Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » К своей звезде - Аркадий Пинчук

К своей звезде - Аркадий Пинчук

Читать онлайн К своей звезде - Аркадий Пинчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 156
Перейти на страницу:

– В проруби теплее, – продолжал он выбивать дрожь. – На воздухе замерзну. Ветер.

– Ах, черт! – Муравко оглянулся по сторонам, но кругом было пустынно, лишь реденькая поземка неслась над озерной гладью. – Вылазьте, поделимся.

Он быстро снял шерстяной свитер и подал незадачливому «моржу». Тот сел на край проруби и начал застывшими руками натягивать его на мокрое посиневшее тело. От одного его вида у Муравко свело скулы. Зябкая дрожь прошла между лопатками. Он торопливо отстегнул лыжи, снял ботинки, шерстяные носки. Бросил их к проруби и на мгновение растерялся. Под спортивными брюками были голубые трикотажные кальсоны. Что лучше – отдать пострадавшему брюки или?.. «Ладно, – решил он, – лыжнику кальсоны сойдут за спортивное трико».

Вся эта операция с дележкой одежды заняла не больше трех минут, но Муравко успел застыть. «А как же ему, бедняге?» – подумал он и, загнав одетые на босую ногу ботинки в скобы лыжных креплений, скомандовал:

– За мной, бегом марш!

Как только они выскочили на дорогу, пострадавший обогнал Муравко и сказал:

– Поедем ко мне, на Садовую.

Муравко хотел возразить – на Садовой был дом, заселенный летчиками полка, там жили Чиж, Волков, Новиков – все командование. Уж они-то отличат летные кальсоны от спортивного трико. Но, взглянув на посиневшего «моржа», он понял: его ни повернуть, ни остановить не удастся.

Хорошо, хоть квартира на первом этаже. Сняв лыжи, Муравко вбежал в подъезд. Ключи у «моржа», естественно, тоже пропали, и дверь пришлось высадить ударом ноги. Хилая филеночка треснула, как спичечный коробок. Вверху, на лестнице кто-то хихикнул. Муравко стыдливо нырнул в темный коридор квартиры.

– Надо вызвать врача, – сказал он.

– Я сам врач. Булатов. Олег. В гарнизонном госпитале работаю.

– Николай.

– Раздевайся, спиртом разотру. И внутрь надо.

– Тебя надо спасать.

– Потом, – согласился Олег. – Я покажу методу.

Согревшись и слегка захмелев, они сидели в мягких креслах, укрытые пушистыми пледами, говорили о всякой ерунде, пили кофе, слушали музыку. Муравко узнал, что в этой двухкомнатной квартире Олег жил с матерью, главным бухгалтером хлебозавода. Она вторично вышла замуж и переехала к мужу. Теперь Олег ее почти не видит.

По сравнению с общежитием квартира Булатова казалась райским уголком, хотя роскоши особой он здесь и не разглядел. Вот разве что эти два шикарных кресла да книжная полка. Во всю стену. От пола до потолка.

Они сошлись и подружились, хотя встречались не так уж часто. Муравко знал: к Булатову захаживали девицы, и он без предупреждения не хотел вламываться в чужой дом. А предупредить не всегда удавалось. Кроме того, Олег работал над диссертацией, часто уезжал в Ленинград. Муравко тоже не бездельничал – ему предстоял экзамен на второй класс. Тут с кондачка не проскочишь.

Последний раз они виделись в ночь под Новый год. В Доме офицеров. Булатов был в плотном женском окружении, как потом узнал Муравко – медсестер госпиталя.

– Девочки, не теряйтесь, – дал команду Булатов, представив им своего друга. – Коля холост и, как видите, симпатичен.

И девочки не терялись. Они наперебой приглашали его в круг, даже если распорядитель не объявлял белый танец. Особенно усердствовала операционная сестра Лиля. Маленькая, кругленькая, она так и сияла, словно луна, так и катилась, будто колобок. А Муравко только и думал – куда бы сбежать от этого круглого сияния.

Перед закрытием вечера Олег представил ему еще одну работницу госпиталя – хирурга Верочку. Попросил Муравко проводить ее домой.

– Верочка живет у вокзала и одна боится идти через весь город. Транспорт уже, сам понимаешь…

– Если у вас есть хоть какие-то причины отказаться, ради бога…

– Нет у него никаких причин, – подвел черту Булатов. – Я не прав, Коля?

– Доктор всегда прав, – признал Муравко. – Откажусь, а вдруг попаду к вам? С медициной надо дружить.

Они шли очень долго. Верочка все время придерживала белой варежкой сомкнутый у подбородка воротник шубки. И когда Муравко поворачивал к ней лицо, видел только глаза с кристалликами инея на ресницах.

Потом он удивлялся: ведь всегда умел найти тему для разговоров, всегда чувствовал себя легко в подобных ситуациях, а тут словно отупел, двух слов связать не мог, под руку взять стеснялся. Молчала и Верочка, односложно отвечая на его вопросы.

