Вернуть себе клыки - Михальчук Владимир

– А как ты? – беспокоюсь за здоровье нового товарища.

– За меня не беспокойся, – на его лице играет уверенная, но слегка печальная улыбка. – У меня четыре года женщины не было. Так что продержусь как-нибудь! До утра…

Сотни рук хватают бармена за голову и дергают куда-то вниз. А я на карачках семеню в неизвестность. Вернее, на улицу Алого Знамени.

Ощущаю облегчение. Ведь там, за кварталом Глухих Незабудок и за Сквериком Разлюбивших находится мой фамильный замок.

Дальше события пролетают с пугающей скоростью.

Я без труда пробираюсь через парочку аллей и пересекаю квартал Глухих Незабудок. Над небосводом воцаряется Золотая Амальгама, четвертая луна Валибура. Окрестности заливаются ненавязчивым изумрудным светов. Слегка поднимается температура – четвертый спутник находится на небольшой дистанции от планеты. Потому отбивает лучи Первого Светила и слегка разгоняет ночную прохладу.

Изумительно пахнет цветами и лесными растениями. К чарующему аромату цветочной пыльцы прибавляются легкие тона фруктовых деревьев, нос улавливает хвойные букеты Южной Тайги и Отдаленного Княжества.

В этом квартале проживают хорошие люди. В основном путешественники и владельцы оранжерей, коих немало в здешних местах. Район Глухих Незабудок почти не населен. Большинство местных жителей либо путешествуют в поиске новых гербариев, либо чахнут над своими вазонами и теплицами.

Быстрым шагом приближаюсь к маленькому Скверику Разлюбивших. Здесь начинаются богатые кварталы. Каждый следующий дом пошире и повыше предыдущего. Вместо маленьких коттеджей и семейных четырехэтажек начинаются настоящие замки. Широкая дорога по обе стороны окружена глубокими рвами.

Крепкие замковые стены, толщиной в несколько шагов. Острые зубцы упираются в небо, узкие бойницы подслеповато пялятся мне в спину. За высокими стенами виднеются башни, искусно изогнутые балкончики, купола танцевальных залов. Кое-где из полукруглых крыш высовываются монструозные пальцы телескопов. Это последнее веяние столичной моды. Каждый богатый клоун считает своим призванием – обзавестись собственной обсерваторией. Купит телескоп, впихнет в свой замок, и вместо того, чтобы делать детей, пялится в звездные дали ближнего космоса. Впрочем, мне на руку: никто не заметит одинокого прохожего, устало перебирающего тюремными тапочками по дороге.

Магасфальт закончился, началась древняя брусчатка. Сиятельные сэры и пэры любят легкий налет старины. Мол, уважают традиции. А потом сами жалуются, сидя в допотопных золоченых рыдванах, мол каждый камень костями пересчитывают. Лично я ничего не имею против каменной мостовой, но по мне, так лучше ехать по гладкому магасфальту.

Останавливаюсь напротив Скверика Разлюбивших. Передо мной беспорядочно рассыпаны карликовые деревья. Кое-где темнеют магипластиковые лавочки с изогнутыми спинками. Прямо в центре сквера возвышается небольшая арка моста, перекинутая через мелкий ручей. Если память не изменяет, то в ручейке валяются целые груды металлического мусора.

Сквер Разлюбивших построен как противовес Аллее Влюбленных и Поцелуев. Там находится такой же ручей и мост. Молодые парни и девушки, когда влюбляются, приходят на к тому роднику и вешают на перилах моста многочисленные навесные замочки. Выкрашенные в лиловый или розовый цвет, замки являются символом любви. Кто-то шутил, мол среди дам бытует такая фраза "вот тебе мой замок – я закрыла тебя навеки веков". Не знаю, правда ли.

А вот в Скверике все наоборот. Если пара поссорится и чувствует, что любовь ушла, парень с девушкой вооружаются напильником. Они взбираются на мостик посреди Аллеи Влюбленных и Поцелуев. И спиливают свой замочек (какой – не важно, главное, чтобы спилили). Затем "разлюбленные" отправляются в Сквер, выходят на мост и бросают распиленный замок в ручей. Со словами "и чтобы больше не повторилось".

Одна известная девица, работающая исполнительницей экзотических танцев, говорят, бродила между Сквериком и Аллеей не менее трех сотен раз. Вот это сердце у нее здоровое! Стольких мужчин уместилось…

На этой мысли делаю шаг в сторону от сквера. Не хочу переться в темноту, вдруг там рыдают какие-нибудь одинокие и разочарованные в жизни вдовушки? Лучше пойду налево, обойду полквартала, прежде чем попасть в фамильный замок.

– С-с-стой! – окликают меня.

Я пугаюсь и отпрыгиваю в темноту. Прижимаюсь к стволу карликового дерева. Со стороны этот маскировочный жест, вероятно, выглядит по-идиотски. Потому что моя голова торчит из кроны райской яблоньки.

