Жизнь Вивекананды - Ромен Роллан

вера в себя!.. Если вы будете верить во все триста миллионов ваших мифологических богов и во всех других богов, которых привезут к вам иностранцы, но не будете верить в себя, нет для вас спасения! Верьте в себя и оседлайте эту веру! Почему нами, трехсотмиллионным народом, тысячи лет управляет какая-то горсточка иностранцев? Потому что у них была вера в себя, а мы в себя не верили. Я читаю в газетах, что какой-нибудь несчастный индус убит или оскорблен англичанином; и вся страна вопит. Я читаю и плачу. Но затем я себя спрашиваю: "кто ответствен за это?" и я отвечаю: "Не англичане, а мы. Мы ответственны за свое падение. Наши предки-аристократы попирали ногами массы народа нашей страны так долго, что они стали беспомощными; так долго, что в своих мучениях эти несчастные, несчастные люди забыли, что они — человеческие существа. Они пали на самый низкий уровень, они дошли до того, что стали думать, что они рождены рабами…"[171]

"Вы, считающие себя патриотами, вы, считающие себя реформаторами, чувствуете ли вы в биениях вашего сердца, что миллионы потомков богов и мудрецов стали близки к скотам, что миллионы сейчас умирают с голоду, что миллионы умирают с голоду в течение веков? Чувствуете ли вы, что невежество простирается над страной, как темная туча? Переворачивает ли вас это? Теряете ли вы от этого сон? Чувствуете ли вы себя от этого на грани безумия? Забыли ли вы от этого ваше имя, ваше звание, вашу жену, ваше достояние, ваших детей, само ваше тело, охваченные этой единственной мыслью о нищете и гибели?.. Вот первый шаг, чтобы стать патриотом. В течение веков нашему народу внушают унижающие его мысли. Массам говорят на всем земном шаре, что они — ничто. Их так устрашали в течение веков, что они стали почти что подобны стадам животных. Никогда им не позволяли слушать, когда говорили об Атмане… Пусть же они услышат, как говорят об Атмане. Пусть они знают, что самые низкие среди них носят в себе Атмана, который никогда не умирает и который никогда не родился. Того, кого шпага не пронзает и огонь не сжигает… бессмертного, безначального, бесконечного, пречистого, всемогущего, вездесущего Атмана"[172].

"Да, пусть каждый человек, каждая женщина, каждый ребенок, без различия рождения, касты, силы или слабости, постигнет и узнает, что за слабыми и сильными, за могущественными и смиренными, за всеми и за каждым стоит эта бесконечная Душа, которая обеспечивает каждому бесконечные возможности и бесконечные способности величия и доброты! Встаньте! Пробудитесь! И не останавливайтесь, пока не достигнете цели! Пробудитесь! Пробудитесь от этого гипноза слабости! Никто на самом деле не слаб: Душа бесконечна, всемогуща, всеведуща. Встаньте! Нам нужна религия, которая бы создавала людей. Нам нужно воспитание, которое бы создавало людей. Нам нужны учения, которые бы создавали людей. Вот пробный камень истины: все, что расслабляет вас физически, умственно, духовно — все это отбросьте. Это яд. Жизнь не в этом. Истина не в этом. Истина — это сила. Истина — это чистота. Истина — это свет. Она — источник энергии… Отбросьте ваш расслабляющий мистицизм и будьте сильными! Величайшие истины в мире просты, просты, как ваше собственное бытие…"[173]

"…И вот почему мой план — создать в Индии учреждения, которые учили бы наших юношей проповедовать вечные истины в Индии и вне ее. Людей, людей! Все остальное найдется после. Но людей молодых, сильных, энергичных, полных веры, искренних до мозга костей, вот что мне нужно. Дайте мне сотню, и я переверну мир! Воля сильнее, чем мир. Все должно уступить воле. Ибо она — Бог. Чистая и мощная воля может все"[174].

"И если мне скажут, что брамин, по своему рождению, более способен к учению, чем пария, то не надо тратить денег на воспитание брамина, а тратьте их на парию! Давайте слабому, чтобы весь дар полностью был необходим! Если брамин родился способным, он научится без помощи. Вот в чем справедливость и разум, как я их понимаю"[175].

"… В течение будущих пятидесяти лет все другие ложные боги должны исчезнуть из нашего ума! Единый Бог, который должен пробудиться, это наш собственный народ. Всюду его руки. Всюду его ноги, его члены, его тело. Он покрывает все. Все другие боги спят. Зачем вам искать бесполезных богов, если вы не поклоняетесь богу, которого вы видите вокруг себя, Вирату?.. Первейший из всех культов есть культ Вирата — людей, вас окружающих… Вот все наши боги: люди, живые люди! И первые боги, которым надлежит поклоняться, это наши соотечественники!..[176]

* * *

Представьте себе громовые раскаты этих слов! Так и хочется, подобно народным массам Индии, подобно самому Вивекананде, воскликнуть:

"Шива!.. Шива!.."

Гроза проходит; она изливает на равнину поток воды и огня. Мощный призыв к Силе духа, к Богу, сияющему в человеке, и его безграничным силам! Я вижу восставшего Мага, с поднятой рукой, подобно Иисусу перед Лазарем, над гробом, на картине Рембрандта: и струящаяся энергия его повелительного жеста, который поднимает мертвеца и вырывает его у смерти…

Поднялся ли мертвец? Индия, которую эти слова заставили задрожать, ответила ли ожиданиям взывавшего к ней? Проявился ли в действии ее бурный энтузиазм? В первый момент почти все это пламя, по-видимому, ушло в дым. Через два года Вивекананда говорил с горечью, что Индия не дала той жатвы юношей, которые были ему необходимы для его армии. Никому не дано изменить в один день привычки народа, погруженного в Мечту, подчиненного предрассудкам, пассивно идущего в сторону наименьшего сопротивления. Но суровый бич господина заставил его впервые вздрогнуть в полудремоте; и впервые героическая труба протрубила ему во сне о выступлении Индии, осознавшей своего Бога. Он этого уже не забудет. С этого дня начинается пробуждение спящего колосса. Если последующее поколение увидело — через три года после смерти Вивекананды — восстание Бенгалии, прелюдию к великому движению Тилака и Ганди, — если Индия сегодняшнего дня окончательно присоединилась к коллективному действию организованных масс, — она обязана этим начальному толчку, могучему

Лазарь, встань!

мадрасской проповеди.

* * *

Эта проповедь силы имела двойной смысл: смысл национальный, смысл мировой. И хотя для великого монаха адвайты на первом месте стоял мировой смысл, Индия откликнулась всеми фибрами на другой — национальный. Ибо он отвечал пароксизмам лихорадки, охватывавшей мир в этот исторический момент, роковому толчку того Национализма, гигантские результаты которого мы видим сейчас. Он был, неведомо для Вивекананды, полон