– Живете с родителями?

– С мамой.

– Всегда здесь жили?

– Попала по распределению.

– Нравится работа?

– Да.

– На лыжах ходите?

– Редко.

– Как свободное время проводите?

– У телевизора.

– В Ленинград часто ездите?

– Нет.

Возле дома Верочка опустила руку, и ворот у подбородка распахнулся. В свете уличных ламп ее лицо отсвечивало матовой белизной, глаза темнели холодно и строго.

– Спасибо, – сказала она сухо. – Я жуткая трусиха. Спасибо.

И протянула ему руку, сдернув белую варежку.

Муравко позже не раз вспоминал Верочку. Что-то успел разглядеть в ней, запавшее в душу. Но что? Улыбку? В том-то и дело, что он ни разу не видел ее улыбки, и ему почему-то очень хотелось знать, как она улыбается.

Вот и будет прекрасный повод для встречи. На торжества по случаю присвоения премии Олег пригласит Верочку. Уж в этот раз Муравко своего не упустит. И если она еще не вышла замуж, к ней надо будет присмотреться повнимательнее.

Выдернув из розетки штепсель бритвы, он распахнул скрипучую дверку шкафа. Хотелось пощеголять в белой рубашке, но она была не глажена. Терять на утюжку драгоценные минуты не хотелось, надел свитер, взял на всякий случай летную кожанку, сунул в нее документы, деньги и дернул молнию кармана.

У выхода Муравко наклонился к зеркалу. Легкомысленный чубчик, такая же легкомысленная улыбочка, ничего серьезного. «Нет, Коля, так не годится, надо менять вывеску, иначе нам удачи не видать».

На автобусной остановке толпился народ. Было то время, которое почему-то называют часом «пик». Какой-нибудь экономист вычерчивал график перемещения человечества и обнаружил в нем две острые вершины – утром и вечером, – и назвал их пиками. Название всем понравилось, потому что есть в нем что-то острое и загадочное, его легко произносить даже детям.

Муравко решил не усугублять и без того тяжелой обстановки на городском автобусном транспорте. Он перекинул кожанку через плечо и бодро зашагал в сторону нового жилого массива, который вырос, можно сказать, на глазах Муравко. Больше всего ему здесь нравилась близость озера. Летом – вода, зимой – лыжи.

Первым в этом районе поселился Павел Иванович Чиж. Говорят, у него даже были какие-то сложности. Кто-то написал анонимку – дескать, держит квартиру в Ленинграде и здесь хочет тоже отхватить хоромы. Чиж категорически отказался от четырех комнат и попросил одну. Дали двухкомнатную – вполне приличное жилье. Муравко помогал командиру перевозить вещи да и захаживал частенько к Павлу Ивановичу на чаи. Особенно когда тот сдал бразды правления Волкову.

Да разве только Муравко бывал в этой квартире? К Чижу липнут все летчики. Что бы у кого ни случилось – к нему. Чиж обладал тем редким даром, который попросту называют душевностью. Он и выслушает тебя, и посочувствует, и бедой твоей заболеет, и будет рассуждать при тебе так, что к выводу ты подгребешь как к единственному причалу.

Муравко тогда ошалел от удивления, когда Булатов завел его в тот самый подъезд, где живет Чиж. Он так и не узнал, кто его засек в кальсонах и кто хихикал на лестнице. Только бы не Юлька. Чем-чем, а ироничностью, чувством юмора господь ее не обделил. «Интересно, поедет ли она с отцом на Север?» – вдруг подумал Муравко и поймал себя на мысли, что ему хочется услышать утвердительный ответ. Что бы там ни говорили, а ее присутствие на полетах вносит приятное разнообразие. На Севере улыбка Юли будет еще нужнее. В стылой полярной ночи каждая родная душа на вес золота. Да и Чижу одному там несладко придется, должна понимать.

О Чиже Муравко всегда думал так, словно это был его родной отец. Даже называть его хотелось не «товарищ полковник», не Павел Иванович, а как отца – батя.

Да он, по сути, и был здесь ему отцом. Первый вылет после училища – с Чижом, первый выговор – от Чижа, первая благодарность – тоже от него. Ни один шаг молодого летчика в небе не остался им не замеченным. Да разве только его, Муравко, Чиж поднимал на крыло? О «школе Чижа» были наслышаны многие.

Учил он летчиков жестко, не щадил перестраховщиков, делал все, чтобы каждому дать возможность вволю полетать. Планы и по налету, и по классности в полку всегда перекрывались с лихвой.

Когда проверяющие упрекали его за риск, он отвечал резко и непримиримо:

– Без риска не победишь.

И продолжал гнуть свою линию: летать смело, брать от техники все, что она способна отдать, и даже – больше.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 156
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать К своей звезде - Аркадий Пинчук торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться