Горечь прошлого - Юки Вольф

улиц выйдут к соборной площади. Дальше через мост Святых к Алгалурскому лесу, близ которого расположился монастырь Святой Лиалы.

— Джозеф, ты решил сделать мне подарок в честь хорошего поведения? — демон потирал руки, жадно посматривая на призрачно белеющие стены монастыря. — Люблю послушниц.

— То, что я приготовил, тебя весьма порадует, — Джозеф, усмехнувшись, посмотрел на демона. — Однако ждут тебя уже мертвые тела.

— Что ж не судьба значит, — Раф опечалено вздохнул и начал кончиками пальцев прощупывать воздух. — Это те, что возле озера?

Он провел пальцами, словно по невидимой струне. Ник удивился его технике. Чем ближе они приближались к месту назначения, тем сильнее ощущался запах смерти. Снег у берега озера был изрыт и густо окрашен темными пятнами. Кромка льда разломлена и от нее тянулась кровавая дорожка к зарослям сломленного камыша.

— Здесь побывал наш «знакомый», — Джозеф, раздвинув камыши, представил взору беспорядочную груду изуродованных тел. — В этот раз он всего лишь поживился телами. И, как ни странно, он действовал один. Присутствие того человека отсутствует. Предполагаю, что получив приказ, он ждал монахинь здесь.

— А отдававший приказ, возможно, кроется в самом монастыре, — Ник неожиданно для себя выразил сие умозаключение. Словив на себе сосредоточенные взгляды, парень поспешил объясниться, — ну, это всего лишь мое предположение не более.

Внезапно Раф в мгновение ока совершил круговой обход озера, при этом все время, прислушиваясь к тишине. Охотники напряженно озирались. Что-то не так… и демон это чувствует. Завершив свой обряд, Раф предотвратил всякие расспросы одним взмахом руки. Да и расспрашивать уже смысла не было: охотники своими глазами увидели, что так насторожило Рафа. Снег вдруг начал искриться красноватыми огоньками, словно россыпь углей. Лэйла сжалась при виде них и вцепилась в руку Николаса. Парень ощутил, как ее пробирает дрожь. Он никак не мог понять, что происходит. Всеобщая напряженность играла на нервах. Ник хотел как-то разбавить эту тягучую липкость, и уже было открыл рот, как Раф раздраженно вскинул руку и гневно глянул на напарника.

В это время «угли» приняли вид маленьких бурых существ, с толстыми короткими ножками и длинными отростками-руками. Ник смотрел на это все во все глаза. Он впервые видел нечто подобное: маленькие, с большими животами существа, напрочь лишенные глаз и рта, издавали неприятные хлюпающие звуки. Бугристые тела иногда вспыхивали яркими искорками, натыкаясь на места, где пролилась кровь. Но стоило им наткнуться на существенные куски тел, они начинали дрожать и раздуваться. Вся эта картина рассеялась туманом и когда глаза Николаса уловили ясные очертания каких-то построек, он, наконец, услышал голос Лэйлы.

— Вижу не в первой, а ощущения всегда одни и те же. Мерзкие твари…

— Что, черт возьми, это было? — за столь долгое молчание Ник удивился собственному голосу.

— Мелкие бесы, — ответил Джозеф, с отвращением сплюнув. — Звуки что они издают, куда ужасней, что ты слышал. Влияя на психику, они тем самым делают из тебя легкодоступный овощ.

— Очень любят появляться в местах, где произошло жестокое убийство. Но и не упускают шанса, полакомится живой плотью, — Раф осматривал окрестности. — Давненько их не было. Нужно разобраться.

Он исчез. Как позже выяснилось, Раф вновь был подвержен снятию печати. И на сей раз он не торопился возвращаться с докладом о проведенной работе. «Интересно, каким образом Раф уничтожает себе подобных?» — думалось Нику.

— И что самое интересное в окрестностях города его нет, — разговор Джозеф и Лейлы плавно просачивался в мысли Николаса. «Ага, это они о событии на озере», — парень весь обратился в слух.

— Это что же выходит, он появляется из ниоткуда и исчезает в никуда?

— Почему же в никуда, — говорил Джозеф неспешно. — Его следы теряются на западе вблизи Гнилостных Болот. А там сама знаешь, тяжело выявись след точно. Я вот что думаю, мы завтра с Николасом заглянем в монастырь… Здается мне, наш «знакомый» бывал там…

Николас довольно потянулся. Наконец-то стоящее дело. И снова на дело с Джозефом. Осталось ждать утра… А пока нужно готовится к предстоящей встрече с Арлет. Хозяйка дома не заставила себя долго ждать. Не успел Николас покинуть ванную комнату, как в дверь, постучавшись, вошла одна из служанок.

— Ох, жаль, что я раньше не зашла. Так бы застала тебя в ванной, — курчавая брюнетка, игриво подмигнула Нику. — Госпожа велела передать, что сама навестит тебя.

— Погоди, она сама придет? Сюда? — Николас развел руками, удивленный новостью.

— Да я б и сама приходила к тебе с визитами, — хохотнула та. — Жди. Скоро придет.

Ник разнервничался. Одно дело, когда видеться приходилось у нее, а другое… Да и потом, когда она была у него в комнате он был больной и немощный. Да уж…

— Можно? — Арлет приоткрыв дверь, чуть улыбнулась.

— Да-да конечно, — Николас зачем-то поправил покрывало.

Она плавно вошла в комнату. Было бы настоящим преступлением не оценить ее вечерний наряд: легкая туника, словно бордовый дымок окутывала ее фигуру. Локоны волос в свободном падении шелком струились до пояса. Арлет прошла к окну, и Николаса обвеял нежный цветочный аромат.

— Не люблю безлунные ночи. Становится как-то тоскливо и хочется с кем-нибудь поделиться своими мыслями да хотя бы просто поговорить, — ее лицо стало грустным… усталым. Присев в кресло, Арлет прикрыла глаза и погрузилась в свои думы. Николас внимательно наблюдал за вампирессой. То, что она пришла поговорить о чем-то весьма значимом ясно как день в месяц Желтой Ольферии6.

— Николас, расскажи о своем детстве, — неожиданно произнесла Арлет. Она взирала на парня из-под полуопущенных ресниц.

Эта просьба сковала Ника железными цепями. В груди образовался ком, не дающий вздохнуть. Воспоминания седыми призраками замелькали в голове…

— Что ж… Мой отец был мастером по — дереву. Его искусство резьбы высоко ценилось. Мама работала у тетки в трактире. Характер у тетки был прескверный, однако отказать родной сестре в работе она не могла. И поэтому мама заведовала кухней в трактире. Моей сестре Лилиан было лет восемь, когда в ночь семнадцатого дня месяца Снежной Совы появился я. Поначалу жизнь протекала весело и беззаботно… А потом по истечению восьми лет я начал познавать все тяготы жизни. Мама тяжело заболела, а отец был казнен как участник мятежа против короля… Когда Лилиан исполнилось семнадцать лет ей неожиданно сделал предложение один молодой граф. Он заприметил ее в трактире тетки, куда часто захаживал перекинуться картишками. В своем намерении жениться молодой человек был весьма настойчив. Обещал золотые горы, прими сестра его предложение. Я девятилетний работал подмастерьем в кузнице. Тяжело приходилось, но я не жаловался. Мама с каждым днем угасала, а денег