В поисках утраченного - Алексей Иванович Толстых

– А ты где их взял? – спросил Быков.

– В министерстве, конечно, – просто ответил Сергей. – Только не я, а тот самый Буратино, про которого я вам рассказывал.

– Ну, раз все официально, – успокоившись, сказала Лариса. – Я предлагаю сделать остановку и позавтракать.

Григорьев удивленно посмотрел на свою подругу в зеркало заднего вида.

– Сереженька! – мило улыбнулась она в ответ. – Ты сам сказал, что нас там ждут. А раз так, то я полагаю, что ничего страшного не случиться, если мы даже и опоздаем. Тем более что, не знаю как Ванечка, а мы с тобой кроме кофе, больше ничего с утра и не ели.

– Отличная идея! – поддержал Быков. – Я только за! И, кстати, вон на том подъеме находится весьма приличное кафе.

Еда в кафе действительно оказалась не только приличной, но и весьма вкусной. Друзья с аппетитом поедали печеные творожники, запивая их прохладным соком.

– Ну, что господа инспектора, – покончив с едой, сказал довольный Иван. – Можно и дальше в путь трогаться?

– Думаю, что да, – ответил Сергей, вытирая рот салфеткой. – Нас ждут если и не великие, то весьма неотложные дела!

II

Все необходимые официальные согласования, в администрации утрясли быстро. Глава, не став вдаваться в подробности проверки и мельком взглянув на представленные бумаги, вызвал к себе своего зама, которому и поручил оказать содействие в проведение инспекции.

Заместитель, также не очень рвался сопровождать комиссию в поездке по церквям, ссылаясь на занятость. И услышав от Григорьева, что они самостоятельно могут проехаться по нужным объектам, обрадовался и пообещал предупредить всех, чтобы они не чинили никаких препятствий.

– Ну, что товарищ начальник, куда лыжи навострим? – спросил Иван, выходя довольный из здания администрации.

– Начнем с Исад, – не раздумывая, ответил Сергей.

Некогда большое село, Исады расположилось близ районного центра Лыскова, на правом берегу Волги. Но за годы бесхозяйственности оно зачахло. Большая часть населения покинуло его, продав свои дома под дачи. Прекрасный вид на Волжские просторы и красавец Макарьевский монастырь сделали его любимым местом отдыха нижегородцев.

Въехав в село, друзья остановились возле полуразрушенной церкви.

– Вот вам и Стефановский монастырь, – с печалью в голосе сказал Григорьев.

– М-да, – в тон ему промолвил Быков, выходя из машины.

– Ну, что Ларис, пойдем и мы посмотрим? – предложил Сергей, последовав за Иваном. – Да и возьми фотоаппарат, постарайся отснять все, как снаружи, так и внутри.

Обойдя церковь, они вошли внутрь. Печаль и уныние от развалин сквозила во всем. Некогда величавый храм теперь представлял собой жалкое его подобие. Остановившись на средине зала, друзья огляделись.

– С чего начнем-то? – спросил Быков, с тоской посмотрев на своего друга.

– В своем отчете о проделанной работе, я умолчал нашему Буратино об одной важной особенности. – Проговорил Григорьев, продолжая озираться вокруг. – Раскрывая смысл списков, я упустил концовку. А она такова: «путь укажет ангел». Следовательно, нам нужно искать ангела.

– Который вострубил миру о Новом Завете! – подхватил торжественно Иван.

– Что-то в этом духе, – кивнул головой Григорьев, разглядывая облупленные стены.

– Смотри, Серег! – вдруг радостно вскрикнул Иван. – Фреска сохранилась! Обалдеть!

Подойдя к ней все с любопытством стали ее разглядывать. Это оказался фрагмент какого-то Библейского сюжета, на котором, уже непонятно кому, ангел указывал дорогу.

– Странно. Каким чудом она могла сохраниться? – сказала Лариса, обводя взглядом обшарпанные вокруг стены.

– Или же кто-то ее сохранил, – проговорил Сергей, повернувшись в сторону, на которую указывал ангел.

– Ты думаешь это тот самый знак? – спросил Быков, последовав ему примеру.

