Вернуть себе клыки - Михальчук Владимир

– Плевать на Законы, – отвечаю на бегу. – Я – государственный преступник! Бойтесь меня!

– Это ты щас испугаешься, – вопит многоголосная толпа. – Ты щас увидишь женское счастье.

Пробегаю мимо основной группы "счастливых" баб. Несколько рук хватают меня за куртку. Воротник не выдерживает, отрывается. Рукав превращается в лохмотья, острые ногти вспаривают кожу.

Кричу от боли и вырываюсь. Заезжаю кулаком во что-то мягкое. Одна из дамочек с оханьем приседает на тротуар. Через нее перецепляются еще несколько женщин. Они весело грохаются на магасфальт, поднимая пыль.

Рвусь вперед, в темноту. Никогда в жизни так не бегал, даже перед лицом смертельной опасности. Впрочем, одно дело – смерть от оружия врага. И совсем другое – кончина от излишнего женского внимания.

Улица заканчивается небольшим сквериком. Несколько округлых клумб, щедро заросших цветами. Парочка деревьев, вид невозможно определить из-за темноты. Вокруг расходятся узенькие тропинки. Одна ведет прямиком к кварталу Черного озера. Другие – в неизвестность.

Мне малознаком этот квартал. Но память подсказывает, что к озеру бежать – последнее занятие. Насколько помню, на Всемежен некоторые престарелые дамы любят позаниматься ночным купанием. Берег водоема однозначно забит многочисленными громадами пожилых матрон и скукожившимися мощами вдовушек.

Бросаюсь в широкую щель среди высоких башен. Над головой мелькает красная вывеска. Потрескивают сервомоторы магической проекции. Что там написано – не успеваю заметить. Перепрыгиваю через глубокую канаву. Какое-то затейники украли магиталлическую решетку – у нас в Валибуре массово процветает воровство любых металлов. Радуюсь и благодарю фамильного демона за то, что не дал погибнуть на дну городского отстойника.

Краем глаза успеваю заметить: пять или шесть преследовательниц не увидели неприкрытой ямы. С дружными воплями они уносятся под землю. Оттуда слышатся визг и пьяная ругань. Доносится дрожащий мужской голос. Вот это да! Какой-то бездомный бродяга задумал спрятаться от всемирного женского счастья. Но и там нашли. Грохнувшиеся дамочки весело воркуют и похотливо завывают. Мужчина хрипит и затихает, остается лишь эхо.

Большинство престарелых девиц не желает полезать под землю. Они продолжают преследование, бегут за мной.

– Ну сейчас мы тебя… – верещат они.

Яростно работаю ногами, в ушах пульсирует свистящий воздух. Спиной чувствую злобное женское либидо. Начинаю понимать паршивца-демона, который из-за ревности поднимал когтистую лапу на свою жену. Понимаю, но все равно не собираюсь избивать ни в чем неповинных женщин. Исключением является только убиенная мною Хатланиэлла из мира номер 1114/53. Но она – не женщина, а настоящая машина для убийства. К остальным девицам претензий не имею. Они ведь не виноваты, что существует такой интересный праздник, как Всемежен.

Ударяюсь грудью в высокие магиталлические ворота. Они находятся под слабым напряжением – способны убить насекомое и слегка отрезвить подвыпившего мужчину. На меня магелектричество не оказывает особого влияние. Содрогаюсь от ударов током, но упрямо карабкаюсь по рельефной створке ворот.

Меня хватают за штаны, пытаются сдернуть. Изо всех сил отбрыкиваюсь и покрываю отборными ругательствами бушующую толпу внизу. Женщины отвечают тем же, ругаются и тыкают пальцами вверх.

Освобождаю штанину и вскрикиваю.

– Фамильный демон вам под юбки! – ору, аж глаза выкатились.

Какая-то стерва ухватила меня за кончик хвоста, будь она неладна. Любимый хвостик трещит, извивается под тонкими вражескими пальцами. И вырывается-таки.

По инерции подлетаю чуть выше и переваливаюсь через забор. Ворота трещат, искрятся магическими искрами, но сдерживают беснующихся девах.

Брякаюсь на твердый тротуар, морщусь от стреляющей боли в лодыжке. Кажется, подвернул. Дайте боги, чтобы не перелом!

Ворота не выдерживают и падают. Над улицами разлетается оглушительный грохот. Поднимается пыль, брызгают осколки выбитого магасфальта. Дамочки перебираются через покореженный магиталлический остов ворот и приближаются ко мне.

Все, я пропал. С поврежденной лодыжкой далеко не убежать. Меня догонит даже во-он так бабулька на низко левитирующей инвалидной коляске.

