Уничтожить бессмертных - Сергей Самаров

Глаза молодого балкарца были широко раскрыты и смотрели в небо, которое в них отражалось. Белки глаз снайпера, обычно чистые, чуть голубоватые, теперь были покрыты сеткой красно-синих сосудов. Эмир решил, что это, наверное, последствие удара по голове.

— Не успел ты больного отца навестить, парень. Раньше него умер, — сказал Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби и склонился над убитым.

Потом он встал на колени, приподнял голову покойника и стал осматривать ее.

Ачах, несомненно, получил удар, когда лежал на спине на этом самом месте. Вообще-то, на боевой позиции снайпер должен располагаться на животе, над винтовкой. Но она находилась здесь же, была пристроена между двумя камнями. Рогатые ножки-сошки прочно уперлись в землю.

Рядом валялись пять стреляных гильз и пустой магазин. Второй был в винтовке. Третий лежал рядом на камне. Видимо, Ачах намеревался стрелять много, но не успел. Он пальнул только пять раз.

Эмир никак не мог понять, чем именно убийца ударил Ачаха. Может быть, камнем? Но как парень позволил кому-то дотянуться до своей головы? Если бы он заметил угрозу, то обязательно стал бы сопротивляться. Но тело лежало так, словно никакой борьбы не было. Может быть, Ачах пытался закрыться от удара правой рукой, но не успел, поднял ее только до горла?

Все же чем его били? Святому казалось, что если он решит этот вопрос, то все прояснится. Но нет, разгадка в руки никак не давалась.

— Эмир! — неожиданно позвал Каральбий.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби оглянулся через плечо. Бойцы, сопровождающие его, стояли на коленях перед круглым участком смерзшейся земли, не прикрытым камнями.

— Что там?

— След!..

Святой быстро подскочил к ним. На мерзлой земле виднелся не очень-то отчетливый след большой собачьей лапы. Отпечаталась не столько она, сколько длинные когти.

— Думаете, собака Ачаха лапой по голове огрела? — зло спросил эмир, но тут же спохватился и добавил: — А откуда здесь вообще взялась собака?

Словно отвечая на вопрос Святого, с опушки леса донесся протяжный и тоскливый вой.

— Волки!.. — сказал Зачерий. — Они здесь были. Мы пришли и спугнули их.

— Его убили не волки, а человек. Причем кажется мне, что знакомый ему. Ачах позволил кому-то приблизиться к себе вплотную и явно не ожидал удара. Значит, сам виноват. Нас здесь окружают враги. А теперь что нам думать? Получается, что и друг другу нельзя верить?

— Среди нас предатель? — спросил Каральбий.

— Скорее всего. Ачах не боялся этого человека. Поза его об этом говорит. Он не был готов к сопротивлению. Кобура, правда, расстегнута, но пистолет он не вытащил.

— Может быть, просто не успел?

— Я не знаю. Меня тогда здесь не было.

— Федералы сюда добраться не могли, — вслух размышлял Зачерий. — Да и местным жителям здесь тоже делать нечего. Они тоже обязательно забрали бы винтовку и пистолет. Я не представляю себе человека с Кавказа, который не взял бы себе оружие.

— Да, оружие… — согласился Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби. — Кто теперь будет стрелять из этой винтовки?

— У нас еще один снайпер есть.

— Ламберд не справится. Здесь калибр такой!.. Оптика другая, приборы в ней. С ними нужно уметь работать. Это мог делать только Ачах. Хотя я тоже немного учился. Попробую. Вы пока могилу выкопайте. Прямо здесь, где земля, а не камни. И посмотрите в карманах. У него должна быть инструкция по винтовке. Документы заберите. Не хороните парня вместе с паспортом. Он еще кому-нибудь сгодится. Не у всех из нас они есть.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби обязал всех бойцов своего отряда постоянно иметь при себе армейские малые саперные лопатки. При экипировке отряда американцы предлагали свои, складные, совмещенные с маленьким топориком и пилой, даже настаивали на этом. Но эмир отказался.

Он мечтал, что когда-нибудь найдет человека, умеющего применять лопатки в рукопашном бою. Этот спец обучит его бойцов науке, разработанной и развитой в подразделениях спецназа ГРУ.

В понимании Святого такая вещица была великолепным оружием тихого ближнего боя, когда нельзя стрелять. Для этого годилась только малая саперная лопатка времен Великой Отечественной войны, не претерпевшая изменений до наших дней. Американскую лопатку он сам опробовал и на глазах инструктора расколол пластиковый черенок не самым сильным ударом, нанесенным ребром ладони.

