Грех - Anastasia Avi Samaeli

Джен улыбнулась такой злобной улыбкой, что у меня от страха застучали зубы. Она опустила взгляд на пол, где сидели мы с Мари, будто только что заметила наше присутствие.

– Лайла! Так ведь тебя называют? Послушай, Лайла! Тебе нечего бояться. Я подпишу эти бумаги. Но никуда не уеду. Я решила заняться благотворительностью. И это место прекрасно подходит для моего проекта. Маркус будет жить со мной, так как я теперь свободна. Слышишь, Стив! – громко крикнула стерва. – Я наконец-то свободна! И я счастлива, что больше не увижу тебя рядом. Хотя. Мы встретимся, Стиви. Всё самое интересное ещё впереди.

Потом снова окинула меня надменным взглядом и мерзко прошипела:

– Если ты думаешь, что сорвала Джекпот, разбив семью и оставив сына без отца, ты ошибаешься. Очень скоро Стивен откроет своё истинное лицо. И тогда ты придёшь за помощью ко мне. А сейчас позвольте откланяться. Боюсь испачкать свои брюки и дел невпроворот. Adiós!

Маркус подошел ко мне и, противно ухмыляясь, поцеловал в тыльную сторону ладони.

– Приятно познакомиться, милое создание. До скорого.

Соблюдая элементарные нормы приличия, я коротко кивнула Маркусу. Стив молча наблюдал, как я закрывала дверь. Он был бледен и растерян. Неожиданный визит незваных гостей напугал его больше, чем меня. Я знала, что Джен будет злиться, но было странным то, что она так быстро согласилась подписать бумаги о разводе. Я заговорила первой:

– Стивен, всё хорошо? Не такой он и страшный, этот Маркус. Почему ты не сказал, что отправил Джен бумаги?

Стивен сел на диван и в уже привычном для меня жесте, опустил голову запуская пальцы с собственные волосы. Я побежала на кухню и налила ему чашку холодного чая с мятными листьями.

– Вот, возьми. Это успокаивает.

Стив взял чашку, но продолжал молчать. Тишину нарушила Мари. Сестре хотелось убраться подальше из дома. Напряжение нескольких минут, которые, казалось, длились вечность, сказалось и на её настроении тоже. Схватив куклу, сестра убежала в сторону церкви. Там собирались ребятишки примерно её возраста. Оставшись наедине с любимым мужчиной, я снова начала разговор.

– Стив, расскажи мне о Маркусе.

Лицо Медлоу стало злым. Глаза метали молнии. На скулах заиграли желваки. И бледными губами он выплюнул мне в лицо обидную фразу:

– Смазливый испанец и тебе вскружил голову? Горячая кровь даёт о себе знать? Как только он появляется, женщины готовы раздвинуть ноги. И ты тоже, Лайла?

Лучше бы он ударил меня, чем сыпал ничем не обоснованными обвинениями. Я развернулась и резко бросилась в спальню. Громко хлопнув дверью, я легла на живот и закрыла глаза. Плакать не было сил. Я больше не могла так. Никакая любовь не стоит того, чтобы терпеть унижения. Дверь со скрипом открылась, и Стивен опустился на кровать рядом со мной.

– Прости меня, малыш. Каждый раз, когда Маркус появляется, я срываюсь на дорогих мне людях.

На этот раз я действительно была близка к истерике.

– Ты срываешься на мне постоянно, Стивен. И мне надоело терпеть это. Я не могу так жить. Это не любовь! Это какое-то безумие. Сейчас ты нежен, смотришь мне в глаза так, будто я лучший человек на земле, а через минуту ты швыряешь меня на кровать и… – осеклась я, и испуганно взглянула на багровое от злости лицо Стивена.

– И что? Продолжай, Лайла! Я тебя трахаю? Насилую? Что я делаю, Лайла? Не видел ни разу, что бы ты была против! Признай это, Лайла! Тебе нравится боль! Она возбуждает тебя! Видела бы ты свой похотливый взгляд в эти моменты! Ни один мужчина не устоит, услышав, как ты стонешь! И я не исключение!

Поддавшись порыву, я звонко ударила Стивена по щеке и тут же, испугавшись, попятилась к двери. Стив моментально перестал кричать. Потерев щёку, он улыбнулся. Я боялась, что переступила черту и сейчас Стивен ударит меня в ответ. Но этого не произошло. Он встал и обнял меня. Просто обнял. Прижал к груди. Так мы стояли минут десять. Было тихо. Слышны были лишь настенные часы. Взяв за руку, Медлоу повёл меня на кухню и, усадив на стул, принялся заваривать кофе. Я тихо наблюдала за ним.

Поставив передо мной чашку ароматного напитка, Стив заговорил:

– Семья Маркуса не бедна, как твоя, но и не настолько богата, чтобы оплатить учёбу в Калифорнийском. Я говорил уже, что мы познакомились еще детьми. Закончив школу, мы оба подали заявки на поступление и оба поступили. Маркус усердно учился и заработал свою стипендию. Честно. Я был безумно рад этому. За меня заплатил отец. Деньги – не главное в этой жизни, но именно они помогли мне поступить, – грустно вздохнул мой мужчина. – Мы вместе вступили в баскетбольную команду. Но тут деньги не играли роли. Я действительно был хорош, а Маркус был вторым после меня. Переспав с Джен, я даже не подозревал, что до этого она спала и с ним. Потом родился Марк. Чем больше он взрослел, тем больше проявлялось сходство между ним и другом. Даже тут деньги сыграли важную роль. Маркус не имел стабильного дохода. Постоянно метался в поисках работы. Именно тогда Джен и провернула фокус с беременностью. Убедив всех, что отец ребёнка – я.

Я сделала глоток вкуснейшего кофе. И сама закончила рассказ Стивена:

– Она любила его, но предпочла любви деньги? Вот почему она не вышла замуж за Маркуса? Мне жаль его, Стив. Это действительно чудовищно и несправедливо.

Стив кивнул, соглашаясь. Он не боялся Маркуса. Его терзало чувство вины перед другом. Вот почему он снился Стивену в кошмарах. На самом деле он не виноват. Джен сама выбрала такую жизнь.

Стив подошел, обнял меня сзади и нежно коснулся губами моей шеи. Мелкая дрожь пробежала по телу. Стив отстранился, и взглянув на меня, не спросил, а скорее сделала вывод. И этот вывод не был правильным.

– Ты боишься меня. После того, что я наговорил в спальне, ты боишься. Будет сложно, Лайла. Но если ты останешься, то вместе мы справимся.

– Стив. Я никуда не уйду. От твоих поцелуев мне трудно дышать. Но это не страх. Это страсть. Ведь в чём ты был прав. Та боль, о которой мы говорили. Она действительно мне нравится. Мне жаль, но ты говоришь правду. Я веду себя как шлюха.

Медлоу вздохнул и, закатив глаза, прижал меня к себе так крепко. На миг показалось, что он меня сломает. В прямом смысле.

– Никогда не говори так о себе. И другим не позволяй. Только мы двое