В поисках утраченного - Алексей Иванович Толстых

время, когда были составлены списки, то это весомый аргумент.

– Ай, красава! Ай, молодец! Два ноль в твою пользу.

– Эй, молодцы! – вмешалась в разговор Лариса. – Объясните простой девушке, кто это такой Павловец, вокруг которого столько восторга?

– Это, Ларис, известный изограф Оружейной палаты Московского кремля, – ответил Быков. – Он был учеником и соратником знаменитого иконописца Симона Ушакова.

– А как он тогда попал сюда, в Нижегородский край?

– Ну, во-первых, он был родом из нашего Павлова, отсюда и прозвище – Павловец. Настоящая же его фамилия Ерофеев. А, во-вторых, для росписи храмов, он был приглашен самим митрополитом Илларионом, который начинал свою церковную деятельность, кстати сказать, в Макарьевском монастыре.

– Это тот Илларион, который был жестоким гонителем староверов? – переспросила Лариса.

– Он самый.

– Ну, с Макарьевым понятно. А зачем он нанимает знаменитого, а значить и дорого изографа для церкви в Исадах? – продолжала интересоваться Лариса.

– Исады, в свое время, были подворьем Макарьевской обители, – вставил Сергей. – Проще говоря, и церковь и село были собственностью монастыря.

– Более того, Ларис, – добавил Быков. – Он даже в память своего отца, простого священника, возвел прекрасный каменный храм в селе Кирикове, куда, также, приглашает для росписи того же Павловца.

– Надо же, какой заботливый был сын.

– Подожди-ка Ларис, – прервал ее Сергей. – А церковь то, как называется?

– Успение Богородицы. А, что?

– И Павловец ее также расписывал?

– Ну, да.

– Черт, Быков! Почему из тебя надо все клещами вытаскивать?

– Ты, что кипятишься, Серег? Ларис, он, чего ко мне привязался?

– Правда, Сереж, – сказала примирительным тоном Лариса. – Что не так-то?

– Да не, все так, – улыбнулся Григорьев. – Просто мы, почему-то решили, что раз Богородица, то непременно должна быть Казанской. А другие варианты просто даже не рассматривали. И если бы не Ванькин сейчас рассказ, так бы и шарили по Казанским храмам.

– То есть, ты хочешь сказать, что ангел указывает на Кириковский храм, а не на Лысковский? – уточнил Быков.

– А почему бы и нет, – утвердительно кивнул Сергей.

– А, не далековато?

– А Макарьев, твой, прям рядышком.

– И все же, я считаю надо начать с Макарьева.

– А я предлагаю начать с бутылочки вина, – рассмеялся Григорьев.

– Так! Я не поняла? – сделала серьезное лицо Лариса.

– А я, в принципе, не против, – поддержал друга Быков.

– Ой! А, когда это мы были против?

– Спокойно, Ларис! Я специально остановился в этом местечке, недалеко от города, чтобы не тащится из Нижнего ни свет ни заря. А, во-вторых, – Сергей понизил голос и наклонился к подруге, – на нас уже и так косятся официанты, что мы сидим и ничего не заказываем.

– Ну, ладно! – улыбнулась она в ответ. – Я, надеюсь, приличное вино у них найдется?

– А вот сейчас мы у них и спросим, – ответил Григорьев, подзывая официанта.

Продегустировав принесенное вино, все прошлись по его составляющим. Однако в итоге согласились, что пить, все-таки, можно.

– Итак, – сказал Григорьев, сделав небольшой глоток, – у нас вырисовывается интересная картина – Макарьев и Кириково.

– Да уж, развилка! – согласился Быков, также отпив немного вина. – И все же Макарьев…

– Так, Вань, не начинай, – прервал его Григорьев. – Согласен! Макарьев, конечно, предпочтительней, но и Кириково не надо скидывать со счетов.

– И, что ты предлагаешь? – спросил Быков.

– Разделиться, – просто ответил Сергей. – Мы с Ларисой поедем в Кириково, а ты в Макарьево.

– Ой, Сереженька! – с умилением произнесла Лариса. – А можно я завтра с Ваней в Макарьев? Я там последний раз была, когда еще в школе училась. Когда еще такой случай выдастся? А?

