Время твари. Том 2 - Роман Злотников

— Я ведаю мастерством травника; в лесу или в поле могу найти растения, годные в пищу; сумею приготовить целебный отвар или ядовитое зелье, — начала перечислять Лития, — я обучилась бою на мечах и продолжаю совершенствовать это умение. Наконец, я познаю искусство видеть и слышать, и, мне кажется, успехи мои в этом искусстве уже довольно внушительны…

— Не спорю, ваше высочество, вы овладели начальными навыками контролировать мир вокруг себя, — несколько снисходительно произнес Мастер, и принцесса тотчас уловила эту нотку в его голосе.

— Вам, Мастер Кулла, пришлось снять рубашку и куртку, иначе по шороху одежды я догадалась бы, куда вы направите следующий удар! — воскликнула она.

— Это так, ваше высочество. Но чтобы полностью овладеть искусством видеть и слышать, вам нужно потратить еще много времени, — спокойно заметил Мастер. — Хотя, следует заметить, брат Кай хорошо учил вас этому.

Принцесса выпрямилась. Бедро еще ныло, но умелые манипуляции уже подействовали — Лития могла свободно ступать на ушибленную ногу. Мастер снял с кольев свою одежду. Стало совсем темно. В хижинах Укрывища тут и там зажигали огни.

— Позвольте спросить, Мастер Кулла, — вдруг задала принцесса вопрос, который мгновение назад пришел ей в голову. — Вы — опытный маг и сильный воин. Почему вы не оставите Укрывище и не войдете в Крепость? Разве вы не достойны того, чтобы стать Рыцарем Порога?

— Я сражался за Стеной три года, — спокойно ответил на это Кулла, ловко завязывая шнурки куртки. — А затем осознал, что мое место здесь, в Укрывище. Мой Долг — учить молодых. И я вернулся.

— Вы… — принцесса замялась, желая сформулировать свою мысль тактично, — вы… не совсем подошли Ордену, раз Магистр отпустил вас в Мастера?

— Магистр не имеет права направлять кого-либо на Путь. Каждый сам должен понять свое предназначение, ваше высочество. Это случается само собой. В один прекрасный момент просто понимаешь: вот оно, то, к чему шел всю жизнь. Главное — не пропустить этот момент. К счастью, на Туманных Болотах это невозможно… Долг болотника — уничтожать Тварей, защищая человечество, — продолжал Кулла. — Я обучаю юных воинов разить чудовищ, не значит ли это, что и я сражаюсь с Тварями?

— Пожалуй, что значит, — подумав, призналась Лития.

— У нас у всех один Долг. Но к его исполнению мы идем различными путями. А как вы понимаете свой Долг, ваше высочество?

Этот вопрос застал Литию врасплох. Впрочем, она довольно быстро справилась с замешательством.

— Я рождена в королевской семье, — сказала она. — Странно, что вы спросили… Мой Долг — править королевством, Мастер Кулла.

Мастер усмехнулся.

— Ваше высочество, — сказал он, — далеко не всегда указанный при рождении Путь — тот самый, единственно верный, который вы выберете, когда придет время…

— Вы ошибаетесь, Мастер Кулла! — воскликнула принцесса, это высказывание Куллы больно укололо ее самолюбие. — Вы хотите сказать, что особа, в благородной крови которой пылает божественный огонь, унизится до какого бы то ни было другого занятия? Я еще понимаю, когда низкорожденный, прилагая массу усилий, добивается более высокого положения, но чтобы член королевской семьи добровольно сошел с Пути, на который направили его боги… Я о таком не слышала. Не могу даже вообразить, что такое может случиться. Человеку свойственно стремиться вверх, а не опускаться вниз!

Тут Мастер Кулла рассмеялся.

— Ваше высочество! — сказал он. — Вам ли не знать, как подчас трудно определить, где верх, а где низ…

Лития ничего не ответила на это.

Над изгородью вдруг возникла бритая голова Оттара, покрытая разводами подсохшей болотной грязи. Свирепо сопя, северянин швырнул на площадку грязный кожаный мешок. Ударившись о землю, мешок вскипел злобным шипением.

— Одиннадцать змей, — не оборачиваясь, мгновенно среагировал Кулла. — Очень хорошо, сэр Оттар.

Лицо северного рыцаря было страшно бледным. Угрюмая темень залегла в резко обозначившихся морщинах на лбу. Рот был плотно сжат, бровь над правым глазом набухла багровой гулей, а на левой щеке змеилась длинная кровавая ссадина.

— Урок выполнен! — с явным вызовом в голосе прохрипел северянин.

— Сэр Оттар, — позвала принцесса, — насколько я помню, на Гадючью Лужу вы уходили не один. Где же мальчишка, что был с вами?

