Полуденные сны - Петр Проскурин

За эту ненастную неделю Вася дважды забирался в телефонную трубку, и Тимошку всякий раз подзывали здороваться, теперь, как только телефон начинал звонить, Тимошка опрометью мчался к нему, он теперь даже изменил своей давней привычке спать в коридоре, возле лестницы, ведущей на второй этаж, и перебрался в гостиную под столик с телефоном. Надо для справедливости заметить, что звонок телефона Тимошка слышал из любого уголка дома и даже из сада, но ночью он спал теперь только под столиком с телефоном-так он был ближе к Васе и мог не бояться пропустить его появления в удивительной трубке.

Неожиданный недельный дождь, начавшийся с грозы небывалой силы, сначала привел всех в восторг, на третий же день в доме стало скучно. Как это бывает, испортился от грозы телевизор. Решив заняться его настройкой, Олег лишь только больше все разладил, Семеновна категорически запретила ему прикасаться к телевизору. Даша, ревниво принимавшая к сердцу каждый успех брата, успокоилась и принялась купать своих кукол, она снимала с них одежду и, приоткрыв окно, совала их под льющиеся с крыши потоки воды, затем просушивала им длинные волосы и мастерила самые замысловатые прически. Тимошка сидел рядом и внимательно следил за ее действиями.

Самое же интересное началось на пятый день, дети проснулись рано и тотчас услышали ровный, непрерывный шум дождя. Зевнув, Олег перевернулся на другой бок, но больше не спалось.

- Ты спишь? - спросил он Дашу.

- Нет, - сказала Даша и села в кровати. - Я всю ночь плыла по реке с мамой и папой. На большо-ой лодке! - как можно шире развела она руки. Во-от на такой! Под большим зеленым зонтиком.

- От дождя приснилось, - уверенно сказал Олег. - Такой удивительный дождь! Можно сделать плот и из нашего озера поплыть прямо в Тихий океан или в Африку. Сейчас вся земля в воде. А в Тихом океане есть тропические острова, там живут обезьяны, попугаи и крокодилы...

- И черные-черные людоеды, - добавила Даша с округлившимися от захватывающей фантастической картины глазами. - Они всех жарят на большом желтом костре...

- Глупости! - совсем по-взрослому отрезал Олег. - На тихоокеанских островах людоедов больше нет, они остались лишь в Африке, да и то их совсем мало. В прошлом году там один президент съел своего министра, они почему-то поссорились...

- Врешь, врешь, - обиделась Даша. - Я уже не маленькая, а ты мне, как раньше, врешь.

- Я вообще не вру, я сам слышал, папа маме рассказывал, - горячо возразил Олег. - Помнишь, он в командировку летал, в Конго? А когда прилетел, рассказывал, а я не нарочно услышал. Ты не думай, я не подслушивал.

В это время в дверях появился Тимошка, поздоровался и внимательно посмотрел сначала на Олега, затем на Дашу, всем своим видом говоря, что нехорошо начинать такой скучный день без его участия.

- И Тимошку можно посадить на плот, - сказала Да"

ша, еще переживавшая недавнюю историю с котенком и потому всякий раз неосознанно слегка заискивая перед Тимошкой. - Он бы нас от крокодилов охранял, он знаешь какой!

Подтверждая ее слова, Тимошка преданно улыбнулся и положил голову на кровать, Даша почесала ему за ухом.

Тимошка закрыл глаза и засопел от удовольствия, теперь примирение было полным. Даша чмокнула Тимошку прямо в прохладный нос, опрокинулась в кровати навзничь и заболтала ногами. Тимошка громко залаял. На шум пришла Семеновна, обмотанная вокруг поясницы большим шерстяным платком.

- Доброе утро, дети, - зевая сказала Семеновна. - А с тобой мы уже здоровались, - остановила она с готовностью бросившегося к ней Тимошку. Всю ночь не спала. Совсем поясницу разломило, места не нахожу, такая сырость. Шутка ли, неделю льет как из ведра. Сейчас вас покормлю, и придется все-таки идти в магазин. Ни хлеба, ни масла, ни сахара, ни молока. А может, уже и магазина никакого нет, дождем смыло...

- Я с тобой пойду, - решительно заявил Олег. - Одной столько нести. Папа не велел.

- С кем же у нас Даша останется?

- С Тимошкой.

- А я не маленькая! - вскинулась Даша. - Я одна останусь, пусть Тимошка с вами уходит.

- Конечно, ты большая, Даша, - -примирительно заметила Семеновна. - Но дома тоже кому-то нужно оставаться.

Добро стеречь. Как б?3 Тимошки. Потом, Олег - мальчик, он больше донесет, мне из-за поясницы тяжелого не поднять...

Даша, со скукой глядевшая в запотевшее окно, ничего не ответила, за завтраком все вяло ели гречневую кашу с остатками масла, пили жидкий, последний чай. Тимошка тоже получил свою порцию гречневой каши и, мгновенно до блеска вычистив миску, деловито обошел всех, озабоченно ожидав добавки,

После долгих сборов и наставлений Даше вести себя хорошо, никуда не выходить из дому, не простудиться и быть примерной девочкой, Семеновна с Олегом ушли. Даша, перебежав в другую комнату и прильнув к окну, подождала, пока Семеновна с Олегом выйдут за калитку. Под непрерывными потоками дождя и брат, и Семеновна стали быстро уменьшаться, несмотря на большой черный зонтик в руках Семеновны, и скоро совсем растворились в дожде. Даша еще подождала немного и начала собираться. Она взяла из шкафа свой прозрачный плащ с капюшоном, натянула его на себя, затем в свою красивую плетеную сумочку, подаренную ей в прошлом году Татьяной Романовной в день рождения, положила из домашней аптечки бинт, пузырек с йодом, сунула несколько шоколадных конфет, случайно оставшихся от вчерашнего ужина.