Перед моими глазами висит знакомый желтый глаз.

– Чего надо? – злобно рыкая на него. – Изыди, ирод! Из-за тебя едва штаны не намочил!

– Не иди в обход, – говорит глаз. – Там тебя ждет опасность!

– Уверен? – спрашиваю для проформы. Последние несколько часов доказали, что желтоокому незнакомцу можно доверять. Ну, если не обращать внимания на хитро суженную зеницу.

– Иди по с-с-скверу! – сообщает мой невольный спутник и растворяется. Из пустоты доносится шипящий голос. – Зайди в дом из крас-с-сного кирпича… Увидиш-ш-шь интерес-с-сное…

– Спасибо, – признательно киваю и углубляюсь в Сквер Разлюбивших.

Быстрым шагом преодолеваю парк. Хвала всем богам, но никто на меня не набрасывается. Приближаюсь к большому дому из красного кирпича. Улыбаюсь, ведь через две улицы меня дожидается старое доброе фамильное имение.

Фасад не удивляет изысками. Несколько магипсовых скульптур придерживают небольшие балкончики. Большие овальные окна зияют темнотой, освещена лишь северная часть строения. Над входом висят два фонаря. Мягкий кремовый свет льется на широкую двухстворчатую дверь. В полумраке освещается извилистый символ денежного знака – Валла: четыре пятиконечных звезды в треугольнике.

Дверь приоткрыта, изнутри дома дышит темнота и тишина.

Некоторое время раздумываю: стоит ли входить? Глаз меня еще не обманывал, так чего же не войти?

Переступаю порог и тут же поскальзываюсь в липкой луже. Грохаюсь на пол, поднимаю высокий каскад алых брызг. Барахтаюсь и ругаюсь, размазываю что-то теплое по лицу.

Из приоткрытой двери выбивается статичное сияние уличных фонарей.

Поднимаю голову и вижу перед собой оскаленную рожу каменной статуи. Невысокий толстенький демон стоит, широко расставив ноги и вытянув руки вперед. Словно пытается защитить себя от неведомой опасности. Надеюсь, он не меня испугался? Или окаменел при виде пьяного ночного гостя?

Кривые рога, широкие скулы, поросшие курчавой щетиной. Густая борода опускается на бочкообразную грудь. Каменная рубашка распахнута, из-под нее виднеется символ Валла на крепкой золотой цепочке.

О, да я знаю этого демона! Передо мной Главный Кредитный Инспектор Валибура, сам Амрулл харр Гобсекафф собственной персоной. Неужели решил сделать скульптурное изображение в полный рост? Хотя, нет…

У статуи не хватает плеча и доброй половины живота. Грудь разворочена страшным ударом. Из мерзкой рваной раны на груди медленно сочится алая жидкость. Она стекает на пол, вливается в широкую лужу, посреди которой я имел неосторожность упасть.

Поднимаю запачканные ладони и подношу их к лицу. В нос ударяет дурманящий запах свежей крови. Кто-то убил Армулла!

Бежать, скорее бежать…

Вдали завивает сирена полицейского дельтаплана. За ней еще одна. И еще. Целых три отряда боевых тьмэльфов спешат на место преступления. Даже не опасаются развязных девиц. И подозреваю, что летят оперативники именно сюда, в имение харр Гобсекаффа.

Скольжу по маслянистому пятну, выбираюсь за порог. Спотыкаюсь, падаю, бегу по направлению к замку.

Звуки сирен приближаются. Мне кажется, что они уже рядом, воют в моей голове. Ужас какой!

Пробегаю по навесному мосту, едва не свергаюсь в ров. Бьют плечом в магиталлическую створку. Закрываю ворота за собой.

Все! Я дома, наконец-то! Фамильный демон мне под хвост, но я ушел от этого безумия.

Не обращаю внимания на дрожь в коленях. Медленно поднимаюсь по каменным ступеням, вхожу в кухонный зал. Персонала не видно, подозреваю, они убрались восвояси, как только меня арестовали.

Отсутствие слуг меня не пугает. Набираю несколько зачерствелых пирогов из хлебницы, вытаскиваю из подвала небольшой бочонок с вином. Тащу это богатство в свою спальню.

Валюсь на кровать, сбрасываю вонючие тюремные тапочки. Раздеваюсь до казенных трусов, потом лишаюсь и этого мерзкого белья. Накидываю любимый махровый халат, иссиня-черного цвета с серебряными звездочками на рукавах. Принимаюсь за трапезу.

Итак, желтый глаз меня подставил. Фамильный демон ему под веко! Он специально меня подставил – чтобы я, государственный преступник стал еще и "хладнокровным убийцей известного финансового магната Валибура", как завтра напишут в газета.