обежав вокруг повозки.

Жуки как по команде ринулись в атаку, но опоздали на какие‑то мгновения. Черно‑серое колесо принялось все быстрее и быстрее нарезать круги, давя озверевших скарабеев в лепешку.

Вот уже вокруг Даниила и Каи возникла полупрозрачная окружность, за которую удавалось прорваться лишь единицам из жуков. Но они все равно пытались вползти на колесницу, а иные, надо думать, совсем рехнувшиеся – даже вгрызться в дерево, обитое бронзовыми полосками.

Несколько особей атаковали лошадей, однако те не питали к священным жукам никакого почтения и несколькими ударами копыт втоптали их в песок.

Количество жуков уменьшалось на глазах, воздух наполнился терпким запахом раздавленных насекомых. Горового едва не стошнило. Но из‑за барханов к врагу прибывало все новое подкрепление – тонкие черные ручейки вливались в шелестящее болото.

– Похоже, их согнали со всей пустыни! – пробормотал Данька.

Внезапно что‑то переменилось, и насекомые, словно образумившись, ринулись в разные стороны.

Уже спустя минуту поток жуков‑навозников растекся в песках.

То ли иссякла враждебная сила, гнавшая их в самоубийственную атаку, то ли их противник решил, что ничего не добьется этим, и прекратил ненужное истребление насекомых.

Упуат, остановив свой бег по кругу, взвился в воздух и исчез во вспышке света, чтобы через несколько мгновений вернуться. Его шерсть, неведомым образом очищенная от следов побоища, сияла чистотой.

– Уф, – сообщил он Даньке, – уморился! Думал, подмогу вызывать придется! А потом еще в кислоту нырять!

Он брезгливо осмотрел себя.

– Ох, чует мое сердце – придется разбираться с этими наглецами! Они уже совсем…

Волчок что‑то забормотал себе под нос. Так невнятно, что археолог разбирал только отдельные слова:

– Они просто так не отвертятся… Наглое нарушение перемирия! Хотят войну – получат войну! Вмазать по Бастиону, так что песок из них посыплется…

Горовой тем временем попытался растормошить Каи, но тот только и знал, что шептать молитвы всем богам, которых помнил.

Сгоряча археолог хотел дать ему подзатыльник, чтоб напарник пришел в себя, но передумал. Сплюнув, пошел в барханы – искать колесо.

Найдя его, он согнал с насеста малость очухавшегося Каи и, с натугой приподняв хрупкое сооружение за ось, с третьей попытки насадил на нее колесо. Помогая себе при этом теми старинными русскими выражениями, что обычно пишут на заборах и в местах общего пользования.

Затем пожертвовал бронзовым ножиком для очинки тростинок и кое‑как загнал его в паз для чеки. По крайней мере, до дома хватит.

Спутник с недоумением наблюдал за действиями Даньки. Видно, подобных талантов прежде за его однокашником не водилось.