А что будет с таким, извините, оружием, если оно столкнется с настоящей советской лопаткой? Хорошо, что на территории Грузии еще сохранились старые склады вооружения и экипировки. Лопатки нашлись.

Теперь они сгодились хотя бы для того, чтобы выкопать могилу погибшему снайперу. Американской лопаткой бесполезно ковырять каменистый кавказский грунт. Там и металл слишком тонкий, и черенок чересчур хлипкий.

Каральбий копал, а Зачерий подошел к убитому снайперу, чтобы обыскать его карманы. Он вытащил документы, деньги, мобильный телефон, какие-то письма в конвертах, сложенных пополам.

— Эмир, инструкции к винтовке при нем нет.

— Наверное, где-то в его вещах в пещере. Я сам ему инструкцию давал вместе с винтовкой и переводил отдельные места. Копай пока. Не найдется, не беда. Я помню это оружие. Меня учили.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби подошел ближе, потянул за руку убитого Ачаха и оттащил его в сторону. Потом он с винтовкой в руках залег на позиции снайпера. Отсюда в оптический прицел прекрасно просматривался участок дороги, где была устроена первая засада. Сейчас там вокруг сгоревших машин ходили какие-то люди.

Эмир с трудом, не сразу, но все-таки вспомнил, как правильно установить прицел. Затвор он не передергивал, только слегка оттянул его и убедился в том, что винтовка заряжена. Святой решил послать гранату в дорогу, посреди группы офицеров, спокойно стоявших между двух сгоревших машин. Он прицелился, затаил дыхание и плавно нажал на спусковой крючок.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби не сразу понял, что с ним случилось. Но он буквально отлетел с позиции, получив мощнейший удар в плечо. Резиновая нашлепка на торце приклада совершенно не смягчила его.

У эмира сразу возникла свежая мысль. Может быть, снайперу после выстрела каким-то образом досталось по голове собственным прикладом? Святой сразу вспомнил, что эта винтовка не была принята на вооружение армии США как раз из-за того, что отдача при выстреле превышала предельно допустимые нормы. К таким вещам американские военные относятся трепетно. Следует иметь мощные плечи и привычку, чтобы стрелять из такой винтовки.

С крепкими плечами у Святого, конечно, сложилось. Но он забыл про отдачу и держался слишком расслабленно. Из-за этого удар и получился таким сильным. Хорошо будет, если эмир не сломал себе плечо. Часто случается так, что при этом отрывается большой бугорок плечевой кости. Человек на всю жизнь становится инвалидом.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби встал, придерживая правое плечо левой рукой. При этом он так и не посмотрел в прицел на результат своего выстрела. Из-за сильной боли ему даже неинтересно было, куда попала граната, нанесла ли она противнику какой-то урон.

Бойцы по-прежнему копали могилу для убитого снайпера. Эмир, может быть, и помог бы им, но плечо у него ныло и рука не поднималась. Как же тогда он будет ночью стрелять из этой проклятой винтовки по вертолетам?

Но этот вопрос в данный момент волновал Святого меньше всего. Время еще есть. К вечеру он обязательно что-нибудь придумает. Сейчас эмир размышлял о том, как ему поменьше морщиться перед бойцами, потому что боль в плече возобновлялась при каждом движении.

Обратный путь был тяжелым и показался Святому необыкновенно длинным. Видимо, сказывалось психическое состояние. Тяжело бывает предавать земле тех, кто погиб в бою, можно сказать, у тебя на глазах. Но несравненно, несопоставимо труднее делать это в отношении тех, кто принял неведомую и непонятную смерть. Более того, был убит неизвестно кем, возможно, своим же товарищем, и остался неотомщенным.

Не исключено, что в отряде есть враг. Если это какой-то агент федералов, то он и дальше постарается вредить, будет исподтишка убивать тех, кто не ожидает удара в спину. Но он обязательно попадется. Не бывает тайного, что не становится явным. Так сказано в Коране и, кажется, в Библии тоже.

Но если этот человек был личным врагом Ачаха, то найти его будет практически невозможно. Да и вообще трудно представить, что в отряде бессмертных есть какой-то человек, люто ненавидящий Ачаха.

Этот парень отличался легким характером. Улыбчивый, порой вызывающий смех своей постоянной жестикуляцией, он был олицетворением радости жизни. Чья же рука поднялась на него?

С этими мыслями Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби и двое его бойцов подошли к входу в свое ущелье. Навстречу им из-за камня вышел часовой. Выбираться из этого укромного места, удобного для стрельбы, было сложно. Но если боец это сделал, значит, хотел что-то сообщить командиру. Иначе он мог бы просто кашлянуть, показать, что не спит, все видит и контролирует.