– Ну, что ж, в Макарьев, так в Макарьев, – развел руками Сергей. – А я тогда, в Кириково.

– Вот это я понимаю – взаимопонимание! – рассмеялся Быков, чокаясь с друзьями.

– Ура! – подхватила Лариса.

Глава IV

Бричка тряслась из стороны в сторону по ухабам разбитой дороги. Обгоняя, неторопливо бредущие по грязи колоны солдат, повозка со своими пассажирами, спешила в город.

– Монсеньор! Куда мы спешим, ведь Москва уже наша? – спросил прелат, старавшийся удержаться на очередной кочке.

– Это страшный город Жан! – ответил папский легат. – Он никогда не будет нашим. Надо успеть завершить в нем все наши дела, пока эти варвары не вернули его обратно.

– Но ведь, как сказал офицер, русские покинули его и ушли. Война окончена. Не сегодня, так завтра Александр запросит у императора мира.

– Андре, ты, как и многие другие, плохо знаете русских. Поверь мне! Мира не будет!

Въехав на мощенную мостовую городской улицы, кареты поехала быстрее. Выглянув в окно, легат посмотрел по сторонам. Кругом царил хаос. Солдаты вламывались в дома таща от туда все, что подворачивалось под руку. Некоторые были уже пьяны.

– Стой! – скомандовал он кучеру, завидев группу офицеров. – Господа, где можно найти императора?

– В Кремле, сударь! В Кремле!

– В Кремль! – приказал легат.

– Он знает дорогу? – удивился приор.

– Кто, Жак? – рассмеялся папский посланник. – Мой дорогой Андре, Жак мой старый слуга, с которым мы здесь были не раз. Он не только знает дорогу, но все ходы и выходы в этом чертовом городе.

При въезде в Кремль карета была остановлена гвардейцами, стоявшими на страже.

– Кто такие? – спросил подошедший офицер.

– Я папский легат Сегюр, а это мой помощник приор Андре, мы к императору по очень важному делу.

– Император в царских покоях, монсеньор! – почтительно проговорил офицер, делая знак солдатам пропустить.

– А мне говорили, что в гвардии одни безбожники, – проговорил Андре, откидываясь на спинку.

– Как видишь, есть еще добропорядочные католики.

Бонапарт стоял у окна, всматриваясь куда-то вдаль. Цель достигнута, но, отчего-то, радости на душе не было.

– Сир! – позвал караульный офицер. – Сир!

Наполеон повернулся к двери и вопросительно посмотрел на своего гвардейца.

– Там посол от папы, просит аудиенцию.

– Пусть войдет, – небрежно сказал он и сел в кресло.

Вошедшие почтительно склонили головы, остановившись посреди комнаты.

– Присаживайтесь, господа. Я вас слушаю. – Вежливо проговорил Бонапарт, указав рукой на стулья напротив.

– Я папский легат Сегюр, – сказал посланник, присаживаясь.

– Что хочет от меня его святейшество?

– Вы слышали о Либерии Ивана Грозного? – в свою очередь спросил легат.

– Об этой знаменитой библиотеке, даже глухой наверняка слышал, – улыбнулся император. – Однако мне кажется, что все это утопия.

– А если я вам скажу, что это не вымысел, а, правда.

– Хорошо! Приведите хоть один аргумент в свою пользу.

– Ну, хотя бы тот факт, что Софья Палеолог привезла ее сюда в Москву.

– С этим разве кто спорит, – развел руками Бонапарт. – Однако, как мне известно, в польское владычество на Москве, она исчезла. И с тех пор ее никто не видел. Может, досточтимый легат, она давно уже у вас?

– О, сир! – улыбнулся посланник. – Если бы это было так, я бы не стоял сейчас перед вами. Беда в том, что в это благодатное время, нам так и не удалось проникнуть в Сергиевскую лавру. Бездарная осада гетмана Сапеги, лишила нас такой возможности.

– И вы теперь предлагаете мне штурмом захватить этот монастырь? – рассмеялся Наполеон.

– Ну, что вы, сир! Зачем такие сложности. Тем более это ни к чему, так как во времена Алексея Михайловича Либерия тайно была доставлена сюда в Москву.

– Вы в этом