Горечь прошлого - Юки Вольф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лекарство, что прописал лекарь, помогало лишь притупить боль. Милая Лилиан… Каждую свободную минутку я думал о ней, спешил после тяжелой работы домой… Сестра, не смотря на болезнь, не унывала и даже пыталась делать что-нибудь по хозяйству. Поначалу я запрещал ей, но она говорила, слабо улыбаясь, что лежа приближает свою смерть…
Одним вечером, вернувшись с работы, я застал Лилиан лежащей на полу маленькой кухни. Рядом был разбит горшочек, в котором она варила еду. Лилиан ждала меня… Я, подняв ее, прижал к себе что было сил. Захлестнувшая истерика затмила белый свет. Мне стало в одночасье ненавистно все окружение. Хотелось умереть… Я остался абсолютно один. Родная тетка съехала из города еще до смерти матери, и потому мне пришлось все делать самому. Представь каково это, сколотить гроб для сестры… Похоронить ее мне помог мой мастер кузнец, который и сам уже дышал через раз…Лилиан погрузилась во тьму, оставив меня на этой грешной земле одного.
Николас тяжело уронил голову на руки. Зажмурив глаза, он вновь пережил ту боль и отчаянье одиннадцатилетнего мальчика. Вздохнув, он продолжил:
— Вдруг меня посетило ощущение, что некая невидимая рука указывает мне путь в сторону Торгового Тракта. И тогда я твердо дал обещание своим родным, что выживу, во что бы то ни стало. Буду жить, храня их любовь в своем сердце. Мне везло на протяжении всего человеческого пути. Попав по Тракту в Дейланвур, меня заприметил сын друга моего отца. Он держал мастерскую, куда меня и взяли. А потом я познакомился с мадам Розмарией. Ну, а остальное ты сама знаешь.
Парень устало посмотрел в окно. После разговора не чувствовалось ни облегчения ни тяжести. Одна сплошная пустота. Арлет протянув к нему руку, коснулась его пальцев и, посмотрев куда-то мимо плеча парня тихо сказала:
— Я расскажу тебе о своих призраках прошлого. О том, что наши слабости делают последующую жизнь невыносимой.
Откровенность на откровенность. Ник настолько сосредоточился, что даже не понимал, дышит ли в данный момент. Сейчас он услышит, возможно, то, что ни кто из приближенных Арлет никогда не знал. Значит ли это, что Ник ближе остальных к ней?..
— У меня не было отца, вернее я его не знала, — немного погодя, начала хозяйка дома. — Моя… мать, герцогиня Милэссия Аликтанская была до безумия избалованной аристократкой. Она с самых пленок не знала слово «нет». Милэссия делала все, что хотела и ее любой каприз удовлетворялся. А далее балы и восхищение кавалеров — вот что стояло у нее на первом плане. Мне было семь лет, когда после очередных веселий у нее от какого-то барона сердцееда появилась на свет Катерина…
После рождения ребенка, Милэссия изменилась до неузнаваемости! Стала более любящей, заботливой, нежной. Подарки получали почти ежечасно… Но ничего не может исправить закоренелые привычки даже такое чудо как розовощекий малыш с золотистыми волосами и медовыми глазами…
Шли годы… На меня все чаще обращали взоры частые гости. Мне на это было глубоко плевать. Я боялась за мою сестренку. Уже в десять лет она была восхитительно красива…
Милэссия всячески старалась повыгоднее выдать меня замуж, но ее усилия приводили к полнейшим провалам. Я не могла оставить сестру с этой куклой… Для Катерины я была не только сестрой я почти заменила ей мать. В день совершеннолетия Катерины, Милессия решила организовать в поместье роскошный бал. Сама идея меня насторожила, ведь среди гостей бо́льшую часть занимал мужской пол. Я очень боялась за сестру…
По приказу матери ее одели весьма несоответствующие возрасту: пышное платье золотой парчи с весьма глубоким декольте. Открытые нежные плечи, тонкая талия утянута корсетом. Волосы высоко подобраны и украшены жемчугом. Она походила на куклу в сувенирной лавке… Ее личико выражало покорность, но на самом деле она чуть не плача, шла вслед за матерью. Печаль Катерины терзала мое сердце. Конечно, можно было взбунтоваться, ослушаться, но ей всего шестнадцать.
Единственной ее надеждой была я, но и у меня были руки связаны. Мать всеми силами старалась не допустить моей помощи. В тот вечер я не спускала глаз с Катерины и, как оказалось, не я одна. Молодой герцог на протяжении всего пиршества следил за ней. Вскоре я узнала его. Это был свежий роман Милэссии. Когда он провозглашал тост, в котором подчеркивал всю прелесть Катерины, он не учел того, как на это среагирует хозяйка дома. Все же с возрастом женщины, к сожалению, не молодеют, а мужчины, ты уж извини, всегда падки на красивое молодое тело.
По окончанию бала я хотела побыть наедине с сестрой, но не нашла ее ни в зале, ни среди уходящих гостей. Узнав у служанки, что Катерину забрала Милэссия я сломя голову кинулась к ее спальне. Но меня не пускали. Тогда я с бешено бьющимся сердцем ринулась в сторону сада, ведь окна спальни выходили как раз в садовую глушь. Изорвав платье о кусты, я, наконец, добралась, но звуки, доносившиеся из спальни, остановили меня на ходу.
Крики Катерины смешивались с руганью матери… В тот момент меня захлестнула волна ярости и единственное о чем я мечтала… нет жаждала, так это убить эту женщину! Все мои попытки проникнуть в спальню сестры окончились тем, что меня попросту оглушили, и я уже очнулась на следующее утро. Как только очнулась, сразу поспешила к Катерине и мне снова помешали, сказав, что в своем кабинете меня ожидает Милэссия. Когда пришла я сперва узнала о сестре, однако мой вопрос решили игнорировать. Мать, указав на гостя, представила его как
