Тревожный август - Эдуард Хруцкий

- Мало у нас праздников, вернее, совсем нет их. Но ничего, мы потерпим. Я не знаю, когда придет он на улицу нашу. Знаю только, что праздник этот в дороге и имя ему - Победа. Доживем ли мы до него? Постараемся, конечно. А теперь давайте о Ване Шарапове вспомним, о дорогом нашем товарище...

Данилов задумался, потом выпил содержимое кружки:

- Вот так. Те, кто доживет, за погибших выпьют на празднике нашем. А теперь все. Пора в дорогу. А вторую бутылку спрячьте. Найдем кого надо отметим.

И снова машина бежала по военному Подмосковью. И снова пассажиры разглядывали следы войны. Опять их останавливали патрули и проверяли документы. Больше часа проторчали они у моста, где молоденький младший лейтенант, начальник переправы, пытался навести порядок. Он кричал тонким, срывающимся голосом, поминутно поправляя очки, хватался за кобуру. Но его никто не слушал. Шоферы всегда слыли народом наглым. А вблизи фронта с ними вообще сладу не было. Они каким-то шестым чувством уловили слабость лейтенанта и теперь делали что хотели. Над мостом стоял гул автомобильных гудков, грохот колес, грубая брань. Данилов неодобрительно поглядывал из окна машины на происходящее.

"Что они делают, - думал он, - словно нарочно сбивают пробку, а если налетят самолеты? Странно другое: в кабинах некоторых машин сидят командиры, и никто из них не вмешивается". Иван Александрович вышел из машины. За его спиной хлопнула дверца, оперативники следовали за ним. Они медленно шли вдоль колонны машин, и шоферы с удивлением глядели на четырех командиров милиции. Протиснувшись между радиаторами и бортами полуторок и ЗИСов, Данилов наконец добрался до середины моста. Он сразу же понял, в чем дело. Полуторка, доверху груженная какими-то ящиками, столкнулась с прицепом другой машины. Данилов еще раз мысленно выругал начальника переправы, позволившего одновременное двустороннее движение на мосту.

А младший лейтенант суетился возле человека с петлицами техника-интенданта и здоровенного шофера в мятой, промасленной гимнастерке. В воздухе висел мат, по разгоряченным лицам спорящих Иван Александрович понял, что дело может дойти до кулаков.

- А ну прекратите, - почти не повышая голоса, скомандовал он, техник-интендант, ко мне!

- Ты кто такой? - повернулся к нему шофер. - Ты там пойди... - Он осекся, увидев ромб в петлицах и орден над карманом гимнастерки.

- Что вы сказали? - чуть растягивая слова, переспросил Данилов. - А ну повторите!

Рядом с шофером выросла фигура Полесова, он крепко взял его за руку, повернул к себе.

- Отберите у него документы. Я долго вас ждать должен, техник-интендант?

- Я, товарищ...

Видимо, тот никак не мог разобраться в знаках различия Данилова и на всякий случай начал именовать его по-армейски:

- Я здесь, товарищ комбриг!

- У вас есть люди?

- Так точно.

- Немедленно пусть расцепят машины. Муравьев, бегом на тот конец моста, остановить движение.

Через пятнадцать минут сбившиеся в кучу машины пришли в движение. Включив задние передачи, они медленно съезжали с моста. Грузовик техника-интенданта вытащил на противоположный берег разбитый прицеп. Откуда-то взялись бойцы-регулировщики, занявшие свои посты по обе стороны моста. Быков, пользуясь преимущественным правом, подогнал свою "эмку" прямо к Данилову. Все заняло не больше получаса.

- Ну вот и порядок, - Данилов открыл дверцу, - а вы, младший лейтенант, - повернулся он к начальнику переправы, - учитесь командовать или уходите служить в банно-прачечный отряд. Ясно?

- Так точно, товарищ комбриг.

- Документы водителя направьте по инстанции. Полесов, передай их младшему лейтенанту - Приложив руку к козырьку фуражки, Данилов сел в машину.

К райцентру они подъехали в сумерках. Еще раз показали документы и, узнав, где находится райотдел НКВД, направились сразу туда.

РАЙЦЕНТР. Август

- Вот здесь мы вас разместим, - начальник раймилиции Плетнев толкнул калитку.

В густом палисаднике приткнулся маленький, в два окна, домик.

- Вы не смотрите, что он маленький. Место удобное. Машину во дворе под навесом поставьте. Рядом в соседнем доме взвод истребительного батальона расположен. Телефонная связь с ним есть. Часовой ночью службу несет, так что и за вами приглядывать будут. Бойцов вы можете использовать во время проведения операции.

"Молодец, - подумал Данилов, - все предусмотрено". Он с симпатией поглядел на этого маленького суетливого человека.

- Второй вход есть. Там калиточка в заборе, в переулочек выходит. Вернее, пустырь там. До войны был переулочек.

