Сандаловая луна - Уинни Мэй

— Бойфренд Джулии не смог приехать, — небрежно обронил Грант. — Это Джулия Манро, мама, — продолжал он. — Помнишь, я тебе не раз рассказывал о Стэне Манро, директоре заповедника. Так это его дочь.

— Добрый день, Джулия. Очень рада знакомству с вами. Большая удача, что вы встретились с Грантом в Питермарицбурге. Давайте поднимемся наверх. Там вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок перед ленчем.

— Большое спасибо. — Джулия была очарована хозяйкой дома. Салли Тайлер мгновенно завоевала ее симпатию.

— Я с нетерпением ждала нашей встречи, Джулия, — молвила Салли Тайлер. — Как протекает ваша жизнь в заповеднике? Вам там нравится?

— Да, безумно нравится! Когда отец выйдет на пенсию и мы покинем Умкамбо, я буду очень грустить.

Джулия медленно поднималась по широким ступеням лестницы, разглядывала развешанные на стене картины, эстампы, гравюры, восхищалась узорами персидских ковров.

— Грант сказал, вы только что закончили пансион благородных девиц? Я всегда мечтала учиться в пансионе. Но в юности у меня не было такой возможности. Чтобы получить достойное образование, следовало отправляться в заморские страны. И мне не оставалось ничего другого, как с завистью и печалью читать романы о благородных девицах.

Не желая ввязываться в словесную перепалку с матерью Гранта, девушка сдержанно улыбнулась и вежливо обронила:

— Правда?

Убранство спальни поражало изысканной простотой: лазурно-голубой ковер на отполированном до блеска полу, узорчатые шторы, резная кровать. Из комнаты можно было пройти в ванную и роскошную гардеробную, куда хозяйка и отвела Джулию. Огромное зеркало и встроенные шкафы произвели на девушку большое впечатление. Сквозь открытые стеклянные двери с частым переплетом Джулия увидела балкон с кованым ограждением. Теплый ласковый ветерок осторожно перебирал складки длинных атласных штор цвета слоновой кости.

— Как бы мне хотелось жить в таком доме! — неожиданно призналась Джулия.

— Правда? — отозвалась явно польщенная хозяйка. — Видите ли, несмотря на близость города, у нас здесь тихо и безлюдно. Соседей поблизости нет.

— Ну и что? Меня бы такое положение вещей не волновало. Я не умею скучать. Мне нравится заниматься домашними делами.

— Какими именно, Джулия? — с некоторой настойчивостью спросила Салли.

— Если честно, — отважилась Джулия на нелепое откровение, — я люблю сибаритствовать…

— А вот об этом, пожалуйста, поподробнее. — Салли обратилась в слух. — Я сама обожаю бездельничать и сибаритствовать.

— Мне было семь лет, когда умерла моя мама. С тех пор я ни дня не провела под родительским кровом. Лишь теперь обрела дом. И мне безумно нравится бродить по комнатам, переставлять вещи и мебель. — Джулия развела руками. — Я увлеченно постигала тайны декораторского искусства и дизайна и многому научилась, но никогда не имела возможности применить свои знания на практике. — Она откинула назад волосы. — Не знаю почему, но Грант постоянно с маниакальной настойчивостью называет Леона Ладенцу моим бойфрендом. Я познакомилась с Леоном, когда училась в пансионе. В его художественной галерее выставлены предметы искусства, о которых нам рассказывали на занятиях. Леон часто читает лекции. Жаль, что он не смог приехать на ферму. Он не оставил бы без внимания вашу коллекцию, насколько я понимаю, у вас настоящее собрание шедевров. Один бронзовый кувшин эпохи Мин чего стоит!

— Милая, не обращайте внимания на Гранта. Он вспыльчив и часто ищет повод для ссоры. Его первая девушка оказалась настоящей авантюристкой. Такие личности ценят в мужчинах только деньги. — Салли рассмеялась. — Она любила этот особняк намного больше, чем Гранта. Мой сын был в ту пору совсем зеленым юнцом, но он сумел достаточно быстро понять, что расчетливая красотка цепляется за него в надежде удачно выскочить замуж. Потом, — Салли пожала плечами, — бедняга Грант встретил другую девушку. О ферме и особняке ей ничего не было известно. Судя по восторженным письмам Гранта, девушка была безумно влюблена в него. Они обручились. Но Грант так и не успел показать нам свою невесту. Видимо, Филиппа после долгих раздумий пришла к выводу, что быть женой рейнджера из заповедника ей не к лицу. В результате Грант превратился в женоненавистника. Я полагала, что такой тип людей давным-давно перевелся на земле. Но, видимо, ошиблась. Грант конечно же пережил боль, раны давно зарубцевались, но он зациклился на своей проблеме. — Женщина посмотрела на часы. — Пойдемте лучше вниз! Я хочу, чтобы Грант показал вам дом.

Они подошли к лестнице. Грант стоял внизу в холле.

— О чем это вы беседуете, а? — спросил он.

— Тему для разговора нетрудно найти, — засмеялась Салли. — Знаешь, мы с Джулией обнаружили, что у нас много общего. Грант, будь добр, покажи нашей гостье дом. Но сначала, пожалуйста, представь ее отцу.

— Слушаюсь, мадам. Джулия, пойдем, я познакомлю тебя с отцом, — добродушно произнес Грант.

Хозяин дома находился в своем кабинете, доверху забитом книгами. Он сидел за огромным столом из африканского красного дерева и работал. Когда Грант приоткрыл дверь, его отец вежливо поднялся. Высокий, загорелый, внешне привлекательный, мистер Тайлер снисходительно произнес:

— А, значит, приехали? — Он держался чопорно и отстраненно. Складывалось впечатление, что он принадлежит несколько иному миру, нежели его сын и златовласая гостья.

Огромные — во всю стену, от пола до потолка — окна с частым переплетом пропускали в комнату много света. Стеклянные створчатые двери выходили на веранду, выложенную изразцовыми плитками и украшенную цветущей геранью.

— Разреши представить тебе Джулию Манро, — сказал Грант. — Ее отец, Стэн Манро, директор заповедника, живет рядом со мной, в соседнем бунгало.

— Ах да, ты говорил. Как поживаете, мисс Манро? Вы также сейчас работаете на выставке и рассказываете посетителям о жизни заповедников и национальных парков?

— Нет, — поспешила с ответом Джулия. — Я случайно оказалась в Питермарицбурге. Мой отец лежит в больнице, а я временно гощу у тетушки.

— Ах вот как. Да, да… Грант рассказывал о вашем отце. Он проходит обследование, правильно? Надеюсь, ничего серьезного? Диета и отдых — лучшие лекарства?

— Спасибо, у него все неплохо.

Слуга-африканец в белых брюках и наглухо застегнутой куртке бесшумно вошел в кабинет и поставил на низкий столик у окна серебряный поднос с бокалами.

— Хотите чего-нибудь выпить перед ленчем? — спросил Джеймс Тайлер, указывая на поднос. — Или же вы предпочитаете выпить аперитив в другом месте? — произнес он так небрежно и в то же время требовательно.