Вдруг кто-то сжимает мое плечо. Очень сильно, чувствую, как трещат кости. Железные пальцы впиваются в кожу, одновременно другая лапа хватает меня за штаны, пониже пояса.

– Отпустите! – по-девичьи визжу и чувствую, как лечу куда-то.

Передо мной раскрывается ярко освещенный прямоугольник двери. Я ослеплен, глаза наполняются слезами.

В это время над улицей разносится оглушающий рев, усиленный громкоговорителями.

– Глубокоуважаемые дамы, – сообщает металлический (но совершенно точно мужской!) голос, – вы находитесь на территории таверны "Шовинист". Согласно законам Валибура наше заведение находится вне юрисдикции властей города-государства. Кроме того мы совершенно не соблюдаем религиозных и государственных праздников. А еще в нашу таверну не допускаются лица женского пола!

– Несправедливо! – кричат бабенки, остановившиеся в развалинах ворот. – Хотя бы отдайте беглеца!

Наступает молчание.

– Снимай штаны, – приказывают мне из ярко освещенной комнаты.

Глаза еще не привыкли к золотистому свету, потому не различаю говорившего. Но он хотя бы мужчина!

– Не сниму! – взвизгиваю в ответ. Страшные мысли приходят ко мне в голову. – Я лучше к бабам вернусь, чем буду сидеть с проклятыми пед…

– Мы нормальной ориентации, – смешок.

– Снимай, – миролюбивый мягкий бас. – Иначе посчитаем тебя женщиной и вернем обратно на улицу.

Дверь еще не закрылась. Я поворачиваю голову и вижу в ночной темноте множество разгоряченных женских лиц. Содрогаюсь и понимаю, что возвращаться не стоит.

Дрожащими пальцами нащупываю завязку штанов. Приспускаю одежду так, чтобы все увидели причинное место.

Женщины радостно визжат, раздаются аплодисменты.

– Не густо, – насмешливо говорит кто-то. – Но ты явно из наших рядов.

– Отдайте его! – требуют преследовательницы.

– Мужчина находится на нашей территории, милые дамы, – успокаивающе сообщает репродуктор. – Потому он под нашей защитой. Рекомендуем убраться из площадки перед заведением. Иначе…

Дамочки угрожающе придвигаются поближе. Вздымаются морщинистые груди под расстегнувшимися на бегу рубашками и блузками.

– Внимание! – командует громкоговоритель. – Активировать защитный комплекс "Осада".

Я замечаю, что у двери стоит два здоровенных мужика, отлитые из железа. Да это же магические големы! Женщинам не пройти мимо них.

Впрочем, любвеобильные гражданочки не желают сдаваться. Они бросаются в атаку.

– Зря стараетесь, – хмыкает голос из динамика. – У големов нет даже намека на половые признаки.

Блестящие фигуры механических существ исчезают под грудой нападавших.

– Отдайте! – вопят девицы.

– Внимание! Отодвинуть врага обратно в зону обстрела!

Големы начинают двигаться. Они медленно, противостоя натиску визжащей толпы, отходят от дверей.

Магасфальт у порога раскрывается, словно лепестки диковинного цветка. Из-под земли выезжают широкие раструбы орудийных башен. Крупнокалиберные магические пулеметы разворачиваются, выплевывают предохранительные пломбы. Датчики на турелях мерцают готовностью. Многочисленные стволы жужжат, нацеливаются на врагов.

– Открыть огонь? – интересуется одна из орудийных башен.

– Первый залп – под ноги.

Пулеметы изрыгают пламя и тяжелые магиталлические диски. Земля перед дамами вспенивается, летит распыленная каменная крошка.

Женщины спасаются бегством.

– Ну все, братва, – облегченно говорит высокий тип в красном модельном костюме и красных же ботинках. – Третий раз уже отбились.

– Трудновато сегодня, – бормочет толстенький карлик, облаченный в широкую рясу боевого монаха.

– Куда там трудно? – хмыкает четырехрукий демон в зеленых шортах и белой майке. На белоснежной груди у него написано "Скотский шовинизм – наше всё". Точечки над буквой "ё" исполнены в виде сосков. – Два года назад не то, что ворота сломали, даже стену повредили и выбили дверь.

– Да уж, пришлось тогда объяснять Управлению, откуда у нас два десятка женских трупов перед входом, – хихикает бармен.

Это здоровяк-вороноборотень в оранжевом фраке. На согнутом локте у бармена покоится тяжелый черный пулемет системы "Гауклинга". Из-за спины выглядывает внушительный топор. На голове у вороноборотня возвышается настоящая треуголка, словно у капитана дальнего плавания. Мой дед служил во флоте, бороздил по океанам вокруг Бей-Буяна, потому мне без труда удается распознать этот атрибут морского дела.