Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев

– Оставим подробности на следующий раз, – согласился Дронго. – Значит, Самира пришла, сыграла и перед раздачей джокеров ушла. Все верно?

– Не совсем. Она согласилась снять обувь и ремень. И почти сразу ушла. Мы никогда не настаиваем, понимая состояние человека.

– Некоторые могут испытывать обычные комплексы.

– Да. Обычно так и бывает. Мы сами предлагаем новичкам закончить игру. В первый раз, да еще если присутствуют мужчины, бывает очень сложно продолжить игру. У нас был случай, когда появилась молодая журналистка. Ей было около двадцати пяти лет. Она так смущалась, что было даже забавно. А затем, когда полностью разделась, перед сдачей джокеров она вдруг призналась, что девственница. Девушка попросила разрешения уйти. Джаннет-ханум ее, конечно, отпустила… А потом оказалось, что журналистка специально пришла в клуб, чтобы написать репортаж…

– Написала?

– Конечно, нет. Но когда попросилась во второй раз, мы ей отказали. Категорически.

– Значит, Самира пришла во второй раз. И здесь был этот композитор. Еще кто был?

– Мужчин больше не было, – выдохнула Эльвира. – Я же говорила вам, что представители сильного пола у нас в большом дефиците. Думаете, легко найти порядочного мужчину, который понимает, почему мы играем, будет вести себя прилично и, самое главное, не будет болтать языком?

– Думаю, что нелегко. – Дронго с трудом сдержал улыбку.

– Вы знаете, однажды мы пригласили одного нашего дипломата, который потом стал приставать к самой Джаннет-ханум. Представляете? Ведь она уже бабушка. Узнал номер ее телефона и начал ей все время звонить.

– И чем все это закончилось?

– Мы вышли на заместителя министра иностранных дел, сестра которого наша хорошая знакомая, и дипломата отослали в Южную Америку. Ему еще повезло, могли вообще выгнать с работы.

– Вы еще и мстительные люди.

– С мужчинами иначе нельзя. Быстро наглеют. Если вы не обидитесь, то могу вам напомнить, что и вы нас обманули. Мы думали, что вы цивилизованный человек, а вы, оказывается, обычный сыщик.

– Поэтому я сюда и пришел. Итак, она появилась во второй раз, и здесь был композитор. И она снова сбежала. Опять до джокеров.

– Да.

– Почему? Хотя не отвечайте. Я, кажется, догадался. Вы начали игру, и ваша подруга не смогла вынести того, что здесь происходит. Пока игра не переходила допустимых пределов, она могла позволить себе оставаться в вашей компании, но присутствие посторонних мужчин – это почти измена мужу, и она покинула игру. Верно?

– Кто вам рассказал? – удивилась Эльвира.

– Достаточно было посмотреть, как вы играете против мужчин, чтобы понять, что к чему. Ведь весь смысл французского покера как раз в том и состоит, чтобы в него играли представители разных полов, иначе сама игра теряет свой особый интерес.

Женщина пожала плечами.

– Все и так понятно без ваших глубокомысленных наблюдений, – заметила она. – В общем, Самира ушла во второй раз и больше не появлялась. Да мы бы ее и сами не пустили в клуб. Но она больше и не просилась.

– А потом об этом узнал ее муж и в порыве ревности сбросил Самиру со скалы, – мрачно закончил Дронго.

– Никогда в жизни. Вы же видели нашего композитора. Он порядочный человек и никому ничего не рассказывает. Его двоюродная сестра тоже член нашего клуба. Правда, они ходят в разные дни. Он никогда не позволит себе даже намекнуть кому-либо на подобную игру. Не забывайте, что у нас в городе все еще очень строгие нравы…

– Такие строгие, что появился французский покер?

– Это только для небольшого количества друзей, – возразила Эльвира. – Вы же поняли, что мы не пускаем на наши игры никого из посторонних. И насчет мужа Самиры вы тоже не правы. Разве вы с ним не встречались? Он похож на убийцу?

– Тогда скажите, как бы поступил ваш супруг, если бы узнал о том, что вы сейчас сидите со мной в одной комнате. Даже если он узнает об этом завтра или послезавтра, уже после того, как вы много времени не живете вместе. В лучшем случае пойдет убивать меня, в худшем нас обоих.

– Если вы будете бегать и рассказывать всем про наш клуб, то наверняка ему мое участие в играх не понравится. Хотя я думаю, что он в любом случае сейчас не имеет права меня ревновать. У него уже давно есть тощая подруга, с которой он живет последние три месяца. Она похожа на вешалку для одежды…

– И тем не менее ему бы это не понравилось. Может, все-таки о визите Самиры в ваш клуб узнал кто-то из ее родственников? Не обязательно муж. Согласно нашим традициям, за честь женщины может отвечать и ее брат, и отец. Может быть, кто-то из них узнал о ее визите в клуб и решил, что она опозорила честь семьи?

– Вы с ума сошли? – разозлилась Эльвира. – Как вы могли даже подумать такое? Отец ее просто обожал. И брат очень любил. Значит, мы все должны бояться, что наши близкие объявят на нас охоту? По-моему, это слишком примитивное мышление для такого известного эксперта, как вы. И вообще вы меня разочаровали, господин Дронго! Такие дикие догадки. Несчастная Самира, возможно, упала сама, возможно, кто-то ее случайно толкнул, может быть, даже нарочно, пытаясь отомстить семье Хаквердиевых или Мурадбековых. Но в любом случае ее игра в нашем клубе не имеет к этому абсолютно никакого отношения. В этом я уверена.

– Она сама не могла кому-то рассказать о своем участии в игре?

– Она не была дурой, – уже не скрывая своего раздражения, отрезала Эльвира. – И понимала, что о таких вещах не стоит кому-то рассказывать. Мы все очень переживали из-за трагедии в Габале, но, повторяю, наши игры и наши встречи не имеют к ее смерти никакого отношения.

– Вы напрасно так нервничаете. Вы же знаете, что я встречался с ее отцом и мужем. И мне хотелось просто уточнить некоторые моменты.

– Именно здесь и в такой обстановке?

– Простите. Не нашел другого места. Мне казалось, что здесь будет более доверительная атмосфера.

– Тогда лучше выбирать немецкую сауну, где вообще все голые, – не скрывая сарказма, произнесла Эльвира. – Кстати, Самира много раз ездила с мужем в Германию. Что касается нас всех, то мы тоже много раз бывали в Европе. И на европейских пляжах уже давно многие загорают топлес. Как и на прибалтийских. Просто у нас восточные нравы и подобное кажется диким.

– Об этом я и говорю. Местное общество не примет и не поймет подобной игры. Даже если в нее будут играть одни женщины.

– Это кошмар. Видимо, наша Джаннет-ханум права.