Осколки чести. Барраяр - Лоис Буджолд

— Ну как? — бесцветно осведомился старшина.

— Чудесно, — пробормотала она с набитым ртом. — Просто объедение.

— Правда? — Он расправил плечи. — Вам правда нравится?

— Правда. — Она перестала есть, чтобы всунуть несколько ложек рагу обалдевшему Дюбауэру. Вкус теплой пищи разогнал вызванную припадком дремоту, и он начал жевать почти так же энергично, как и она.

— Э, можно мне помочь его накормить? — предложил повар.

Корделия улыбнулась.

— Конечно, можно.

Очень скоро она узнала, что старшину зовут Нилеза, выслушала историю его жизни, отведала весь — хоть и очень небогатый — запас деликатесов, которые могла предложить барраярская походная кухня. Видимо, старшина так же истосковался по похвалам, как его товарищи — по домашней кухне, потому что ходил за ней по пятам, ломая голову, чем бы еще ей услужить.

Форкосиган пришел без сопровождающих и устало сел рядом с Корделией.

— Добро пожаловать, сэр, — приветствовал его Нилеза. — Мы думали, бетанцы вас убили.

— Да, знаю. — Форкосиган жестом отмел это уже успевшее надоесть приветствие. — Как насчет еды?

— Что прикажете, сэр?

— Все равно, лишь бы не овсянку.

Ему тоже дали хлеба и рагу. Съел он немного — было очевидно, что жар в сочетании со стимулятором не способствует аппетиту.

— Что с командором Готтианом? — тихо спросила Корделия.

— Он снова в строю.

— Как вы этого добились?

— Развязал его и дал ему мой плазмотрон. Сказал, что не могу работать с человеком, в котором не уверен, и что это — его последний шанс на повышение по службе. Потом сел к нему спиной. Просидел так минут десять. Мы не сказали ни слова. Потом он вернул мне оружие, и мы пошли обратно в лагерь.

— Я тоже думала, что какая-то шутка в этом роде сработает. Хотя сомневаюсь, что смогла бы так поступить на вашем месте.

— Я бы, наверное, тоже не смог, если бы не чертовская усталость. Так хотелось дать отдых ногам. — Он заговорил немного оживленнее: — Как только будет восстановлен порядок, мы полетим к «Генералу». Это чудесный корабль. Я отведу вам каюту инспекторов — ее называют адмиральской, хотя она ничем не отличается от остальных. — Он положил ложку. — Как вам наша еда?

— Чудесная.

— Большинство отзывается иначе.

— Старшина Нилеза был очень добр и внимателен.

— Мы говорим об одном и том же человеке? — удивился Форкосиган.

— По-моему, ему просто надо, чтобы его работу ценили. Попробуйте как-нибудь.

Форкосиган поставил локти на стол, уперся подбородком в ладони и улыбнулся:

— Что ж, попытаюсь последовать вашему совету.

Оба замолчали, чувствуя, как усталость берет свое. Форкосиган откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Корделия опустила голову на руки и задремала. Примерно через полчаса вошел Куделка.

— Мы взяли Сенса, сэр, — доложил он. — Но у нас были… остались трудности с Рэдновым и Дэробеем. Они что-то пронюхали и скрылись в лесу. Я выслал за ними отряд.

Казалось, Форкосиган готов разразиться проклятиями.

— Надо было пойти самому, — пробормотал он. — У них есть оружие?

— У обоих остались нейробластеры. Плазмотроны мы успели забрать.

— Хорошо. Я больше не хочу тратить время на поиски. Отзовите людей и блокируйте все входы в укрытие. Интересно, как им понравится ночевать в лесу? — Глаза его весело сверкнули. — Мы прихватим их позже. Деться им некуда.

Корделия помогла Дюбауэру забраться в катер — пустой и довольно потрепанный — и устроиться на свободном месте. С прибытием последнего отряда катер наполнился солдатами, включая трех понурых арестантов. Все барраярцы оказались рослыми и мускулистыми молодыми людьми. Пока Форкосиган был самым невысоким из всех, кого она видела.

Они с любопытством разглядывали личных пленных Форкосигана, и до нее донеслись обрывки фраз на двух или трех языках. Догадаться о предмете разговора было нетрудно. Корделия невесело усмехнулась. Юнцы были полны иллюзий относительно того, сколько желания и сил для занятий любовью может остаться у мужчины и женщины после сорокакилометровых ежедневных переходов, сотрясения мозга и удара парализатора; у людей больных и голодных, попеременно присматривающих за раненым и пытающихся не попасть на ужин окрестным хищникам… К тому же совсем немолодых: тридцати трех и сорока с лишним лет. Она закрыла глаза, чтобы не видеть их любопытных физиономий.

Форкосиган вернулся из кабины пилотов и сел рядом с ней.

— Как вы?

Корделия кивнула.

— В порядке. Немного ошарашена этими толпами мальчишек. Кажется, вы, барраярцы, — единственные, у кого нет смешанных экипажей. Интересно, почему?

— Отчасти — по традиции, отчасти, — чтобы поддержать боевой дух. Они вам не досаждали?

— Нет, только позабавили. Скажите, а они догадываются, как ими манипулируют?

— Ничуть. Они считают себя властителями вселенной.

— Бедные ягнятки.

— Я бы не стал их так характеризовать.

— Я имела в виду жертвенных животных.

— A-а. Это уже ближе.

Двигатели завыли, и катер поднялся в воздух. Он облетел вокруг усеянной кратерами возвышенности, а потом взял курс на восток, набирая высоту. Корделия видела в иллюминатор, как под крылом за считанные минуты пронеслась вся местность, по которой они с такими мучениями шли несколько дней. Корабль взмыл над огромной горой — где-то там, на склоне, спит вечным сном лейтенант Роузмонт… Внизу промелькнули снега и ледники, озаренные заходящим солнцем. Они летели на восток — через сумерки, через ночь, потом горизонт ушел вниз, и они вырвались в вечный мрак космического пространства.

Когда они приблизились к планетной орбите «Генерала Форкрафта», Форкосиган снова ушел к пилотам, чтобы проследить за сближением. Казалось, его все больше поглощает привычный круг обязанностей и общество сослуживцев, из которого он был вырван. Хотя, конечно, у них еще будет возможность видеть друг друга — и даже не один месяц, судя по тому, что говорил Готтиан. «Ты антрополог, — внушала себе Корделия, — и изучаешь племя диких барраярцев. Рассматривай это как отдых, все равно ты хотела после этой экспедиции уйти в длительный отпуск. Ну, вот он и наступил». Но пальцы нервно теребили обивку обшарпанного сиденья. Нахмурившись, она заставила их успокоиться.

Стыковка прошла гладко, и через несколько минут толпа рослых солдат, собрав снаряжение и, шумно топая, потянулась к шлюзу. У локтя Корделии возник Куделка, сообщивший, что назначен ее проводником. Скорее, охранником, — мелькнуло у нее в голове — а может, нянькой: в эту минуту она не чувствовала себя особо опасной. Подхватив Дюбауэра, она прошла на корабль Форкосигана.