Ресторан «У конца вселенной» (перевод В.Генкина) - Дуглас Адамс

— Ухватил, — счастливым голосом ответил компьютер и мощный взрыв сотряс мостик.

Когда минутой позже на мостик вошел Зарнивуп с синяком в полфизиономии, он с интересом оглядел четрые облачка дыма, быстро скользящие к решетке кондиционера.

Глава 14

Четыре неподвижных тела падали сквозь черную пустоту. Сознание умерло, холодное забвение затягивало эти тела глубже и глубже в колодец небытия. Грохот безмолвия эхом отдавался вокруг них, и наконец они погрузились в темный и горький океан, тягуче красные волны которого медленно поглотили их — казалось, навсегда.

После того, как они всплыли на поверхность, и их целую вечность носило по волнам этого океана, он отступил и оставил их лежать на холодном жестком берегу — останки кораблекрушения в океане Жизни, Вселенной, и Всего Такого.

Их сотрясала дрожь, вокруг них бешено плясали огни. Холодный жесткий берег дернулся, еще раз дернулся, и наконец, успокоился. Он слабо светился — именно так, как в полутьме светится очень хорошо полированный холодный жесткий берег.

На них неодобрительно смотрело небольшое зеленоватое пятно.

Оно кашлянуло.

— Добрый вечер, мадам, господа, — сказало оно, — вы заказывали столик?

К Форду вернулось сознание — словно оно было на резинке, и его оттянули, а потом отпустили. Он ошалело уставился на зеленое пятно.

— Заказывали? — слабым голосом спросил он.

— Да, сэр, — сказало пятно.

— А в загробной жизни тоже нужно заказывать столик?

Насколько возможно для зеленого пятна неодобрительно поднять бровь, именно оно это сейчас и сделало.

— Загробная жизнь, сэр? — спросило оно.

Артур Дент пытался схватить ускользающий рассудок — так пытаются схватить кусок мыла, упавший в ванну.

— Это загробная жизнь? — с трудом проговорил он.

— Насколько я могу предположить, — ответил Форд Префект, пытаясь определить, где здесь верх. Он выдвинул теорию, согласно которой верх должен находиться в направлении от холодного жесткого берега, на котором он лежал, и, шатаясь, поднялся на то, что, как он надеялся, было его ногами.

— Я имею в виду, — сказал он, мягко покачиваясь, — что мы ведь никак не могли выжить после этого взрыва.

— Нет, — пробормотал Артур. Он приподнялся на локтях, но это все равно не улучшило его состояния. Он снова рухнул ничком.

— Нет, — сказал Триллиан и встала. — Никак не могли.

Откуда-то снизу донеслось глухое бульканье. Это Зафод Библброкс пытался заговорить.

— Я-то точно не выжил, — глухо булькнул он. — Считайте, я уже покойник. Бум, бац, и вот вам свеженький труп — получите.

— Ну, спасибо, — сказал Форд. — Никаких шансов у нас не было. Нас, должно быть, разнесло в клочки. Ноги в одну сторону, руки в другую.

— Точно, — сказал Зафод Библброкс, запыхтел и попытался подняться на ноги.

— Если мадам и господа желают что-нибудь выпить… — сказало зеленое пятно, нетерпеливо пульсируя рядом.

— Фиу-ууу, шлеп… — продолжал Зафод, — и я мгновенно раскварковываюсь в атомную пыль. Слушай, Форд, — обратился он к одному из расплывчатых пятен, которые плавали у него перед глазами, и в которому ему вроде бы удалось опознать Форда Префекта, — а у тебя перед глазами пролетела вся твоя жизнь в одно мгновение?

— А у тебя тоже пролетела? — удивился Форд. — Вся жизнь?

— Ага, — сказал Зафод. — По крайней мере, я считаю, что это была именно моя жизнь. Понимаешь ли, в последнее время я частенько не возвращаюсь на ночь в свои головы.

Он вгляделся в окружавшие его различные формы, которые, наконец, становились форменными формами, а не расплывчатыми и пульсирующими бесформенными формами.

— Итак… — сказал он.

— Итак что? — спросил Форд.

— Итак мы здесь, — неуверенно продолжал Зафод, — лежим бездыханные…

— Стоим, — поправила его Триллиан.

— Э-э… стоим бездыханные, — продолжал Зафод, — у входа в этот полный скорби…

— Ресторан, — сказал Артур Дент, который поднялся на ноги и теперь, к немалому своему удивлению, видел все достаточно отчетливо. Точнее, удивило его не то, что он может видеть, а то, что он может видеть.

— И вот мы здесь, — упрямо продолжал Зафод, — стоим бездыханные у входа в этот…

— Первоклассный, — вставила Триллиан.

— Ресторан, — закончил Зафод.

— Странно, правда? — сказал Форд.

— В общем, да.

— Хотя люстры красивые, — сказала Триллиан.

Они огляделись в полной растерянности.

— Если это и загробная жизнь, — сказал Артур, — то подарочное издание.

На самом деле люстры были несколько слишком роскошны, и в какой-нибудь идеальной Вселенной низкие сводчатые потолки, под которыми они висели, не покрасили бы именно в такой оттенок темно-бирюзового цвета, и даже если покрасили бы, то не стали бы еще и подсвечивать скрытыми светильниками. Эта Вселенная, однако, далеко не идеальна, дальнейшими подтверждениями чему служили режущий глаз рисунок на мраморном полу, и оформление стойки бара с мраморным верхом длиной метров в шестьдесят. Передняя ее стенка была обшита шкурками почти двадцати тысяч антаресских мозаиковых ящерок, несмотря на то, что двадцать тысяч ящерок когда-то использовали эти шкурки для хранения всех своих внутренних органов.

Несколько хорошо одетых созданий стояли, небрежно облокотившись на стойку, или, развалясь, сидели в глубоких креслах у столиков. Молодой офицер-вл`хург и его дымящаяся зеленым девушка прошли через бар к дымчатым стеклянным дверям, за которыми сверкал огнями главный зал Ресторана.

Позади Артура было окно во всю стену. Оно было завешено плотной шторой. Артур чуть-чуть отодвинул штору и выглянул наружу. Он увидел тусклый, мертвенный пейзаж, который в другое время вызвал бы у него нервную дрожь. Однако другого времени у него не было, и на этот раз отнюдь не пейзаж превратил его кровь в жидкий гелий и вызвал у него ощущение, что кожа его не только покрылась огромными доисторическими мурашками, но и свернулась в трубочку со спины к затылку. Это было небо…

Швейцар вежливо задернул штору.

— Все в свое время, сэр, — сказал он.

Глаза Зафода блеснули.

— Слушайте, покойнички, давайте пораскинем мозгами, — сказал он. Кажется мне, мы здесь не допоняли чего-то архиважного. Чего-то, что кто-то сказал, а мы не обратили внимания.

Артур был неимоверно рад, что его внимание отвлекли от пейзажа за окном.

Он сказал: — Я сказал, что если это загробная жизнь…

— Ну да, и теперь жалеешь об этом? — оборвал его Зафод. — Форд?

— Я сказал, что это странно.