Особая необходимость (Журнальный вариант) - Владимир Михайлов

— Нельзя, — сказал он в ответ на обиженное возражение Азарова. — Не говоря уже о том, что здесь в любую минуту, могут оказаться хозяева…

Насчет хозяев он сказал с неким умыслом. Все были подавлены набегавшими одно за другим событиями. Следовало дать ребятам возможность выговориться, отвести душу. А о хозяевах спутника и этого корабля наверняка захотят поговорить все.

Так оно и получилось.

— Насчет хозяев — это старая песня, — сказал Азаров. — Кто их видел? Никто. Кто видел хотя бы их след? Тоже никто. Уж если ни один из них не счел нужным до сих пор показаться — значит, на всем спутнике нет ни одной живой души. Одни автоматы.

— Допустим, — отозвался Коробов. — Их действительно сейчас может и не быть на спутнике. И тем не менее не исключено, что в любую минуту они могут появиться.

— Откуда? — запальчиво спросил Азаров. — Из воображения? Оно не у всех такое необузданное, как у тебя…

Коробов пропустил выпад мимо ушей.

— Почему из воображения? С планеты… От Марса нас отделяют всего двадцать три тысячи километров. Для такой вот ракеты расстояние пустяковое. Предположим, что спутник действительно автоматизирован до предела. Но время от времени сюда могут являться и его настоящие хозяева, ну, для контроля, что ли, для наладки… А кто может поручиться, что те же автоматы не сообщили им о нашем прибытии и сейчас их ракета уже не находится где-нибудь поблизости?

— Поручиться, конечно, трудно… — сказал Раин. — Но все же это кажется маловероятным.

— Почему?

— Потому, что это не дает ответа на один вопрос: почему в течение всех этих лет, обладая такой первоклассной стартовой площадкой для космических путешествий, как этот спутник, и такими кораблями, как тот, в котором мы находимся (он похлопал ладонью по креслу), они до сих пор не посетили Землю?

— Вопрос не новый, — сказал Сенцов.

— Тем не менее закономерный. Ответ может быть, как я считаю, только один: они не посетили нас потому, что их здесь давно нет.

— Как давно? — спросил Азаров.

— По меньшей мере с тысяча девятьсот восьмого года…

— Но что же могло произойти на планете за несколько десятков лет?

— А почему обязательно на планете?

— Ну, знаешь ли, — сказал Коробов, — это уже несерьезный разговор. Что же, по-твоему…

Сенцов с удовольствием слушал разгоревшийся спор: все, казалось, и в самом деле забыли, в каком положении очутились. Три голоса звучали переплетаясь… Кстати, почему только три?

Сенцов перевел взгляд на Калве. Тот как вошел в каюту, так и стоял возле двери, даже не присел, только положил на пол свой мешок с водой. Он даже не открыл, как другие, шлем скафандра, и лицо его за отблескивавшей пластмассой было плохо различимо.

— Лаймон, а ты как думаешь? — спросил Сенцов.

Калве не пошевелился. Тогда Сенцов встал, подошел к нему, крепко тряхнул. Калве медленно откинул шлем: лицо его неузнаваемо осунулось, редкие волосы были взъерошены, глаза упрямо прятались за веками.

— Да что с тобой?

— Ничего… — ответил Калве, едва разжав губы. — Устал.

— Так хоть сядь отдохни…

— Да, благодарю, — сказал Калве вежливо. — Я действительно сяду отдохну…

Он уселся во второе кресло, откинул голову, закрыл глаза. Спор прервался, и Сенцову подумалось, что и самих спорящих сейчас интересовал не столько предмет спора, сколько сам разговор, чтобы можно было хоть несколько минут не думать о том, о чем не думать было нельзя.

— Ну, так до чего же договорились? — весело спросил Сенцов.

— До того, что на хозяев рассчитывать не приходится, — криво усмехнулся Азаров. — Выбираться придется самим… Ну ладно, об этом еще успеем… Вы бы хоть рассказали, как вам удалось выбраться.

— Это у него спрашивайте, — Сенцов кивнул на Раина. — Я играл, так сказать, чисто страдательную роль. Очнулся в тамбуре ракеты, а потерял сознание еще внизу. Это он и люк разыскал и меня перетащил… Как ему это удалось, не понимаю.

— Я и сам не понимаю, — улыбнулся Раин — Сказали бы раньше — не поверил.

— Ну, а потом мы тут немножко осмотрелись, хотели определить хотя бы, откуда поступает кислород и нельзя ли нам подзарядить свои баллоны. Надежда, конечно, фантастическая. И, понятно, никаких баллонов и зарядных установок не нашли. Далеко заходить не стали — хотелось скорее выбраться к вам, да и, кроме того, надоели уже всякие неожиданности вроде дверей, которые не желают открываться…

Коробов смущенно закашлялся, Сенцов улыбнулся.

— Ну, все хорошо, что хорошо кончается… Словом, на помещение со скафандрами мы наткнулись совершенно случайно, — это была ближайшая к выходу дверь. Ну, и нам, естественно, пришло в голову испробовать, а нет ли в скафандрах кислородного заряда.

— Это тебе пришло в голову, — сказал Раин. — Я бы на это никогда не решился. Шутка ли, надеть чужой скафандр, на котором ни баллонов нет, ничего похожего…

— Ну, я тогда об этом не очень задумывался, — сказал Сенцов. — Все это получилось как-то внезапно. Я открыл эту дверку…

— Ага, вот это — скафандры! — сказал Сенцов.

Двенадцать скафандров стояли, распяленные зажимами. Они не могли быть не чем иным, как скафандрами, и рассчитаны были явно на существа прямо ходящие, с двумя верхними и двумя нижними конечностями. Только высотой эти существа должны быть, пожалуй, не меньше двух метров.

— Ну вот… — сказал Сенцов. — Вот такими они и были…

Забыв о поисках кислорода, оба рассматривали скафандры, мяли пальцами материал, вглядывались. Сделаны они были из какого-то непонятного, на ощупь мягкого, эластичного вещества черного цвета.

— Да, великаны, — тихо сказал Раин.

— Почему только шлемы у них непрозрачные? — сказал Сенцов негромко, будто разговаривая сам с собой. — А ну-ка…

Он осторожно высвободил из зажимов один скафандр.

— Помоги-ка… — не снимая своего скафандра, он сунул ноги в чужой, напоминавший комбинезон с расстегнутым от пояса до ворота верхом.

— Ты в нем утонешь, — сказал Раин, которому эта примерка казалась по меньшей мере ненужной.

Сенцов влез в комбинезон. Рукава и штанины сложились гармошкой. Раин откровенно рассмеялся.

— Ладно, ладно, — ворчливо сказал Сенцов, — хорошо смеется тот… Только как его застегивают?

— На одну пуговицу, как летний костюм, — сказал Раин, все еще посмеиваясь: уж очень комичным выглядел Сенцов в скафандре «на вырост». Пуговица, на которую указал Раин, находилась там, где должна была быть пряжка пояса, если бы скафандры имели пояса.

— На пуговицу? — с сомнением сказал Сенцов. Скептически повертел пуговицу двумя пальцами. Она послушно повернулась, и разрез комбинезона начал медленно исчезать, словно невидимая «молния» соединяла оба его края так, что не оставалось даже следа.