Приговор Бешеного - Виктор Доценко

— Расстегни мои брюки! — бросил он, и девочка непослушными пальцами с трудом справилась с пуговицами, а он продолжал терзать рукояткой задний проход рыдающей женщины.

— Вытащи его! — И вновь она выполнила приказ, обнажив его вздыбившуюся плоть.

— Ну, ласкай! — Девочка послушно принялась гладить его член, но он вдруг гаркнул: — В рот, падла, в рот! — схватил ее за волосы и буквально вогнал в ее горло свой огромный член.

Девочка вскрикнула, и на ее губах проступила кровь.

— Что ты делаешь, садист? — истошно закричала женщина, пытаясь отвлечь его от дочери.

Ее крик был столь громким, что он привел в чувство мужа. Он встряхнул головой, увидел, что творит садист, и молча бросился на него. Оставленный на страже боевик настолько увлекся сценой насилия, что в первый момент не успел ничего сделать, и мужчине удалось подскочить к Зелимхану. Он оттолкнул свою дочку в сторону и бросился на злодея, но тот уже успел вырвать из кобуры пистолет и со всей силы обрушил рукоятку на его голову. Обливаясь кровью, мужчина упал на спину.

— Ты что, кретин, спишь, что ли? — зло бросил Зелимхан боевику.

— Прости, командир! — испуганно воскликнул тот, мгновенно вскакивая на ноги.

— Добей его! — приказал Зелимхан, но тут же остановил: — Нет, подожди! — Он гнусно рассмеялся, выпустил из руки нож, и его страшное лезвие осталось торчать между окровавленными ягодицами женщины. Зелимхан вдруг с силой толкнул ее в лоб в сторону лежащего мужа, и женщина, не удержавшись на ногах, рухнула торчащим из нее стальным лезвием прямо на живот своему мужу, пронзая его и разрывая себе задний проход. Боль была настолько невыносимой, что женщина потеряла сознание, откинувшись на спину и широко раскинув ноги. Мужчина вдруг пришел в себя, попытался пошевелиться и снова потерял сознание от болевого шока.

— Ну, командир, ты даешь! — восхищенно воскликнул боевик, плотоядно уставившись на прелести женщины.

— Потерпи немного, парень, тебе тоже достанется, — довольно усмехнулся Зелимхан.

Он подошел к всхлипывающей девочке, которая продолжала сидеть на земле в том положении, в каком оказалась после толчка своего отца, кровь, стекая по ее подбородку, капала на платье. Ни слова не говоря, он опустился рядом с ней, взял за волосы, вновь ткнул лицом в свою плоть, но в этот раз она не успела достаточно широко раскрыть рот и ее зубы оцарапали его.

— Зубы, сучка! — вскрикнул он и больно ударил кулаком по ее спине.

— Нежнее соси, падла! Вот так! — Зелимхан удовлетворенно кивнул, потом рванул подол ее платьица вверх, сдернул трусики и с силой вогнал пальцы в ее детское влагалище. Громко вскрикнув, девочка, теряя сознание, машинально стиснула от боли зубы.

— Ах ты, маленькая блядь! — разозлился садист, затем приподнял ее за бедра и буквально нанизал ее на свою вздыбившуюся плоть. Девочка застонала от боли, но не пришла в себя.

Его приятель, с трудом сдерживающий себя, чтобы не броситься на продолжающую лежать женщину, вытащил свой член и принялся мастурбировать.

— Ладно, валяй, — великодушно разрешил Зелимхан, продолжая руками подкидывать вверх девичьи бедра. Голова девочки бессильно моталась из стороны в сторону, разбрызгивая по сторонам кровь изо рта.

Парень только и ждал этого разрешения: он отбросил автомат в сторону, подошел к женщине, опустился на колени и, не обращая внимания, что она продолжает лежать на муже, сцепленная с ним смертельным контактом, еще шире раздвинул ее ноги и вогнал в ее окровавленное лоно свою плоть.

Именно в этот момент и появился Савелий. Увидев страшную сцену, особенно издевательство над бесчувственным телом девочки, он подскочил к садисту, обхватил его голову правой рукой и резко рванул вверх и вбок. Хруст шейных позвонков подонка совпал с моментом извержения его плоти. Его тело откинулось на спину, а Савелий, подхватив девочку, осторожно опустил ее на землю. Он видел, что ей нужна помощь, но времени не было: второй насильник мог поднять тревогу. Савелий тенью бросился к нему, зажал его рот рукой и всадил свой штык-кинжал под его левую лопатку.

Парень умер мгновенно, не успев осознать, почему ему вдруг так больно. Савелий брезгливо скинул его с женщины и попытался приподнять ее, но она вдруг открыла глаза:

— Мне больно, — прошептали ее губы.

