Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Денис Лукашевич

Возле калитки деревянный палисад практически не охранялся, стража в количестве двух подвыпивших мужиков, увлеченно игравших в кости, сидела в относительно теплой и сухой сторожке – все-таки последний раз Ведьмин Яр штурмовали орочьи банды во время возвышения Горгонадца, и когда-то в это время последний раз и ремонтировались стены.

6.

Джеремия вывалился из окна и шмякнулся в мусорную кучу, глубоко погрузившись в залежи гнилых капустных кочерыжек, картофельных очисток и обглоданных костей. Адреналин еще кипел в крови, а сердце неистово билось в клетке ребер, словно птичка, стремящаяся на свободу. Такого Глазастик не переживал уже давно, а может быть и никогда. Он до сих пор помнил бурлящую силу проклятой секиры, ее неистовую злобу и ярость, жидким пламенем, растекшимся по венам. Благоразумный и рассудительный, в некотором роде даже бессердечный Джеремия ощутил себя вдруг диким берсеркером, что с пеной на губах кусал край щита и крушил черепа врагов. Правда, силенок в Глазастике было не так уже и много, да и вместо щита - подол ночной сорочки, изжеванный теперь в тонкие влажные лоскутки.

Но холодные помои привели его в чувство, горячка боя схлынула, оставив после себя усталость и ноющую головную боль. Джеремия с осторожностью потрогал лоб: к пальцам прилипла тонкая корка запекшейся крови, а чуть выше слипшиеся волосы образовали естественную повязку, срывать которую Глазастик не ощущал никакого желания. Он пошевелил ногами и руками, проверяя, все ли в порядке, ничего ли невзначай не сломалось. Слава Святому Свету, но тело было в относительном порядке, не считая разбитой головы, пары синяков и ушибленного копчика.

Сколько раз Джеремия ругался с соседским лавочником из-за того, что тот постоянно складировал отходы своего бизнеса под стенами гоблинского обиталища. Лавочник каждый раз клятвенно заверял, что это было в последний раз, но каждую ночь с завидной регулярностью появлялись ароматные кучи. И только сегодня Джеремия готов был расцеловать сволочного торговца и официально разрешить тому устроить свалку под окном спальни, дабы всегда существовала возможность безопасных побегов. Тут в многострадальную зеленую голову пришла печальная мысль, что навряд ли ему удастся вернуться к прежнему существованию. Глазастик с тоской поглядел на темные окна дома: он прекрасно понимал, что кто-то взялся за него всерьез, правда, кто этот неизвестный можно было предполагать сколь угодно долго. Им вполне мог оказаться и баронский сын, спрятавший коварную и мстительную натуру за туповатой маской придурка-вырожденца благородных кровей.

От грустных мыслей Джеремию отвлекла быстрая тень, мелькнувшая в тупичке, куда выходила задняя дверь дома.

Глазастик присмотрелся: мимо него, неся на плечах огромный по сравнению с тщедушным тельцем мешок, нагло пер Джарвус. Мешок с каждым шагом презрительно звякал, как будто смеялся над Глазастиком, мол, смотри, как тебя собственный племяш оставил с носом.

Внутри у гоблина все вскипело, как в недавней схватке, - оскорбленное доверие требовало немедленного и жестокого отмщения. Джеремия вскочил, забыв о всякой предосторожности, и со всех ног кинулся за Джарвусом. Тот заметил погоню и припустил что есть мочи. Казалось, и мешок ему не мешает. Но дыхание подвело племянника где-то на втором десятке футов: Джарвус замедлился, сипло задышал, как загнанная лошадь и шаг стал неуверенным и заплетающимся. Но золото он все равно не бросил, и, в конце концов, как и полагается, жадность его погубила.

Глазастик настиг его в несколько прыжков и сбил с ног. Мешок отлетел вперед, прогремев рассыпавшимися монетами.

- Ах ты, отродье гхурла! – Глаза Джеремии, и без того выпученные и страшные, вылезли из орбит еще больше – со стороны могло показаться, что они сейчас окончательно выскочат из глазниц и повиснут на ниточках нервов. – Как тебе такое могло прийти в голову?! Почему ты это сделал?! Я ведь все тебе давал и всему учил, а ты, хлямба гуркула, ударил мне в спину.

- Я не виноват!.. – просипел Джарвус сдавленным голосом – цепкие руки Глазастика, стиснувшие его шею, и не думали ослаблять хватку. – Это все… хрррггг… Героним! Это он меня… хрррггг… надоумил! А у тебя… хрррггг… ххх… - В этот момент хрипы племянника стали особенно сильными и многообещающими, так что Джеремии пришлось немного сбавить давление на голосовые связки. – Хууу… у тебя так много золота!..

- Что за Героним? – брызжа слюной, прохрипел Глазастик.

- Это… это один полуэльф, живет за городом под стеной в Ночевке. Крайняя слева хата, там еще амбал на входе сидит. Он… он страшный тип, жуткий такой, особенно когда смотрит в глаза. Мне пришлось согласиться, иначе мне крышка.

- Что еще я должен знать? – Джеремия уже немного успокоился и мог рассуждать вполне трезво.

- Кажется, - Джарвус с усилием сглотнул, - он работает на короля. Так Мурдел говорил…

Карточный домик мечтаний и планов Джеремии рухнул еще несколько минут назад, когда ему чуть не проломили голову, а теперь же по руинам еще и прошлись тяжелым грязным сапогом, проутюжив остатки последних надежд. Король – это такая сила, против которой не попрешь. Не сдюжит и десяток таких, как Джеремия. Короля можно было обмануть, втереться в доверие, на что, вообще-то, и рассчитывал Глазастик, но переходить дорогу власти он никак не собирался. Это раньше короли были добрыми и мудрыми, а теперь настало время жестоких и коварных властителей, для которых подданные лишь инструмент – это в лучшем случае, а чаще всего просто расходный материла, пушечное мясо, как говорят дварфы.

На то, чтобы полностью осмыслить происходящее, Джеремии потребовалось несколько секунд. Но, кто бы не стоял за Джарвусом, предательство Глазастик прощать не собирался.

- Даже если бы тебя принуждал сам Горгонадец, ты не мог так поступить! И этому не прощения, ибо ты нарушил святое правило нашего народа: никогда не предавать семью. – Джеремия начал вещать, как раньше, когда внушал непутевому родственнику прописные истины теневого бизнеса, но в эту минуту он ничему его учить не собирался. Он выносил приговор. – И тебя ждет суровое наказание: смерть.

Джарвус не успел и пикнуть, когда на его шею сдавили умелые руки Джеремии. На стороне племянника была молодость и сила, а на стороне Глазастика – многолетний опыт и праведная ненависть. Пальцы сами собой нашли главную жилу и сдавили ее, перекрывая путь крови к голове. Джарвус почувствовал, как теряет сознание и стремительно несется в темную бездну. Может быть, именно в ту самую Бездну…

7.

А в это время…