История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2 - Дмитрий Яворницкий

Запорожские черкасы московским и крымским гонцам ничего дурного не сделали, зато от своих видов на Крым они нисколько не думали отказываться. В 1589 году они выбрались в открытое море и близ города Козлова взяли один турецкий корабль. Вслед за тем, как пишет Соловьев, 800 человек черкас, с атаманом Кулагой во главе, выйдя в море на малых стругах, ночью ворвались в город Козлов, забрали лучшие товары в лавках, жидов и турок, бывших в городе, частью побили, частью с собой забрали, но тут же, в самом посаде города встретились с калгой Фети-Гиреем, учинили жестокий бой с ним, во время которого поплатились убитым атаманом Кулагой и тридцатью пленными товарищами, после чего ушли прочь из города. За ними погнался было сам хан Казы-Гирей, но они поспешно ушли из Козлова и вслед за тем сделали набег на города Аккерман (Белый город) и Азов, где пожгли посады, взяли в плен 300 туземцев и избили нескольких человек, приезжих с товарами бухарцев[132].

Весть об этом походе казаков скоро долетела в самый Константинополь, и султан распорядился прислать к устью Днепра три морских судна, по 50 человек янычар в каждом, снабдив каждое судно «огненным боем» и четырьмя пушками и обещав к трем каторгам прислать еще пять; начальникам судов падишах приказал зорко следить за выходом казаков устьем Днепра в море, а крымскому хану предписал идти на польско-литовские земли для отмщения полякам за набеги в Крым казаков. Вероятно, этот самый поход казаков в 1589 году разумеет и историк Турции Гаммер, рассказывающий о разорении казаками городов Аккермана, Тягина и Оди, за которые турецкий султан заносил жалобу на казаков польскому королю[133].

В Москве к этим вестям отнеслись с особенной радостью и втайне старались поощрять низовых казаков в их походах против татар. Так, в апреле 1589 года приказано было Афанасию Зиновьеву, отправленному на речки Донец и Оскол «для проведывания там о хане», отправить к запорожскому атаману Матвею с товарищами посланца и через него узнать, оберегает ли атаман станичников, сторожей, путивльских казаков и севрюков государевых, стоящих по Донцу, пропускает ли крымских гонцов, будет ли он прям государю и станет ли защищать государево дело. Если проведает, что казаки и атаман Матвей с товарищами прямы, то Афанасий Зиновьев должен промышлять над крымскими людьми.

Исполняя в точности данный наказ, Зиновьев отыскал казацкого атамана Матвея на речке Донце, увидел, что он служит «прямую» государю службу, и передал от него государю челобитную о пожаловании казакам продовольствия, так как они, за недостатком пропитания, ели все, что попадалось им под руку, даже разные травы. Государь, узнав об этом, послал казакам запасы муки, толокна и 100 рублей денег для раздела на 620 человек товарищей, а кроме того, особые подарки атаманам[134].

Но то, что было полезно для Москвы, то было очень вредно для Польши. Москва, поощряя низовых казаков к походам их на Крым, тем самым возбуждала против Польши крымских ханов, которые считали низовых и украинских казаков подчиненными польской короне: турецкий султан, возмущенный набегами казаков 1588 года, в следующем году двинул к польским границам такие силы, которые испугали коронного гетмана Яна Замойского и заставили поляков взять решительные меры против казаков на Варшавском сейме 1590 года. Чтобы парализовать действия казаков, преемник короля Стефана Батория, Сигизмунд III, на сейме 1590 года пришел к таким мерам: 1) Устроить за порогами или из самих казаков, там проживающих, или же из других каких-нибудь людей войско, послушное правительству. 2) Ограничить число всех казаков реестром в 6000 человек, реестр отдать на хранение коронному гетману, и ему одному предоставить право наполнять его за убылью казаков. 3) Подчинить это войско польскому коронному гетману и гетману же предоставить право назначать старших над казаками. 4) Назначить старшиной сотников для этого войска из людей шляхетского сословия, имеющих на Украине недвижимую собственность. 5) Воспретить без воли старшего и утверждения коронного гетмана принимать новых лиц в список казаков. 6) Учредить из оседлого шляхетского сословия двух дозорцев для наблюдения за спокойствием и добрым поведением в отношении панов и владельцев сословий казацкого и хлопского. 7) Воспретить строжайше продажу простонародью пороха, свинца и оружия. 8) Установить в земских имениях особых охранителей, так называемых урядников, а в королевских и панских имениях – присяжных бурмистров, войтов и атаманов, обязанных, под страхом смертной казни, не пропускать никого из казаков, мещан и хлопов в поле и низовье Днепра, задерживать и карать смертью всех, кто придет с добычей из других мест. 9) Воспретить казакам выходить за границу польских владений сухим и водным путем без позволения коронного гетмана и нападать на купцов и других людей. 10) Заставить присягнуть казаков на верность Польской республике[135].