— Ничего, все пройдет, — пытаясь взбодрить ее, проговорил он, — я помогу вам встать…

— Не нужно, больно! — исторгла женщина животный стон; тут Савелий увидел, что у мужчины, на котором она лежала, изо рта струйкой течет кровь.

Словно догадавшись, что произошло, Савелий подсунул руку под бедра женщины, нащупал лезвие и, придерживая его пальцами, резко приподнял ее бедра второй рукой. Женщина вскрикнула от боли, но на этот раз сознание не потеряла. Савелий передернулся от жалости, когда увидел состояние лежавшего под ней человека. Он дотронулся до шеи бедного парня и понял, что тому осталось жить несколько секунд: видно, нож распорол печень.

— Как мой муж? — спросила женщина, пытаясь пересилить боль внутри себя.

— Без сознания, — с жалостью поморщился Савелий.

— Что с моей дочкой?

Савелий подошел к девочке, приложил пальцы к нежной шейке: пульса не было. Сердце девочки не выдержало выпавших на ее долю пыток, и она умерла от болевого шока.

— Что с моей дочкой? — вновь настойчиво спросила женщина и со страхом уставилась на него.

Савелий подошел к ней, опустился на колени и ласково взял ее руку в свои ладони:

— Ваша дочка без сознания, но с ней все нормально, — солгал он, ощущая, как женщину покидают последние силы, и прекрасно понимая, что с ее внутренними повреждениями, от которых она уже потеряла огромное количество крови, можно выжить только в одном случае: сию секунду оказаться на операционном столе.

Конечно, он мог бы чуть-чуть поддержать ее жизненные силы, но шансы выжить у нее были минимальны. Кроме того, Савелий успел «услышать» ее мысли: эта женщина очень любит мужа и дочь, она не стала бы жить, узнав о том, что они уже умерли. И Савелий решил просто облегчить ее страдания хотя бы на несколько секунд перед смертью, заблокировав боль. Он приподнял над женщиной свои ладони, сосредоточился и очертил над ее бедрами несколько кругов.

— Спасибо вам, — облегченно вздохнула женщина и, опустив свою руку на руку Савелия, добавила: — Позаботьтесь о моей девочке. — В ее глазах было столько грусти, что он отвел взгляд в сторону и как можно увереннее сказал, чтобы подбодрить ее перед смертью:

— Все будет хорошо… Я сейчас вернусь, — пообещал он, поднявшись с колен.

Савелию нельзя было терять ни секунды: в любой миг чеченцы могли хватиться его. Оставив женщину, он, стараясь не производить шума, бросился назад, прихватив лежащий на земле автомат мертвого боевика.

Он вернулся вовремя: Руслан уже намеревался перейти к более активным, действиям. Денис увидел Савелия первым и тут же выхватил свое излюбленное оружие. Взмах — и беспощадная сталь четко вошла в горло Руслана, наказывая его за издевательство над людьми и несколько смертей. Он попытался что-то выкрикнуть, но кровь мгновенно перекрыла горло, и парень, обхватив нож руками, словно желая освободиться от боли, как ни странно, успел выдернуть его и тут же рухнул на землю, дернул ногами и затих навсегда.

Чернобородый каким-то чутьем угадал, откуда появится Савелий, и направил автомат именно в ту сторону. Трудно сказать, что случилось бы, если бы не меткая очередь Михаила, прошившая грудь боевику. Его чуть дернуло, и очередь его автомата взлохматила ствол березы в нескольких сантиметрах от головы Савелия. Третьего боевика он уже срезал сам из чеченского автомата.

И сразу воцарилась такая тишина, словно все они действительно одновременно оглохли.

— Их что, только трое было? — удивился Денис.

— Если бы, — покачал головой Савелий.

— Да на тебе лица нет! — воскликнул Михаил.

— Что-то случилось? — встревожилась тележурналистка.

— Случилось, — бросил он, повернулся и пошел назад, к тем несчастным, вдруг они еще живы.

Все устремились за ним, но Савелий, не останавливаясь, предупредил:

— Вам, Даша, лучше остаться здесь.

— Вы забыли, что я журналистка! — упрямо заявила девушка.

— Как хотите…

Вскоре он, не обнаружив пульса у мертвого мужчины, уже опускался на колени перед молодой женщиной. Увидев открывшуюся перед ними страшную картину, ребята остановились, а Неволина подскочила к телу девочки, пощупала на ее шее пульс и простонала.

— Боже мой! Какие же они звери! — выкрикнула она, и из ее глаз хлынули слезы.

— Как она? — тихо спросил Михаил.

— Отходит… — ответил Савелий.

— А что с… — начал Денис и тут увидел под женщиной лужу крови, которая продолжала вытекать.

— Сука! Мразь! — выкрикнул он, подбежал к мертвому телу Зелимхана и принялся пинать его, повторяя: — Сука! Мразь!