Пришел Тимошка и с явным подозрением принюхался, почувствовав его недоверие, Даша присела перед ним, взяла его голову в ладони и требовательно посмотрела ему в глаза.

- Ты, Тимошка, пойдешь со мною, - строго сказала она, - Олег и тетя Женя домой вернутся из магазина, а мы с тобой будем далеко, мы с тобой в Африку поплывем.

У Олега мы ружье возьмем, будем с тобой охотиться, жарить добычу и есть.

В сопровождении Тимошки Даша прошла в комнату брата и вооружилась там ружьем, стрелявшим пистонами, и вдобавок прихватила перочинный ножик, деловито опустив его в карман плаща.

Закончив приготовления к далекому и трудному путешествию, Даша почувствовала страх, но раскисать себе не разрешила, вспомнив, что перед отъездом папы с мамой все на минутку присели, она тоже примостилась на краешек стула в гостиной и приказала Тимошке сесть рядом. Тимошка сел, задрав черный нос и по-прежнему усиленно принюхиваясь.

- Ну, посидели, и хватит, - решительно сказала Даша. - Нам, Тимошка, уже пора, пошли.

Тимошка, хотя и не любил дождя, с готовностью встал и двинулся к двери, и вот тут сердце у Даши екнуло, глаза округлились, какое-то неосознанное, щемящее чувство утраты даже вьтдавило у нее слезы на глаза. Часто дыша, Даша усиленно поморгала. Ничего, утешила она себя, мы ведь ненадолго. Поймаем с Тимошкой маленького попугайчика и сразу же назад. Или лучше обезьянку. А еще мы привезем целый плот самых вкусных бананов и больших кокосовых орехов. И тогда пусть любой дождь идет хоть целый год.

Успокоив себя таким образом, Даша в сопровождении Тимошки вышла на крыльцо и плотно притворила за собой двери. И тут она увидела, что вода, выступившая из пруда, разлилась по всему саду и подступила уже к черноплодным рябинам, росшим неподалеку от дома, дождь продолжался и перед глазами висела сплошная и ровная водяная завеса, дом гудел от непрерывных потоков, и сад гудел, дождь был спокойный, теплый и большой. Стоя на крыльце, под защитой навеса, Даша еще медлила. Разлившаяся по саду вода кипела от дождя, и отважное Дашино сердце бешено стучало от собственной решимости. Кроме того, у большой яблони - "Дарьи Ивановны" - смутно маячили мостки, сорванные поднявшейся водой, - великолепный плот, целый корабль, Даша увидела их из окон террасы еще во время завтрака. Теперь только нужно было как-то добраться до них, оттолкнуть от яблони и поплыть навстречу Тихому и ждущему океану, и Даша решилась. Прихватив стоявшую на крыльце крепкую палку, принесенную Семеновной для хождения в непогоду, Даша спустилась с крыльца и в сопровождении Тимошки двинулась к мосткам. Вначале воды было мало, затем она дошла Даше до колен, поднялась до пояса, Тимошка, шлепавший следом, скоро уже плыл. Даже стало страшно, хотя мостки были уже рядом: Даша, сопя, легла на их край животом и, молотя ногами по воде, кое-как вскарабкалась на сбитые вместе, прочные доски. Тимошка одним рывком оказался рядом с ней и, борясь с непрерывно падавшими сверху потоками воды, несколько раз яростно отряхнулся, затем сел и, словно спрашивая, что же будет с ними дальше, посмотрел на совершенно промокшую, до последней нитки, Дашу. Дождь весело шумел в листьях яблони, вокруг все по-прежнему кипело от дождя, деревья стояли грузные, наполненные доверху водой.

Чувствуя под собой непривычную и ненадежную опору, Тимошка осторожно подобрался к Даше, ткнул ее носом и, тихонько повизгивая, предложил, пока не поздно, вернуться назад в сухой и теплый дом. Дашасразу поняла его, но впереди ждал океан, и не всегда же будет идти дождь, это Даша уже знала по собственному опыту, у них были и бинты, и йод, и конфеты, Даша, сердясь на Тимошку, решительно оттолкнулась концом палки от яблони. Мостки под ней легко двинулись, и Даша от неожиданности хлопнулась на колени, от радостного чувства начала океана она подняла захлестываемое дождем лицо к небу и засмеялась. Тимошка плотно прилип к доскам, боясь потерять равновесие, и Даша решила наградить своего верного спутника, конфеты в сумочке уже успели размокнуть, и Даша, зачерпнув сладкого липкого месива горстью, дала полизать Тимошке, затем полизала сама. Приподнявшись на колени, она постаралась достать палкой дно, мостки, тихо, незаметно увлекаемые появившимся слабым течением, уже медленно плыли по озеру, и Даша дна не достала.