Вместо ответа Оттар икнул, закатив глаза. Он запрокинулся, и спустя мгновение по ту сторону изгороди послышался тяжкий глухой удар могучего тела о землю.

Еще до того, как отправиться в свой первый морской поход, Оттар слыл в родном селении главным силачом. Было ему восемь лет, а уж он побивал на кулачках парней, на чьих лицах начинали пробиваться усы. А через два года с верзилой-переростком опасались схватываться в шуточных поединках и взрослые мужчины. Быть может, кто-то из них и сумел бы свалить Оттара, но велика была опасность, что малолетний здоровяк все-таки одолеет. Куда деваться в этом случае от позора?..

Не только природной силой брал Оттар. Даже в дружеском бою — лишь только чувствовал он серьезное сопротивление, тотчас кровавое бешенство ударяло ему в голову. И уж тогда пусть трещат кости — соперника и собственные, пусть хлещет красная юшка из обеих ноздрей, пусть летят изо рта выбитые зубы — лишь бы одержать верх. Только бы, когда схлынет одуряющий боевой азарт, увидеть, что противник валяется на земле, что победа досталась не ему, а тебе и что он, а не ты познал позор поражения. Как-то раз в ходе очередной драки соперник Оттара, парень лет на пять старше его, подхватил с земли увесистую ледяную глыбу… Только когда великовозрастный противник заскулил в сугробе, щедро окрашивая голубой снег красным, Оттар понял, что дрался — и победил! — со сломанной в двух местах рукой.

Воины Утурку, Королевства Ледяных Островов, славились своей граничащей с безумием свирепостью. Юных ратников обучали вводить себя в неистовство сначала с помощью особых зелий, а затем — одним лишь усилием разума. Впадая в ярость, воины Утурку не чувствовали боли и страха и, даже получая серьезные увечья, еще какое-то время сражались наравне с невредимыми собратьями — пока не истекали кровью. Оттара не пришлось обучать этому умению, и уж тем более никакие зелья ему не были надобны. Боевая ярость просыпалась в нем сама собой. «Вот воитель, сердце которого закалил в своей небесной кузнице Андар Громобой!» — говорили про Оттара ратники дружины его отца.

Лучших из лучших воинов Утурку отсылали в Северную Крепость Порога. Удостоился чести и род Оттара отправить туда достойнейшего из своих сынов. В то время только-только пробивалась нежная поросль усов и бороды на юном лице Оттара, а уж за широченными его плечами было с дюжину морских походов и с полсотни загубленных жизней.

Северная Крепость Порога не имела традиции обучать молодых воинов премудростям боя с Тварями вне поля брани. Юношей брали в дозоры сразу по прибытии, но первые пять-шесть вылазок новобранцам дозволялось только наблюдать либо выполнять неопасные поручения старших рыцарей. Оттар проявил себя в первой же схватке с Тварью, выползшей на скалистый берег из спрятанного на черном дне Вьюжного моря Северного Порога, в схватке с Тварью, получившей от рыцарей Крепости имя Серого Подледника.

Существо, похожее на громадную морскую змею, состоящее из жира и мышц, обтянутых непробиваемо толстой кожей, было почти мертво и истекало бесцветной вязкой слизью — тяжелое копье одного из старших рыцарей угодило ей в пасть, пронзив язык и глубоко вонзившись в гортань. Но агонизирующим движением мощного хвоста она расколола нависшую над крутым берегом скалу. Рухнув в воду, обломок скалы вышиб высоченную волну, которой смыло со скользкого отрога двух защитников Северной Крепости, приготовившихся добить Подледника. Лицом к лицу с Тварью остались трое: старший рыцарь, метавший в чудище копья с верхнего отрога, и двое юнцов, замерших на другом отроге, под которым — на расстоянии вытянутой руки — извивалась раненая Тварь.

Рыцарь наверху закричал, указывая жестом, что нужно отступать. Парень рядом с Оттаром не медля полез наверх по обледенелым скалам, цепляясь за веревку, которая заранее была укреплена на крюке, вонзенном в щель между камнями. Оттар дернулся было за ним, но… остановился. Тщеславие и желание показать себя взыграло в нем. Примерившись, он поднял меч над головой и прыгнул с отрога — и угодил-таки на метавшуюся внизу огромную и голую, как валун, башку Подледника. Удержаться на этой башке не представлялось возможным, да Оттар и не собирался делать этого. Едва приземлившись, он вонзил меч в мутный серый глаз чудища, попав точно между двумя вращающимися друг вокруг друга черными зрачками.

Со страшным ревом Подледник низвергся в морскую пучину, мотнув перед этим башкой с такой силой, что Оттара отшвырнуло в море на добрых три сотни шагов.