Рыцарь Мечей - Майкл Муркок

– Хорошо. Я согласен. Обещаю, что по крайней мере несколько дней никаких решений принимать не стану.

И Корум, не принимая никаких решений, прожил в замке Ралины еще целый месяц. После всех пережитых ужасов и страданий ему действительно требовалось время, чтобы залечить раны и восстановить душевное равновесие. Это оказалось непросто: увечья постоянно напоминали ему о былом; он то пытался сделать что-то отрубленной рукой, то – посмотреть незрячим глазом. И постоянно видел собственное лицо в зеркале…

Ралина старалась как можно реже оставлять Корума одного, а остальное время проводила в библиотеке. У него же сейчас особого пристрастия к чтению не обнаруживалось. Он предпочитал бродить вдоль зубчатых стен замка или, взяв лошадь, отправлялся во время отлива на берег, в лес, чему Ралина очень противилась, опасаясь, что на него могут напасть дикие лесные мабдены, забредшие в эти места.

В эти светлые, полные любви дни тьма, окутывавшая душу Корума, несколько развеялась, хотя и не исчезла совсем. И порой, если какая-то мелочь вдруг вызывала в нем воспоминания о доме, он весь цепенел и переставал замечать, что происходит вокруг.

Замок маркграфа Мойделя был построен на острове, носившем то же имя. Семейство Мойделей обитало здесь в течение нескольких столетий. В замке собралось множество интереснейших вещей: коллекции – занимавшие целые залы! – фарфоровых статуэток и фигурок из слоновой кости; различные диковинки, собранные в разные времена в различных морях; немыслимое количество оружия и боевых доспехов; большое количество полотен (написанных, с точки зрения Корума, довольно грубо), посвященных истории государства Ливм-ан-Эш и богатейшему фольклору этой страны. Столь сильное проявление воображения и фантазии потрясли Корума – вадхаги вообще были людьми в высшей степени рациональными, и фантазеры среди них встречались крайне редко. Но самому принцу все эти волшебные истории и занимательные легенды очень нравились. Изучая их, он пришел к выводу, что большая часть сказок о неведомых землях и загадочных людях и зверях корнями своими уходит в полученные некогда сведения о жизни в иных Измерениях. Безусловно, кто-то из анонимных авторов в давние времена видел эту иную жизнь, а впоследствии бесчисленные рассказчики сказок и легенд лишь вольно использовали воспоминания «первопроходцев» в качестве фольклорных сюжетов. Коруму интересно было как бы в обратном направлении прослеживать развитие сюжета о небывалых приключениях героя одной из подобных историй, находя путь к некоему вполне реальному, земному источнику описанных событий или явлений, особенно если речь шла о жизни древних народов, вадхагов и нхадрагов, которых в преданиях наделяли пугающим, сверхъестественным могуществом и удивительными способностями. Благодаря этим фольклорным сюжетам он узнал кое-что интересное и о себе, и о том, в каком священном трепете перед древними расами жили мабдены восточных земель, пока не обнаружили, что представители этих рас тоже смертны и уничтожить их, в общем-то, ничего не стоит… Вполне возможно, думал Корум, что столь яростный геноцид, которому были подвергнуты древние расы, был отчасти вызван именно тем, что вадхаги оказались вовсе не колдунами и ясновидцами.

Однако размышления на эту тему неизменно в итоге пробуждали в его душе горькую печаль; он становился замкнутым, подавленным, сторонился всех, и в течение нескольких дней даже Ралина ничем не могла его в таких случаях утешить.

Как-то раз внимание Корума чрезвычайно привлек гобелен с очень интересной вышивкой. В этом зале он оказался впервые, и обнаруженная картина поглотила его целиком. Особенно потряс его воображение вытканный на гобелене текст.

То был полный текст легенды о приключениях некоего Маг-ан-Мага, популярного героя местных преданий. Когда Маг-ан-Маг возвращался из одной волшебной страны, на его судно напали пираты. Они отрубили Маг-ан-Магу руки и ноги и выбросили его за борт. Потом они отрубили голову его другу Джакор-Нилусу, безголовое тело которого последовало за Маг-ан-Магом, а голову пираты сохранили – очевидно, для того, чтобы полакомиться мозгом. Однако тело Маг-ан-Мага было выброшено волнами на берег какого-то загадочного острова; туда же чуть позже принесло и безголовое тело Джакор-Нилуса. Тела эти были найдены слугами жившего на острове волшебника, который, рассчитывая на помощь Маг-ан-Мага в борьбе против своих врагов, вернул ему руки и ноги и полностью возродил его к жизни. Маг-ан-Маг согласился с поставленными условиями, потребовав, однако, чтобы колдун подыскал и Джакор-Нилусу новую голову. Волшебник согласился, и Джакор-Нилус получил голову журавля, что, видимо, всех удовлетворило. Затем оба героя отправились воевать с врагами волшебника и вскоре завалили остров добытым в боях добром.

Корум так и не смог отыскать источник данной легенды в истории вадхагов. Она явно выбивалась из общего ряда подобных преданий.

Он тщетно старался прогнать надежды, разбуженные этой легендой, будучи уверенным, что надежды эти вызваны его неотступным желанием вернуть утраченные руку и глаз. Однако странное предание буквально приковало к себе все его помыслы. Растерянный, не понимая, в чему тут дело, Корум тем не менее в течение нескольких недель ни слова не говорил Ралине о том, что его мучило.

В замок Мойдель пришла осень. Пока еще теплые, ветры успели сорвать с деревьев листву и заставляли волны с особой силой биться о прибрежные утесы. Большая часть птиц улетела в теплые края.

Корум все больше и больше времени проводил в том зале, где висел гобелен с легендой о Маг-ан-Маге и чудесном волшебнике. Он начинал догадываться, почему именно этот текст заинтересовал его больше остальных: в нем чувствовалась уверенность в полной достоверности описанных событий, чего не было в других подобных преданиях.

Но задать Ралине мучившие его вопросы Корум все еще не решался.

Как-то в один из первых дней зимы Ралина долго искала Корума по всему замку и наконец обнаружила его возле гобелена с историей Маг-ан-Мага. Она, похоже, совсем этому не удивилась, однако выразила по этому поводу некоторую озабоченность и, пожалуй, даже страх.

– По-моему, ты слишком увлекся приключениями этого Маг-ан-Мага, – заметила она. – Это ведь всего лишь занятная сказка.

– Нет, она не похожа на другие, – возразил Корум и, повернувшись к ней, увидел, что она в отчаянии закусила губу. – Так значит, я прав? – прошептал он. – И ты что-то знаешь?

Ралина медленно покачала головой, но потом, будто передумав, промолвила:

– Я знаю только то, о чем говорится в старых сказках. Но ведь сказки – ложь, не так ли? Хотя, может быть, ложь и приятная.