О Пифагоровой жизни - Ямвлих

(127) Он рассказал ему это, а также истории о Финтии и Дамоне, о Платоне и Архите, о Клинии и Проре[122]. Кроме того, об Эвбуле из Мессины в самом деле рассказывают, что он, плывя домой, попал в плен к этрускам и был увезен в Этрурию. Этруск Навсифой, будучи пифагорейцем, узнал, что Эвбул — ученик Пифагора, поэтому он похитил его у пиратов и в полной безопасности вернул его в Мессину.

(128) Когда карфагеняне собирались отправить на пустынный остров больше пяти тысяч пленников, карфагенянин Мильтиад увидел среди них аргивянина Посида (оба были пифагорейцами). Он подошел к нему, и, не раскрывая ему того, что готовилось, убедил его как можно скорее бежать к себе домой, посадил его на плывший мимо корабль, дал припасы на дорогу и спас таким образом человека от опасности. В общем, если бы кто-нибудь стал излагать все случаи общения пифагорейцев друг с другом, то он превзошел бы объем и должную меру этой книги.

(129) Лучше я перейду вот к чему: как пифагорейцы были государственными деятелями и правителями. Некоторые из них соблюдали законы и управляли городами Италии, проявляя то, что они считали наилучшим, и обсуждая это, и притом они не пользовались общественными доходами. И хотя против них стали выдвигать множество клеветнических обвинений, до некоторых пор все-таки одерживало верх добронравие пифагорейцев и воля самих городов, желавших, чтобы государственными делами управляли пифагорейцы. Считается, что именно в это время в Италии и в Сицилии были наилучшие государственные устройства.

(130) Харонд из Катаны, считающийся одним из лучших законодателей, был пифагореец, и локрийцы Залевк и Тимар, известные законодательной деятельностью, тоже были пифагорейцами, и, как говорят, были пифагорейцами те, кто составил регийские законы: одни называемые «гимнасиарховыми», и другие, названные в честь Феокла, — Фитий, Феокл, Геликаон и Аристократ. Они выделялись образом жизни и нравами, которые в то время процветали в расположенных в тех местностях городах.

Вообще, как утверждают, Пифагор изобрел всю систему гражданского воспитания. Он говорил, что ничто существующее не лишено примесей: земля причастна огню, огонь — воде, воздух — земле и огню, а они, в свою очередь, причастны воздуху. Далее, что прекрасное есть в безобразном, справедливое — в несправедливом, и все остальное подчиняется этому же закону (по этой причине разум получает импульс либо в одну, либо в другую сторону, и есть два вида движения тела и души: неразумный и сознательный), и он составил три линии конституций так, что концами они пересекались и образовывали прямой угол, причем одна линия находилась к другой в отношении 4:3, другая была пропорциональна пяти, а третья была средней между ними[123].

(131) Если мы подсчитаем числовые соотношения этих линий и образующиеся из них фигуры, то получится изображение наилучшего государственного устройства. Платон же позаимствовал это представление, открыто написав в «Государстве», что пара чисел, дающая пропорцию 4:3, соотносится с числом пять и образует два гармонических сочетания[124]. Говорят, что Пифагор проявлял сдержанность в страстях и придерживался представления о середине[125]и о том, что каждую жизнь можно сделалась счастливой, если провести ее согласуясь с каким-либо одним благом. В целом, он открыл представление о выборе благ и соответствующих им деяний.

(132) Считается, что Пифагор заставил кротонцев отказаться от наложниц и вообще от незаконных связей. Существует прекрасное и славное изречение Дино, жены пифагорейца Бронтина, женщины мудрой и обладающей выдающимися душевными качествами: «Женщина должна совершать жертвоприношение сразу после того, как она встанет с ложа своего мужа» (некоторые приписывают это высказываение Феано). К Дино пришли жены кротонцев и просили ее вместе с ними обратиться к Пифагору, чтобы он высказался относительно благоразумного отношения к ним, ожидаемого ими от их мужей. Это и было сделано: женщина передала просьбу, и Пифагор поговорил с кротонцами и убедил их совершенно оставить царящую в то время распущенность.

(133) Рассказывают также[126], что, когда из Сибариса в Кротон пришли послы с просьбой о выдаче беглых рабов, Пифагор, увидев, что один из послов был убийцей его друзей, ничего не ответил ему. Когда же тот вновь спросил его и захотел вступить с ним в общение, Пифагор сказал, что таким людям он не будет давать прорицаний. Поэтому некоторые стали считать его Аполлоном. Все это, а также то, о чем мы рассказали чуть выше, — о низложении тиранов, о том, как стали свободными города в Италии и на Сицилии, и о многом другом, — пусть будет свидетельством его благотворного влияния на общественные дела, которое пошло на пользу людям.

ГЛАВА XXVIII

(134) Вслед за этим прославим словами его благородные деяния уже не в общих чертах, но соответственно каждой его добродетели[127]. Позвольте начать, как обычно, с богов, и мы постараемся показать его благочестие, раскроем для самих себя его удивительные деяния, проистекающие от благочестия, и изложим их достойным образом. Приведем еще такой пример этого благочестия, который мы уже упоминали[128], что он познал свою собственную душу, кем она была и откуда она вошла в тело, и ее прежние жизни, и представил ясные доказательства этого. А вот еще пример: переходя однажды реку Несс со многими учениками, он обратился к ней с речью, и все слышали, как река громко и отчетливо ответила: «Здравствуй, Пифагор!» Кроме того, почти все авторы подтверждают, что в один и тот же день он был в Метапонте в Италии и в Тавромении на Сицилии и разговаривал со своими учениками и в том, и в другом месте, хотя эти города отстоят друг от друга на расстояние многих стадий по суше и по морю, которое не преодолеть даже за много дней.

(135) Общеизвестно, что он показывал золотое бедро гиперборейцу Абариду, который догадался, что он — Гиперборейский Аполлон, а Абарид был его жрецом. Он сделал это, чтобы уверить Абарида, что он догадался правильно и не ошибся. Об этом человеке единодушно и без расхождений рассказывают огромное количество других случаев, еще более удивительных и еще более проявляющих его божественную природу: верные предсказания землетрясений, быстрые прекращения чумы, мгновенные остановки шквальных ветров, градов и ливней, умиротворение морских и речных волн, позволяющее легко переправиться ученикам. Этими способностями в разной степени обладали Эмпедокл из Акраганта, Эпименид Критский и Абарид Гиперборейский, которые тоже делали подобные вещи.