- Сильно город пострадал? - поинтересовался Полесов.

- Говорят, что нет. Я ведь не здешний. Когда немцев прогнали, партизанский отряд, который секретарь райкома партии возглавлял, ушел на запад, задание у них было особое. А начальник милиции вернулся в город. Только не дошел. Нашли его на окраине, у водокачки, убитым. Так полагаем, что немцы. Их здесь первое время было много. Так бежали, что части свои растеряли. Я в Балашихе работал замначальника. Вот меня и сюда. Ну, располагайтесь, располагайтесь.

Когда подошли к крыльцу, Плетнев попридержал Данилова за локоть:

- Я там приказал стол накрыть. Чаек и все такое. Так что ужинайте, отдыхайте.

- А вы?

- Не могу, мы с начальником угрозыска на станции операцию проводим.

- Что-нибудь серьезное?

- Нет. Мелочевка. Спекулянты.

- Удачи вам.

- К черту! - Плетнев крепко пожал руку, пошел к калитке. - Кстати, крикнул он из темноты, - я участкового вызвал, завтра в восемь он как штык...

- Спасибо.

В сенцах дома пахло полынью и еще какой-то травой, названия которой Данилов никак не мог вспомнить. Иван Александрович вошел в маленькую, чисто побеленную комнатку. На стене горела керосиновая лампа под зеленым абажуром. Свет ее был мягок и уютен.

"Хорошая комната", - подумал Данилов и еще раз мысленно поблагодарил Плетнева за заботу. В командировках очень важно, как и где приходилось жить.

На столе стоял горячий самовар.

- Чай пить будете? - спросил Быков.

- Давай, - Данилов присел к столу.

Пока наливали чай, резали хлеб, открывали консервы, Данилов мысленно планировал, что надо сделать завтра. С кем встретиться, куда съездить. Разговор за столом не клеился, все устали. Едва кончили ужинать, начали готовиться ко сну.

Иван Александрович сел на кровать, заскрипели пружины, он не успел еще снять гимнастерки, как зазвонил телефон.

- Данилов.

- Товарищ Данилов, Иван Александрович, - зарокотал в трубке сочный басок, - тебя лейтенант госбезопасности Орлов потревожил, начальник здешнего райотдела. Мне Виктор Кузьмич приказал тебя срочно в курс дела ввести, так что хочешь не хочешь, а приказ выполнять надо. Жду.

- А как найти твою контору? - спросил Данилов, принимая полудружескую, полуфамильярную манеру собеседника.

- Искать не придется. На улицу выходи, там тебя мои люди ждут. Цап-царап - и ко мне в узилище, - Орлов захохотал. - Жду.

Данилов положил трубку. Молодец Королев, предусмотрел все. Завтра утром он придет в раймилицию, точно зная оперативную обстановку, сложившуюся на сегодняшний день.

Иван Александрович подошел к лампе, прикрутил фитиль.

- Кто?.. Это вы, товарищ начальник? - сонно произнес Белов, приподнимаясь на локте.

- Спи. Спи, - Данилов, стараясь не шуметь, вышел в сени. Там постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и открыл дверцу на улицу.

Он никогда не видел так много звезд. Казалось, что их специально зажгли только сегодня. Призрачный свет луны освещал двор, машину, забор в нескольких шагах. На вытоптанной дорожке лежало лунное серебро, и Данилов пошел по нему. Он не успел сделать и двух шагов, как сзади раздался негромкий голос:

- Стой!

Он обернулся: из опущенного стекла машины торчал тускло поблескивающий в лунном свете ствол нагана.

- Это я, Быков.

Дверцы "эмки" распахнулись, и шофер недовольно спросил:

- Куда едем?

- Никуда.

- А вы что же?

- Я по делам.

- Нет покоя, - заворчал Быков, - ни себе, ни людям.

- Ты почему не в доме?

- Так привычнее.

Данилов распахнул калитку. Темная улица была пуста. Он огляделся, стараясь в мертвенном свете разглядеть людей Орлова. Нет никого. Но все-таки на улице кто-то был, и Данилов чувствовал это.

- Куда идти? - спросил он тишину.

И она ответила ему:

- Прямо, пожалуйста. - Из нее возник человек в форме, знаков различия Данилов разглядеть не мог и пошел рядом с ним. Они пересекли пустую рыночную площадь, свернули в переулок.

- Здесь.

Дом был приземистый, одноэтажный, сложенный из добротного кирпича. Такие раньше купцы строили под магазины.

- Что в нем размещалось до революции? - спросил Данилов у провожатого.

- Купец второй гильдии Козьмин проживал. А теперь мы.

- А при немцах?

- Аналогичная организация.

"Хорошенькое дело, - усмехнулся Иван Александрович, - тоже мне преемственность".