– Вполне! – согласился с ним Григорьев.

– Супер!

– Сережа, здесь какая-то ниша, – сказала Лариса, подойдя к месту указанному ангелом. – Ой! Ребята! Сюда! Здесь тоже ангелочек. Правда, его еле-еле видно.

– Действительно, Серег! – сказал Иван, уже стоящий возле Ларисы и разглядывавший нишу. – Правда этот с трубой или рогом.

– “И вострубили ангелы. И пали стены Иерихона”, – процитировал Сергей, почему-то пришедший на ум известный сюжет из Библии, подходя к ним.

– Сереж, а что это за ниша такая? – спросила Лариса.

– Это, по всей видимости, все, что осталось от алтаря, – ответил он.

– Ну, точно Серег! – воскликнул Быков. – В старину монахи любили прятать какие-нибудь ценные вещи в алтаре.

– Нет Вань. Здесь совсем другое. – Спокойно сказал Григорьев, внимательно рассматривая изображение.

– Почему ты так решил? – спросил он.

– Потому что по церковным канонам, ангел сообщающий, какую-либо весть должен трубить в трубу. Ведь в переводе с греческого: ангел это “вестник”. А наш, просто держит ее в руках.

– И, что это значить? – спросила Лариса.

– А это значить – ничего.

– В смысле?

– В самом прямом. Труба или рог в руках ангела означает – звук или же ветер. Следовательно, если наш ангел не трубит – труба в его руках это просто ветер, то есть пустота.

– Подожди Серег, – вмешался Иван. – Но и у ветров есть свои направления.

– В принципе, логично, – согласился Григорьев. – Давайте посмотрим тогда, куда же он нам указывает.

– Интересно, – промолвила Лариса, – а что брать за основу? Сам ангел смотрит в одну сторону, а своей трубой указывает в другую.

– М-да! Развилка, – согласился Быков. – Лицом смотрит в окно, а трубой указывает на дверной проем.

– Но это, что-то должно же, значить? – спросила Лариса, поочередно глядя, то на Сергея, то на Ивана. – Не просто же так его изобразили?

– Что-то должно! – задумчиво пробормотал Григорьев и направился в сторону окна. Но, не доходя до проема, остановился и стал внимательно разглядывать стену и пол. Смерив затем взглядом расстояние, он вернулся к своим спутникам. Посмотрев на их озабоченные лица, Сергей улыбнулся.

– В этой церкви, по всей видимости, существовало два предела, – пояснил он. – Один наверняка был в честь Николая чудотворца, так как храм носит его имя, а другой был посвящен еще кому-то. На него и смотрит ангел.

– И кто это может быть? – снова спросила Лариса.

– Да кто угодно, – ответил Григорьев.

– Ну, а труба? – не унималась Лариса.

– Она же ветер, – добавил Иван.

– Так! Давайте начнем все с начала, – подняв руки, сказал Сергей, как бы призывая к тишине. – Итак, что мы имеем – ангела, который несет в себе двойной смысл. Свой взор он устремил на другой предел, как бы говоря, что там ищите ответы на свои вопросы. Однако своей рукой с трубой он указывает нам на дверь, как бы показывая, что в этом храме мы не найдем этих ответов.

– Замкнутый круг, какой-то, – проговорил Быков.

– Только не круг Вань, а треугольник. – И Григорьев провел рукой по воздуху прямые линии, как бы соединяя два предела с дверью.

– И, что это означает?

– Это означает тройственность. А троичность, что у нас символизирует?

– Троицу! – радостно вставила Лариса.

– Или Богородицу! – добавил Сергей.

– Ну, Троица понятно – Отец, Сын и Святой Дух. А Богородица? – удивленно развела руками Лариса.

– Материнство, Любовь и Жертвенность, – пояснил Быков. – Отсюда и разные изображения и названия икон самой Богородицы.

– Правильно! Вот, что значить профессиональный антиквар, – с улыбкой сказал Григорьев. – Итак, поехали дальше. Что мы видим за окном?

– Макарьевский монастырь, – посмотрев в окно, ответила Лариса.

– Правильно. – Не