Аномалия Шарли - Ша Форд

Я больше ничего не могла сделать. Ральфа больше не было — он умер, был разорван и стерт с лица земли. Я видела это своими глазами.

Я закончу остаток этого месяца, работая в Граните, а затем закончу учебу. Я буду первым Дефектом, окончившим образовательную программу Гранита. У меня будет работа в офисе и небольшой домик в Опале. В отделе планирования была моя заявка на участие в брачной лотерее — если я захочу ею воспользоваться.

И, может быть, я должна была.

Было бы неплохо выйти замуж. Было бы неплохо иметь кого-то, с кем можно поговорить, посмотреть футбол, того, кто ждет, когда я вернусь домой в конце дня. Даже если этот человек будет пустым, голубоглазым Нормалом, это было лучше, чем ничего…

Нет.

Нет, я не могла этого сделать. Я не могла так думать.

Я выживала здесь так долго, потому что у меня был план — у меня были мечты на будущее, у меня было то, что я хотела осуществить. Теперь все это ушло. Все решалось за меня. Я больше не мечтала.

Мысль о том, чтобы заменить все мои надежды планом Говарда, была невыносима.

Тем не менее, я встала с кровати и побрела вниз. На улице было ветрено. Над парковкой проносился сердитый южный ветер — я была уверена, что он принесет сильный ливень на остальной Даллас. Все, что получит Гранит, — это тепло и влажность.

Я не знала, в каком районе была сегодня — я даже не могла вспомнить, что было сегодня. Но, может, если я какое-то время поработаю, это меня успокоит. Все снова наладится. И, может, если я буду работать достаточно усердно и долго, я просто забуду…

Мой ботинок неуклюже покачнулся, когда я готовилась забраться на мусоровоз. Я наступила на что-то закопанное в гравии. Когда я подняла его, я увидела ключ ручного управления — ключ, который Ральф сделал для меня. Ключ, который я бросила несколько дней назад, потому что злилась на него.

Я злилась на него.

Сейчас это казалось таким смешным.

Я не могла поверить, что ключ все еще был цел. Ручка была немного погнута, наверное, из-за того, что по ней перекатился мусоровоз. Но шпильки были целы. Он казался тяжелее, чем я помнила. Даже после того, как я запихнула его в карман, я чувствовала вес ключа, натянувшего швы. Это беспокоило и вызывало ощущение зуда, до которого я не могла дотянуться.

— Не плачь сегодня, — сказала я себе. — Ральф не хотел бы, чтобы ты плакала. Он хотел бы, чтобы ты смирилась с этим и двигалась дальше.

Я вытащила фотографию океана. Мне она больше не требовалась. Если я сохраню ее, мне будет только грустно. Так что я взяла картинку большим и указательным пальцами и постепенно ослабила хватку, пока ветер, наконец, не вырвал ее из моей руки.

Я смотрела, как картинка неслась через участок и попала в тень рушащейся фабричной стены. Такие места еще были в Ничто — я не имела права знать об этом, но чувствовала это так же ясно, как царапину на колене. Было еще несколько хороших мест, несколько мирных мест. Были океаны, листья и песчаные холмы.

И где-то, в месте, где трава зеленая, а солнце золотое, хотел бы оказаться Ральф. Это было место, где он заслужил быть.

Где он был бы, если бы не Тейлор.

Волна гнева ударила меня в грудь. Меня это выматывало — она била так сильно, что я соскользнула с перекладины и упала на землю. Я вонзила ногти в гравий и сжимала камни в ладонях. Вот и весь Гранит: только гравий и грязь, да сгоревшая оболочка чего-то, что давно умерло.

Остальной Даллас мог выглядеть лучше сверху, но я знала, что внизу он такой же мертвый. Мертвый, высохший город, наполненный кучей людей с мертвыми глазами. У Нормалов не было чувств, и после того, что я видела, как они поступили с Ральфом, я не думала, что у них была душа. Они просто были… пусты. И я беспокоилась, что если я останусь здесь дольше, я тоже опустею.

Я не могла согласиться с планом.

Я должна была уехать из Далласа.

Солнце восходило. Билл будет заряжен и готов к работе в любой момент. У меня было всего несколько секунд, чтобы принять решение. За миг, пока я поднималась на ноги, я приняла решение.

— Извини, Билл, — сказала я, открывая дверцу кабины. — Мне правда жаль.

Мусоровоз завелся, когда я пристегнулась. Некоторое время я смотрела на органы управления: смотрела, как крутился руль, как сами собой качались педали. И как только я решила, что разобралась, я воткнула ключ блокировки и повернула.

Двигатель Билла заглох со стоном. Все органы управления и рычаги вернулись в исходное положение. Я не ожидала этого. Я думала, что грузовик будет продолжать работать, пока все переключалось на ручной режим.

Я никогда раньше не водила машину. Я знала, что мне нужно было повернуть ключ, чтобы завести его, потянуть рычаг переключения передач вверх, пока он не остановится на D. Но знание всего этого не подготовило меня к тому, как сиденье тряслось подо мной, или двигатель ревел в моем ухе.

Или притяжение его массы, катящейся назад.

— Ах, блин, как мне остановиться?

Склон тащил меня боком к контрольно-пропускному пункту. В зеркале заднего вида я видела приближающуюся красно-белую полосатую руку. Я пыталась повернуть колесо в сторону, но повернула не туда: теперь я идеально выровнялась с кирпичным фасадом будки.

Я дергала рычаги, нажимала кнопки. Я перевернула что-то, и погас весь свет. Но ничто из того, что я делала, не замедлило Билла.

Он ударился об будку достаточно сильно, чтобы разбить окно и обрушить стены. Я услышала шипение и звон металлической крыши, когда она рухнула на машину и соскользнула с нее. Сила остановки швырнула меня к рулю, и моя грудь врезалась в клаксон.

Я съежилась от пронзительного шума, пытаясь выпрямиться. Наверное, все в Граните это слышали. Иначе не могло быть. За пару сотен лет, что Даллас существовал, беспилотный хлам ни разу не сигналил. А это значило, что если Лаборатория услышала это, они отправятся к Страшной гряде.

Я наклонилась, чтобы посмотреть, и увидела две педали, зажатые под приборной панелью. Я подняла правую ногу и резко опустила.

Мусоровоз накренился вперед так яростно, что я ударилась головой о руль. Я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть робота-уборщика,