Частный детектив. Выпуск 1 - Чарльз Вильямс

— Вы знаете, что она попросила, как только проснулась? — спросила она.

— Румяный и сочный бифштекс?

— Нет, сэр! Гребенку и губную помаду.

“Ну что ж, — подумал я, — психиатру эта деталь тоже бы понравилась”.

— Это очень хорошо! — сказал я. — Спросите, могу ли я пройти к ней?

— Слушаюсь, сэр! Она уже спрашивала вас.

Джози вышла и через минуту пригласила меня в комнаты.

Я прошел за портьеру. На мне все еще была шляпа; пожалуй, она решит, что я и сплю в шляпе, а еду беру из тарелки ногами…

Она полусидела, опираясь на подушки, прикрыв плечи легким голубым шарфом; пожалуй, еще слишком бледная, но чертовски привлекательная, и улыбалась. Она протянула мне руку… Еще один допрос в этот день?

— Я так рада вас видеть, — тепло сказала она. — Боялась, что вы уедете, не попрощавшись и не дав мне даже возможности поблагодарить вас.

Я подумал, что она, вероятно, сейчас единственная в городе, кто еще не знает, что я успел стать ее любовником, телохранителем, партнером, наемным бандитом, частным сыщиком и отцом трех ее незаконнорожденных детей. Все эго она проспала.

— Джози все время уверяла меня, что вы еще не уехали, а просто отлучились в город… О боже, что это с вами?! — Она замолчала, заметив край повязки и выстриженную прядь волос.

— Ничего… Просто глупая случайность, — сказал я, радуясь, что вторая рана скрыта под рукавом. — Пара царапин — только и всего. Не стоит обращать внимание… Как вы–то сами себя чувствуете? Выглядите вы чудесно!

— Как это произошло? — настойчиво спросила она.

Как бы ее отвлечь?

— И цвет лица у вас лучше, и в глазах больше жизни и блеска…

— И пальто мое больше блестит, — вставила она. — А это всегда хороший признак. — Она указала на кресло возле кровати — Не надо мне заговаривать зубы. Присядьте. Я хочу знать, что произошло.

Я вспомнил предписание врача относительно полного покоя. “Никаких потрясений”, — сказал врач…

Если бы не ее здоровая натура, она бы лежала сейчас, теребя одеяло или уставившись пустым взглядом в стенку.

— Виновата моя неловкость, — сказал я. — И отсутствие фонарика. Неизвестный намекнул, что кислота — с похищенного грузовика, и что ее остатки спрятаны в старом амбаре за городом. Я поехал туда и, пока шарил на сеновале, ударился головой о гвоздь. Кислоты там, кстати, не оказалось, хотя, может быть, когда–то ее там прятали.

Кажется, она мне поверила.

— Мне очень жаль, — сказала она просто. — И все это из–за меня.

— Совсем не из–за вас, — ответил я. — Ведь фактически в случае с кислотой виноват я.

— Как вы могли такое подумать?

Я объяснил:

— Думаю, он заметил мой интерес к телефонным будкам. Возможно, он и послал к вам тех юнцов, чтобы напустить на вас полицию. Когда я помог вам от них избавиться, он решил, что это слишком. Кислота — предупреждение, что я принесу вам больше вреда, чем пользы, если останусь в городе. Не знаю, чего он добивается, но попробую это выяснить…

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Вчера вы собирались нанять меня в качестве частного детектива. Этого делать нельзя, у меня нет официального разрешения на такую работу. Как только шериф узнал бы, что вы мне платите, я бы сразу очутился за решеткой. Но закон не запрещает мне заботиться о делах мотеля просто потому, что вы — мой друг, и потому, что я хочу купить часть его… И то и другое соответствует действительности…

— Что–то я не поспеваю за вами, — сказала она.

— О деловой стороне мы поговорим попозже; разумеется, если вы не хотите взять меня в долю, никто вас не обяжет это сделать. Но в данный момент положение таково, что мы вынуждены с вами вести переговоры по этому вопросу. Вы так и скажете полиции. Фактически я уже взял на себя управление мотелем и, в какой–то степени, управление вами. Я распорядился закрыть мотель — на всем божьем свете нет другого способа помешать им снять снова номер и повторить ту же пакость. Ведь вы не можете обыскать всех ваших постояльцев! Кроме того, я взялся проследить, чтобы все предписания врача выполнялись должным образом. А врач предписал вам постельный режим и полный покой вплоть до его особого распоряжения.

— Смешно, — сказала она. — Я здорова как лошадь!

— Вот именно, — подтвердил я. — Как лошадь, которая уже месяц как живет впроголодь и ни разу как следует не выспалась с прошлого года… Так что оставайтесь в постели и предоставьте мне распоряжаться тут.

— Но…

— Никаких “но”! Не успел я приехать в ваш городок, как меня сразу же стал преследовать какой–то тип, который считает, что я принимаю в вашей судьбе большое участие. В конце концов он даже убедил меня, что так и есть на самом деле…

В этот момент в бюро зазвонил телефон, а через несколько секунд в комнате появилась Джози.