Не довольствуясь всеми этими мерами в отношении казаков, правительство Речи Посполитой, в июле того же 1590 года, обнародовало универсал о вербовке тысячи человек опытных в военном деле людей и о построении в урочище Кременчук или в другом каком-либо удобном месте крепкого замка для помещения в нем польского гарнизона, с целью удержания украинских жителей от набегов на мусульманские земли. Старшим над этим гарнизоном назначался снятынский староста Николай Язловецкий. Ему именно, как записано в Архиве Юго-Западной России, и выдан был «приповедный» королевский лист на собирание гарнизона и на постройку замка, а жителям соседних коронных имений приказывалось доставлять продовольствие гарнизону[136].

Нечего и говорить о том, насколько действительны были эти меры в отношении казаков; они только разжигали страсти народные против самих же поляков и заставляли многих недовольных искать себе приюта на Запорожье.

Сами поляки настолько были бессильны, что приказание о построении крепости на Днепре для удержания беглецов с Украины на Запорожье совсем не было приведено в исполнение; а меры, выработанные на сейме против казаков, исполнялись ими в самой слабой степени или даже вовсе не исполнялись.

Тем не менее в следующем, 1591 году польское правительство, благодаря объявленным сильным мерам против казаков, успело заключить с турками и татарами вечный мир в Константинополе. В это же время заключено было одиннадцатилетнее перемирие и с русским царем.

Но уже вскоре после этого мира низовые казаки, с годами привыкшие к военному делу и от военного дела добывавшие себе пропитание, решили нарушить главные пункты сеймового решения – подчинение коронному гетману и запрещение выхода за границу – и задумали идти походом на Молдавию. Они нашли где-то человека, объявившего себя сыном убитого турками господаря Ивони, и решили добыть ему господарский престол. Но польский король вовремя узнал об этом и поручил официальному старшому казацкому Николаю Язловецкому вступить с казаками в переговоры о выдаче правительству самозванца. Самозванец был доставлен в Мальборк и там заточен, а казаки, привезшие самозванца, щедро были награждены[137].

Глава 5

Первое восстание казаков против поляков под начальством Ковинского. Боевые силы казаков и главный контингент восставших. Первые известия о жизни и действиях Криштофа Ковинского, Пребывание его в Запорожской Сечи, возвращение для лёжки на Украину и движение на Волынь и Подолию. Бессильные меры короля Сигизмунда III против казаков. Неудачное движение против казаков князя Острожского и понесенное поражение им от Ковинского. Постановление короля и сейма относительно казаков. Действия против казаков князей Острожских и князя Александра Вишневецкого. Поражение Ковинского под Пяткою и принесение им присяги на верность Речи Посполитой. Неисполнение присяги со стороны Ковинского и новое движение казаков против поляков. Сборы Ковинского и казаков в городе Черкассах и внезапная смерть Ковинского. Значение первого движения казаков против Польши

До сих пор мы видели низовых казаков в борьбе с Крымом и Турцией и с находившейся в зависимости от Турции Молдавией. Теперь, то есть с конца 1591 года, впервые видим их в борьбе с самой Польшей. Принято думать, с голоса малороссийских летописцев, что первое движение казаков против поляков вызвано было насилиями со стороны польского правительства над религией южноруссов и стоит в связи с введением на Украине унии. Фактическое изложение первого похода казаков против поляков, самые действия и мысли, высказанные при этом ими, совершенно не оправдывают укоренившегося в наших понятиях мнения. Первое казацкое движение против правительства и панства Речи Посполитой вызвано было не чем иным, как бедственным, сословным и экономическим, положением южнорусского народа вообще, казачества в особенности, в каком они очутились со времени слияния Украины с Литвой и Польшей. Пройдя с огнем и мечом волыно-подольские и киево-белоцерковские области, казаки не обмолвились ни единым словом жалобы на притеснения их православной веры и высказывались только за то, чтобы одобычиться на счет богатых людей и ввести казацкий присуд между не знавшими от польских судей правды селянами, мещанами и мелкими южнорусскими шляхтичами, или дворянами.