— Это вас, сэр! — сказала она, — междугородная.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я прошел в бюро и взял трубку. Я сказал телефонистке, что разговор будет оплачен, и почти сразу же услышал голос Лейна:

— Мистер Чэтэм?

— Да, как дела?

— Неплохо. Вот что я смог собрать с тех пор, как вы позвонили. Правда, в основном это мог бы собрать всякий, кто следил за следствием в ноябре прошлого года. Полное имя Стрейдера — Альберт Джоралд Стрейдер, на момент смерти ему было тридцать пять лет, и если дать ему наикратчайшую характеристику, то самым подходящим будет “потаскун”. Или “дамский угодник”. Только последнее определение сейчас не в моде.

Тем не менее, это не мошенник, не “темная лошадка”. Насколько полиции удалось установить, в прошлом он к суду не привлекался и судимостей не имел. Было, правда, несколько мелких нарушений: случайная драчка, езда на машине в пьяном виде, но это все было тщательно рассмотрено во время следствия. Со стороны ФБР тоже никаких претензий. Я понял: вас больше всего интересует, что он делал в этом городке; мне кажется, никакого криминала, если не считать преступлением внебрачную связь. Общее мнение склонялось к тому, что почти наверняка он бывал там из–за женщины. Возможно, замужней.

— Какой он был из себя?

— Довольно крупный малый атлетического сложения, хорошо сохранившийся. Играл в футбол в военной школе, где учился. Красивый — этакий “Красавчик Джо” — темные волосы, оливковый цвет лица, серые глаза, и к тому же знал толк в вещах и умел одеваться.

Женщины — или по крайней мере определенный тип женщин — сверхчувствительных, скучающих и беспокойных — сходили от него с ума. И, скажем прямо, женщины такого толка обычно знают, что им нужно, так что ему, должно быть, иногда перепадало.

Он служил агентом в торговой фирме. Не особенно преуспевал. Казалось бы, все должно быть наоборот — с его–то внешностью и общительностью — но, вероятно, в таких делах требовалось еще что–то, чего у него не было — может быть, просто интерес к делу. Начиная с июля и до того момента, когда он был убит, он продавал или пытался продавать земельные участки. Работал на компанию “Уэлс и Меррит”, которая находится в северо–восточной части города: продажа домов, сдача в аренду и тому подобное. Жил неподалеку от Северо—Восточной 61–й улицы.

— А как давно он околачивался в Майами?

— Периодически появлялся с 1945 года, когда демобилизовался из флота. Появлялся наездами, и полной картины здесь нет. В тот же период жил некоторое время в Новом Орлеане. Но обычно возвращался в Майами. Вот тут у меня некоторые записи…

— Минутку, я найду на чем записать, — сказал я и, вынув из стола лист бумаги, приготовил ручку. — Пожалуйста, я готов.

— О’кей! Вырос в маленьком городке на севере Луизианы. Отец был адвокатом, а позднее областным судьей. И мать, и отец к моменту его убийства уже умерли, и из всех родственников в живых оставалась лишь сестра — замужняя, на три года старше его. Она живет в Луизиане, в Уайтсборо. Она была единственным человеком, который приехал забрать его труп и похоронить.

Видимо, Стрейдер не был из породы “диких”, просто от него было мало толку. Вероятно, у него на уме были одни женщины. Он ухитрился пройти 4 года военной школы в Пенсильвании, но дальше не продвинулся — слабые оценки В 1942 году попал на флот, а потом — в школу электроники, думаю, на “Остров сокровищ” в Сан—Франциско, откуда в конце войны вышел радистом.

— Он случайно не служил на подводных лодках?

— Нет. Согласно его послужному списку, в 1946 году был диктором на маленькой радиостанции здесь, в Майами Проработал год. Большая часть 1948 года — пустые страницы. Насколько я знаю, в ту зиму он связался с одной ловкой девицей, владелицей беговых лошадей. Потом, примерно в 1950 году, продавал легковые машины. Следующие два года работал в Майами в грех или четырех фирмах Осенью 1953 года стал агентом по продаже звуковых киноустановок для церквей и школ, с выездами во Флориду и в южны районы Алабамы и Джорджии. Как всегда, моря он не поджег и через шесть месяцев ушел с этой работы… или его ушли. Далее — опять пустая страница, и мы находим его осенью 54 года в Майами, где он снова продает машины. Затем в 55–м и примерно до половины 56–го он работает в компании “Электроника” с основной базой в Орландо. Не знаю, чем торговал на этот раз — возможно, снова киноустановками. Когда эта работа кончилась — ему удалось сдать экзамен на должность агента по продаже недвижимости. Вот тогда–то он и стал работать на фирму “Уэлс и Мерриг”, о которой я упомянул вначале Так что, видите, он — настоящий летун и бродяга. Думаю, что он получал подачки от женщин.